Едва только Джералдин прошла мимо, он выскочил на дорогу, схватил ее за волосы, длинные каштановые волосы, лучшее ее украшение, зажал ей рот и потащил в лес.
Она даже крикнуть не успела. Попыталась вырваться и потеряла туфлю. Ужас сковал несчастную.
Джордж запыхался и едва ковылял: она была выше, чем ему показалось, ее стоны выводили его из себя. Он и так с трудом ее волочил, одной рукой держа за волосы, а другой крепко сжимая ей челюсти. Наконец он швырнул свою жертву на землю.
От ушиба у Джералдин перехватило дыхание, и, оглушенная, она несколько секунд лежала неподвижно. Потом попыталась подняться, но Джордж так пнул ее ногой в живот, что она, корчась, снова рухнула на землю. Он опустился рядом с ней на колени. Собрав все силы, женщина откатилась от него и снова попыталась встать.
Джордж выругался. Эта сука просто его достала! Схватив оказавшуюся под рукой доску, он изо всех сил ударил женщину по голове. Она упала, и Джордж с облегчением вздохнул. Он подождал, пока дыхание станет ровным, а толчки сердца перестанут отдаваться в ушах, вытер платком пот со лба. Посмотрел на женщину. Та лежала навзничь, отвернувшись от него. Прекрасно! По крайней мере не будет на него таращиться, следить за каждым его движением. Он очень аккуратно распахнул на ней пальто — зачем портить хорошую вещь? Содрал с нее юбку, мурлыча что-то себе под нос. Надо же, в такой холод без колготок! Вот блядь! Тело ее как-то странно тяжелело, пока он расстегивал и стаскивал с нее блузку и тоже очень аккуратно складывал ее на пальто. Все еще мурлыча, он оглядел бюстгальтер. В полумраке не сразу нашел этот чертов кусочек пластмассы. Но уже через секунду ее груди так и прыгнули ему в руки: застежка оказалась спереди — будто специально для него. Испытывая в этот момент глубокую нежность к своей жертве, Джордж принялся ласкать ее груди. Разрезал ножом трусы.
Возбуждение нарастало с каждой минутой. И когда он раздвинул ей ноги, то с трудом сдержал готовый вырваться крик. Она хотела! Все они хотят!
И уже лежа на ней, Джордж, опустошенный, но счастливый, понял, почему женщина не шевельнулась, пока он «играл» с ней.
В доске, так вовремя попавшейся под руку, был шестидюймовый гвоздь, он пробил череп и вошел в мозг.
Джордж поглядел на нее и еще раз выругался.
Сама виновата! Сама во всем виновата! От женщин одни неприятности! Вот уж дуры так дуры… Глупые сучки! И, размахнувшись, он изо всей силы ударил ее кулаком по лицу.
Кевин О’Лири, не веря своим ушам, смотрел на женщину-констебля. Может быть, у него помутился рассудок? Ведь всю ночь он провел без сна.
— Что вы сказали?
Женщина — констебль полиции впервые в жизни чувствовала себя так скверно. Она готова была расплакаться. Трое детей, прижавшись друг к другу, застыли на диване: страх отца передался им.
— Вашу жену, мистер О’Лири, нашли час тому назад убитой.
Гримаса страдания исказила лицо мужчины, и констебль обняла его за плечи.
— Нет, только не моя Джерри! Только не моя дорогая Джерри! Ну скажите же мне, что это неправда! Ну пожалуйста!
Голос Кевина О’Лири сорвался; он прижал руки к лицу, и слезы ручьем потекли между пальцами.
— Папа, папа! Не плачь! Не плачь, папочка!
Десятилетняя Грэниа прижала к себе брата и сестру. Она никогда не видела, чтобы ее папочка плакал.
— Я хочу к маме! Когда мама вернется?
В то самое время, когда Кевину О’Лири сообщили ужасную новость, Джордж Маркхэм готовил завтрак своей супруге.
Илэйн ввалилась в кухню, и от запаха яичницы с беконом у нее потекли слюнки.
— О, Джордж, я и сама могла приготовить!
Он усмехнулся:
— Мне просто захотелось за тобой поухаживать, дорогая! Ты ведь знаешь, как я тебя люблю!
— Это правда, Джордж?
Неизвестно почему, но от его признаний в любви Илэйн становилось еще тоскливее!
Джордж пододвинул ей стул, усадил за стол.
— Ешь, дорогая!
При виде яичницы с беконом и помидорами у Илэйн разыгрался аппетит.
Джордж смотрел на нее и думал: «Как же ей не быть жирной, этой прожорливой суке, если она так жрет!»
— Что будешь пить, дорогая, чай или кофе? — Джордж был сама любезность.
Теперь у него есть тайна, важная и волнующая. Ни одному живому существу он ее не откроет!
Он тоже позавтракал. И с каким аппетитом!
Глава 3
Илэйн сидела за своей кассой в супермаркете. Покупатели входили и выходили через большие стеклянные двери, и у всех, казалось, одно было в голове: зверское убийство и изнасилование Джералдин О’Лири. Слухи, догадки и страхи буквально затопили весь Грэнтли. Щелкали кассы, люди паковали свои покупки, а Илэйн разговаривала с покупательницей, хорошо знавшей жертву.
— Даже подумать страшно! — Женщина сделала паузу, чтобы положить в сумку большой пакет кукурузных хлопьев. — Ведь у бедняжки осталось трое замечательных ребятишек! И с мужем она была счастлива, не в пример многим из нас. — Женщина многозначительно покачала головой.
— Вы совершенно правы! А как ее обнаружили?
Женщина поправила шелковую косынку: от духоты и жары у нее зудела голова.
— Ее увидел молоденький парнишка — разносчик газет. Он, понимаете ли, всегда срезал дорогу, проходя от Воксхолл-Драйв, ну и наткнулся на нее. Она лежала… бездыханная. — Женщина опять покачала головой. — Держу пари, это только начало! Попомните мои слова: только начало!
Илэйн поморщилась и вывела суммарный итог на своем кассовом аппарате:
— Семнадцать фунтов и восемьдесят пять пенсов, пожалуйста.
Женщина извлекла из кошелька двадцатифунтовую купюру.
— По правде говоря, это просто грабеж среди бела дня! Я даже не сумела купить все необходимое на обед!
Илэйн сочувственно улыбнулась, но мысли ее были заняты Джералдин О’Лири. Такая смерть! Бедняжка! Илэйн пробрала дрожь.
Она сдала покупательнице сдачу и принялась обслуживать следующего покупателя.
Весь Грэнтли был взбудоражен случившимся, особенно женщины. Ведь любая из них могла оказаться на месте О’Лири.
Ничего подобного здесь еще не происходило.
Детектив-инспектор Кэйт Барроуз осмотрела тело и невольно отшатнулась.
Исподтишка наблюдавший за ней детектив-сержант Уиллис усмехнулся, заметив, как она побледнела.
Что за болван поручил женщине расследовать дело об изнасиловании и убийстве? Ведь женщины так чувствительны!
Сержант украдкой оглядел Кэйт с головы до пят. А она очень даже ничего для своих лет. Правда, грудь плосковата, зато ноги длинные и великолепные глаза: темно-карие, в тон каштановым волосам.
