Ее начитанность поражала и привлекала Барри, – казалось, Розель знала все обо всем. Барри забыл, что до встречи с ним Сьюзен также очень много читала, и именно этим он ее попрекал. По его мнению, она нахваталась из книг вредных идей, вовсе не соответствующих ее положению.
С Розель все обстояло по-другому. Она была сама себе хозяйкой. Как старшая в клубе «Хилтон», она пользовалась уважением в этом маленьком мирке, и, по мнению девочек, ей больше «не приходилось надрывать свой зад». Это вполне устраивало Розель. Она работала с четырнадцати лет, начав в «Лидсе» в Чэпелтауне. Теперь, в «Смоук», ее уважали, и ей уже не приходилось заниматься своим ремеслом, чтобы заработать на жизнь.
Сейчас она полностью погрузилась в отношения с Барри Далстоном и наслаждалась каждой секундой. Он сумел ее покорить: дарил цветы, приглашал на романтические свидания, водил в рестораны, – в общем, обращался с ней как с настоящей леди.
Розель была уверенной в себе, умной и опытной – всего этого Барри терпеть не мог в женщинах. Но имелось в ней нечто, делавшее ее непохожей на других. Она была одной из немногих, умевших обращаться с деньгами.
Она заставила деньги работать на себя. Купив небольшой, но расположенный в очень хорошем месте дом, Розель наполнила его дорогой мебелью и безделушками. Когда Барри впервые увидел, как она живет, он был чрезвычайно удивлен и долго находился под впечатлением. Она даже пользовалась салфетками, когда ела. Сын Розель учился в частной школе, кроме того, у нее был первоклассный автомобиль.
Розель делала деньги и умело ими распоряжалась. Впервые в жизни Барри открыто восхищался женщиной. Если бы такие деньги водились у него, он бы их потратил на вино и наркотики – девочки приобщили его к удовольствиям, которые назывались амфетамином и анашой. А еще ему нравились хорошая одежда и новые хитрые приспособления для быта. Теперь он наконец понял, какой должна быть жизнь.
Да, Розель курила травку, но и только, а в том обществе, в котором ей приходилось вращаться, это говорило о многом. Глядя, как она обходит клуб, разговаривает с клиентами и проверяет, все ли идет гладко, он чувствовал, что влюбился.
Барри вытер нос рукой. Он не появлялся дома уже неделю и знал, что Сьюзен сходит с ума. Не потому, что волнуется о нем – она хорошо знала, что он сумеет за себя постоять, – а из-за того, что у нее нет денег.
Венди и Алана хотели поехать со школьной экскурсией в Лувр, и предполагалось, что Барри принесет деньги на оплату поездки. Мысль об этом его беспокоила, он начал раздражаться все больше и больше, пока выпивка и скорость, с которой выпивка поглощалась, не превратили его в параноика. Барри думал, что Сьюзен и дети требуют от него слишком много. Ему не приходило в голову, что тех денег, которые он тратил на Розель и наркотики, хватило бы на содержание семьи. Ведь он заработал свои деньги и имел полное право ими распоряжаться!
Опрокинув последний бокал вина в баре, он вышел в фойе. Подходил к концу вечер среды, посетителей было немного. Барри стоял у стола, когда к нему подошла высокая темнокожая девушка.
– Тебе звонила какая-то женщина. Сказала, что она твоя жена Сьюзен. Спросила, здесь ли ты и не могу ли я попросить тебя ей перезвонить.
Сейчас Розель значила для Барри все. Он жил для тех ночей, что они проводили вместе, и лишь с невероятным трудом он оставлял ее и уходил домой. Он никогда точно не знал, чем она занималась, когда его не было рядом. Иногда она уходила в клуб с другими проститутками, у нее выдавались, как она их называла, ослепительные ночи, и ей никогда не приходило в голову спрашивать его разрешения. Они ведь не были женатой парой. Розель стояла за свободу личности, о чем постоянно ему напоминала. Ведь на дворе был конец семидесятых.
Если бы подобное пришло в голову Сьюзен, Барри моментально вышиб бы из нее дурь, но с Розель так не поступишь. Она слишком себя уважала, чтобы лишиться свободы. Он чувствовал, что она спала с другими мужчинами, просто был уверен в этом. Но понимал, что его мнение ничего не решает.
Барри посмотрел в хорошенькое личико чернокожей девушки и кивнул, досадуя на то, что Сьюзен вмешивается в его личную жизнь. Посметь позвонить в клуб и так его опозорить. Он решил проучить ее как следует, когда вернется домой, потому что теперь, хотел он этого или нет, ему приходилось туда идти.
У маленького Барри резались зубки, и ребенок очень страдал. Кроме того, у него болело ушко. Что бы Сьюзен ни делала, ничто не могло его успокоить. Его щечки и ухо покраснели. Девочки просили денег на поездку во Францию. Сьюзен заняла деньги у кого можно, но кошелек все равно оставался пустым – не хватало даже на самое необходимое. Она дошла до ручки.
Мать негодовала по поводу того, что отец наотрез отказался искать работу, и сама не могла ей помочь, а у Кейт Сьюзен не хотела просить, поскольку это еще больше накалило бы и без того сложные отношения между матерью и сыном. Дорин нуждалась сама, хотя Сьюзен знала, что, попроси она пару сотен, та ей не откажет. Но она не хотела снова просить у Дорин, она хотела знать, где пропадает Барри и чем он занимается.
Сьюзен была на четвертом месяце беременности и сыта всем по горло. Дети жили на бутербродах с вареньем и гренках с яйцом; вечные долги за квартиру, газ и электричество. Счетчик мог выключиться в любой момент, и тогда вдобавок ко всему им придется сидеть в полной темноте.
Девочки вошли вместе с Дорин. Сьюзен устало им улыбнулась.
– Выглядишь изрядно потрепанной, дружок. Садись-ка, а я приготовлю нам по чашечке чая. – В голосе Дорин звучала доброта, и Сьюзен горько рассмеялась.
– Все так же ни слуху ни духу от него, Дор. Я так понимаю, он нашел подружку, как ты считаешь?
Дорин, работая в клубе, точно знала, кто эта подружка и чем занимается.
– Зная его, скажу, что скорей всего это так, Сью. Такой уж он, ты сама все понимаешь…
Дорин хотела немного облегчить душевную боль подруги и втайне надеялась, что, может быть, Барри уйдет к Розель и Сьюзен сможет пожить спокойно.
– Электричество скоро отключат, еды практически не осталось, а еще плата за квартиру и другие долги. Мне нужно найти этого кобеля. Я знаю, он разозлится как черт, но я должна поговорить с ним, попытаться вытянуть что-нибудь из него. Не похоже, чтобы у него не было денег, ведь так?
Дорин ничего не ответила, она знала, что от нее этого и не ждут. Сьюзен просто необходимо выговориться, облегчить душу.
– Я покормила девочек бутербродами с мясом и чипсами вместе со своими детьми.
Сьюзен благодарно улыбнулась.
– Твою мать, он одевается по последней моде, как какая-нибудь рок-звезда, а у его детей дома нет ни крошки. Эгоист проклятый.
Дорин засмеялась.
– Думаешь, они не все такие? Я еще не встречала ни одного мужика, у которого мозги находились бы в голове. У большинства они расположены гораздо ниже.
Прежде чем Сьюзен успела что-нибудь ответить, погас свет.
