– Вы скучаете по нему? – продолжал свой допрос Колин. Пару секунд она молча смотрела на свой бокал.
– Нет, на самом деле не скучаю. Я никогда, по сути, не любила его, – задумчиво произнесла Джеральдина. – Он был типичным ирландцем. Мозги как компьютер и природное обаяние делали его всеобщим любимчиком. Но видите ли, Колин, дома, с женой и дочерьми, он превращался в монстра: огромного, разъяренного пьяного монстра. Поэтому нет, я ни грамма не скучаю по нему.
– Я даже никогда и не догадывался…
Он осекся, не найдя подходящих слов.
– Никто не догадывался. Мы решили не выносить сор из избы. Даже после его смерти продолжали притворяться. Ведь именно так поступают все люди, правда? Он и умер-то в объятиях семнадцатилетней проститутки. Он забавлялся с нею у себя в кабинете. Но его друзья подсуетились и все замяли, – сами знаете, как это бывает в нашей среде. И Мэтти Эндерби упекли за решетку именно потому, что ее муж был юристом, был одним из наших. Хотя меня все равно не покидает чувство, что она хладнокровно убила Виктора… Не все в этой жизни представляется в реальности таким, как нам изначально кажется. Вы, Колин, так же как и остальные, думали, что мой отец святой, защитник простых людей, заступник униженных и оскорбленных, жертв несправедливости. Но на самом деле ему не было никакого дела до своих клиентов. Единственное, что имело для него значение, – это победа. Она была для него всем. – Джеральдина нежно погладила Колина по руке и улыбнулась: – Извините меня, я не должна была говорить вам подобных вещей.
– Я думаю, вам необходимо высказаться. Каждому человеку нужно когда-то поговорить по душам.
Джеральдина, откинувшись на мягкие подушки, сделала глоток вина.
– А вот моя семья была нормальной до зубовного скрежета, – сказал он. – Хорошая мама, хороший папа, хорошая сестра. Я только два года назад стал жить от них отдельно.
Последние слова он произнес тихо и застенчиво. Она положила руку на его плечо и сказала:
– Тогда вам повезло, очень повезло.
– Похоже на то. У нас не было скелетов в шкафу, как у многих людей. Моя жизнь походила на открытую книгу. Хороший дом, хорошие праздники, все просто замечательно. Но ужасно скучно.
Джеральдина осушила бокал.
– Не нужно сетовать на скуку, Колин. Некоторые люди отдали бы все за спокойную скучную жизнь. Поверьте мне!
Он посмотрел ей в глаза и серьезно сказал:
– Я верю вам, Джеральдина, верю.
Джеймси вошел в дом с привычной угрюмой гримасой на лице. На кухонном столе дымился приготовленный ужин. После работы он был голоден как волк, поэтому с вожделением посмотрел на еду. Дэбби наполняла его тарелку ростбифом, жареным картофелем, грибами и овощным рагу. Она даже приготовила ему его любимую брюкву. Он всегда приходил домой по воскресеньям. Это был единственный день недели, когда она могла рассчитывать на встречу с ним. Воскресные встречи стали своего рода ритуалом. Он работал по воскресеньям сверхурочно. Дэбби знала, что все заработанные деньги пойдут на Кэрол и ее мальчика. А скоро они будут уходить еще и на второго ребенка, о котором Кэрол с гордостью трезвонила на весь квартал.
Дэбби улыбнулась, увидев, с какой жадностью он набросился на приготовленную пищу.
– Что, довольна собой? – проворчал он.
Она снова улыбнулась:
– Вообще-то да. Вчера я ездила к детям Сьюзен.
– Правда? Что ж, можешь запомнить этот день надолго. Больше ты к ним не поедешь.
Он впился в кусок говядины, и Дэбби обратила внимание на его неровные зубы. Почему она никогда не замечала их раньше?
– Как дела? – равнодушно спросила Дэбби.
Джеймси положил нож с вилкой на тарелку и посмотрел ей прямо в глаза.
– Нормально.
Она продолжала есть, словно его слова не относились к ней.
– Ты слышишь меня, Дэбби? Вникаешь?
– Они очень милые ребята, Джеймси. Она была хорошей матерью, наша Сью. Я никогда раньше не отдавала должное ее материнскому таланту. Всегда считала это чудовищно несправедливым, что у нее есть дети, причем четверо, а нам с тобой Господь не дал ни одного. Порой я даже ненавидела ее за это.
Джеймси смотрел на свою жену так, словно она стояла под ручку с инопланетянином.
– Она грязная убийца! Вот кто твоя Сьюзен. Держись подальше от этих детей. Нет своих, так не тащи в дом всякую грязь.
– Да, своих у меня нет, но зато у тебя есть. Я слышала, Кэрол снова на сносях. Уверен, что это твой ребенок? Она ведь, говорят, любит погулять. Даже моя мама смотрит на нее сверху вниз, а это уже само по себе говорит о многом.
Джеймси не знал, как ему реагировать на ее поведение. Дэбби, кроткая, благодарная просто за возможность видеть его, исчезла. Вместо нее перед ним сидела женщина с решительным холодным взглядом и такой же холодной улыбкой.
– Ты, черт возьми, нарываешься, Дэбби. Я тебя предупреждаю.
Она рассмеялась:
– Если ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, ты узнаешь, где раки зимуют, Джеймси. Поверь мне, дружок.
Он резко отодвинул стул. В тесном пространстве кухни скрип ножек прозвучал угрожающе. Дэбби отскочила к мойке и выхватила оттуда нож.
– Давай, ты, мерзкий ублюдок! Рискни здоровьем. Получишь то же, что и Барри Далстон. Я знаю свои права, приятель. Я могу оставить этот дом себе, и ты не раскатывай на него губы, потому что не имеешь на него никаких прав. Я советовалась с юристами. Скажи этой сучке Кэрол, что она никогда не переступит порог моего дома – ни она, ни ее паршивые дети!
Она по-прежнему держала перед собой нож, готовая в любую секунду вонзить его в мужа.
– Опусти нож, Дэбби. Я предупреждаю тебя.
Она покачала головой:
– Пошел вон, ублюдок, отправляйся к шалаве, с которой ты проводишь все свое время. С меня достаточно. Наконец-то я поняла, что с меня достаточно. Так что давай проваливай!
Все обиды, которые он ей нанес, выплеснулись из нее горькими словами. Джеймси взглянул на свой ужин. Максимум, на что он может рассчитывать у Кэрол, это бутерброд. Внезапно ему показалось, что на кухне очень уютно и хорошо.
Дэбби медленно приближалась:
– Убирайся вон, Джеймси. Проваливай. Я больше не хочу тебя видеть. Это мой дом. Я чистила его для тебя, убирала, украшала, создавала уют. Теперь он мой.
Она сделала шаг вперед, и Джеймси вынужден был отступить. Дэбби закрыла за ним дверь на засов и тяжело вздохнула. Она сделала это, наконец она сделала это! Она выгнала его из дома.
Глава 28
Мэтти одиноко сидела в углу комнаты: лицо хмурое, взгляд отсутствующий. Выглядела она кошмарно. Райанна направилась к ней, чтобы поговорить. Но Мэтти с ходу пресекла попытку:
