– Он не войдет сюда, козочка моя. Спусти юбочку и подними свитер, а то, боюсь, мне придется пойти поискать себе другую девчонку.
Он сказал это шутя, но Сьюзен почуяла затаенную угрозу в его словах. Он с силой сжал ее груди.
– Как я по ним соскучился, Сьюзен. У других девчонок нет ничего подобного.
Она зарделась от удовольствия, услышав такой комплимент. Барри крепко поцеловал ее в губы.
– Твой папаша получает куски из моей руки, так что о нем не беспокойся, крошка.
Сьюзен ответила на его поцелуй со всем жаром юного существа, полюбившего впервые в жизни. Барри знал, что волнует ее, но он также знал, что секс не доставляет ей никакого удовольствия. Он был уверен, что Сьюзен никогда не понравится заниматься сексом. Это было не в ее натуре. Она желала только подчиняться ему, лишь бы доставлять ему радость.
– Запомни на будущее: ты моя. Слышишь, что я тебе говорю? Никто, кроме меня, не смеет приближаться к тебе, ясно?
Он посмотрел сверху вниз в ее глаза, и она поняла, что он имел в виду ее отца. Сьюзен кивнула:
– Никто, кроме тебя, Барри, обещаю. Я ведь не такая, честно тебе говорю.
Барри был для нее как свет в окошке, путеводный свет. Он ничего не узнает, потому что она никогда ему ни в чем не признается. Отец никогда не оставит ее в покое, Сьюзен это понимала. Она на все пойдет ради Барри Далстона. Он будет принадлежать только ей. Сьюзен любила его. По-настоящему любила, потому что он был ласков с ней, хорош собой и пользовался всеобщим уважением среди сверстников.
Барри Далстон – рубаха-парень, воришка, проказник. Не нашлось бы девчонки в округе, которая не хотела бы его подцепить. Он считался настоящим мужчиной, это в нем сразу ощущалось. Когда он был с девушкой, та чувствовала себя королевой. Он умел обращаться с женщинами.
Сьюзен не видела в нем двойника Джоуи, которым он являлся. Правда, помоложе, самолюбивого и эгоистичного, со злым, вздорным характером. Не понимала, что в действительности Барри – трус, который подчиняет себе людей, унижая их, запугивая и издеваясь над ними. Для нее Барри был красивый мальчик, который по-своему любил ее. Для Сьюзен Макнамары этого было более чем достаточно.
Когда, прижав девочку к стене, он приподнял ее, чтобы в нее войти, она закрыла глаза и попыталась вообразить, будто все это происходит в уютной маленькой квартирке с красивой мебелью и будто у них уже есть милые маленькие детки.
Когда все кончилось, Барри посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся. Потом впился губами в ее рот и больно прикусил ей губу. Сьюзен поморщилась, понимая, что Барри намеренно оставляет след поцелуя на ее губах, чтобы отец знал, кого из них она выбирает. Сьюзен помрачнела, но, заметив перемену настроения, Барри прижал ее голову к своей груди и прошептал:
– Я люблю тебя, Сью.
Сьюзен в порыве счастья почти крикнула ему в ответ:
– Я тоже люблю тебя, Барри, люблю больше всех на свете! Барри легонько ткнул ее пальцем в щеку:
– Смотри, моя девочка. Ведь я сразу пойму, если что не так.
Когда он, отпустив ее, поправлял одежду, Сьюзен искоса наблюдала за ним. Он был всем для нее, и она преклонялась перед ним. Она восхищалась его широкими плечами и прекрасными глазами. Для Сьюзен Барри олицетворял собой все, о чем только могла мечтать юная девушка, воспитанная в среде, где царили жестокость и унижение.
Когда они выходили из комнаты, Сьюзен вся сияла. Видно было, что она полна здоровья и жизненных сил. Ее лицо было красиво, глаза горели, а кожа светилась. Джун сразу же это заметила, так же как и Айви. Джоуи тоже мгновенно уловил перемену в дочери, но решил до поры до времени предоставить им свободу любить друг друга. Все равно он свое возьмет.
Пусть мальчишка сначала повкалывает на него, потрудится, попотеет. Такие способные парнишки не так часто попадались ему в качестве подручных. Может, всего раз, от силы два раза в жизни. Если все пойдет как надо, в тюрьму угодит Барри. А он к тому времени подготовит себе другого помощника.
Глава 10
– Мам, ты отлично выглядишь! Нет, правда!
Джун польстили слова дочери. Теперь она была рада, что послушалась Сьюзен, а не Дэбби. Бледно-голубой костюм необыкновенно шел к ее фигуре и подчеркивал цвет ее глаз. Такой костюм не постеснялась бы надеть настоящая леди – из тех, что часто мелькали на страницах журналов. К костюму полагалась небольшая шляпка такого же цвета с короткой вуалью, которая придавала женщине загадочный вид и очень красила ее. Впервые за всю свою жизнь Джун чувствовала себя дорогой женщиной. Дэбби вздохнула.
– А я бы предпочла брючный костюм. Но и в этом тебе хорошо, мам. Если честно, ты выглядишь даже роскошной рядом с нами.
Джун решила не обращать внимания на ядовитое замечание дочери. Дэбби превращалась в ехидну, и это начинало действовать Джун на нервы.
– Ты в самом деле хочешь быть в этом наряде, Дэб? – изумленно спросила Сьюзен.
Дэбби повертелась перед зеркалом и пожала плечами.
– А что в нем плохого?
Сьюзен недовольно покачала головой:
– А что в нем хорошего? Ты в нем похожа на шлюху. Надень платье, которое я тебе купила. Я хочу, чтобы в этот день на фотокарточках все были красивые. Пожалуйста, Дэб. Ну ради меня.
– Отвяжись, Сьюзен. Можно подумать, до тебя никто не выходил замуж. Я ни за какие деньги не выряжусь в дурацкое платье из ситца с короткими рукавами желто-дерьмового цвета. Никогда. Да подружки засмеют меня.
– Черт возьми, Дэбби, тебе не отвертеться. Ты будешь в нем, или ты не пойдешь на свадьбу, – вдруг поддержала Сьюзен мать. Больше всех удивилась словам матери сама Дэбби. – Сьюзен права, – продолжала Джун, – платье выглядит классно, и ты его наденешь. Кроме того, ты сотрешь этот макияж. Свадьба будет не в чертовом диско-клубе, а в церкви.
У Дэбби вырвался тяжкий вздох. Она посмотрела на себя в зеркало. На ней было открытое платье в обтяжку. Подол его едва прикрывал бедра, и ее короткие ноги в туфлях на высоких платформах представляли собой довольно смехотворное зрелище. Как всегда, она была сильно и ярко накрашена, как того требовала мода, что для Дэбби являлось чрезвычайно важным обстоятельством – и не важно, идет макияж или нет.
– Повторять больше не буду. Сними это платье и прими ванну, ты, грязная маленькая шлюха.
Сьюзен и Джун рассмеялись.
– Правда, ты вообще не любишь мыться. Купание в ванне никогда не являлось твоим увлечением, не так ли? – поддразнила ее Сьюзен.
– Слушай, ты что, блин, не можешь говорить как все? Не выпендриваясь?
Дэбби в гневе выбежала из комнаты. Джун вздохнула:
– Вот мерзавка! Что ни скажи – все поперек! Не знаю, от кого она набралась?
Сьюзен подняла брови и сделала удивленное лицо, но промолчала. Ей хотелось, чтобы в день свадьбы обошлось без скандалов.
