— Входите, Кэйтлин! Извините за мою невежливость. Но я была поражена, увидев вас. — Она проводила его в гостиную. — Что-нибудь новое в деле? — спросила она с надеждой в глазах.
Он помотал головой.
— Можно поговорить с тобой с глазу на глаз хотя бы секундочку?
Что-то в его голосе насторожило Кэйт, и, извинившись перед матерью и дочерью, она плотно прикрыла, дверь кухни.
— В чем дело, Кэнни? — Кэйт показалось, будто чья-то холодная рука схватила ее за горло. — Что стряслось?
— Дэн заявился к Флауэрсу с жалобой на тебя и Келли.
— Понятно! — Кэйт прикусила губу.
— Флауэрс, само собой, на это наплевал. Тогда Дэн потащился со своей жалобой в Центральное бюро расследований криминальных преступлений.
Это был удар ниже пояса.
— Я подумал, что лучше тебе быть в курсе. Мне рассказал один мой старый друг. В участке пока никому ничего не известно. Понятно? Вряд ли начальство начнет служебное расследование, но знать об этом ты должна. Твой бывший муж, как говорится, Мразь с большой буквы.
Кэйт кивнула: точнее она и сама не сказала бы о Дэне!
В дверь просунула голову Эвелин, на лице ее было написано беспокойство.
— Надеюсь, все в порядке?
— Вы, вероятно, мать Кэйт? Меня зовут Кэннет Кэйтлин.
— Судя по произношению, вы, должно быть, из рода Керри?
Он ответил ей улыбкой, и, пока они обменивались репликами, Кэйт собралась с мыслями.
— Выпейте с нами, Кэнни. Это моя дочь Лиззи, а моя мать уже вам представилась.
— Я, Кэйт, лучше поеду домой, вы обедайте, не хочу вам мешать.
— Нет, никуда вы не поедете! Снимайте свой ужасный макинтош и проходите! Отведайте моего ирландского жаркого, его хватит на целый город, — заявила Эвелин тоном, не допускающим возражений. Кэйт много рассказывала о Кэйтлине, и Эвелин, заинтригованная, была рада составить о нем собственное мнение.
Необыкновенный аромат ударил в нос Кэйтлину, еще когда он приближался к дому, и теперь, видя перед собой улыбающиеся лица, он, не долго думая, снял плащ и кинул его на софу.
— Что бы вы со мной ни делали, я все равно скажу, что пахнет оно божественно!
Кэйт была рада приходу Кэйтлина. Он активно включился в разговор за столом, дав ей возможность поразмыслить.
Значит, Дэн Барроуз потащился в Центральное бюро расследований!
Чтоб ему провалиться!
Патрик как раз заканчивал обед, когда вошел Уилли и доложил о посетителе. Патрик вытер рот ирландской льняной салфеткой и, когда услыхал фамилию посетителя, удивленно вскинул левую бровь.
— Проводи его!
Уилли кивнул и вышел из комнаты.
С чего это вдруг Питер Синклер пожаловал к нему? Что ему нужно?
Синклер между тем вошел в комнату. Маленького роста, жилистый, он протянул Патрику руку с идеально ухоженными ногтями. Патрик встал, приветствуя его, предложил сесть, налил ему бренди и снова сел в кресло.
— Чем обязан такой чести?
— Меня, Патрик, привело к тебе весьма щекотливое дело. Речь пойдет об одной бабенке, за которой ты увиваешься.
Еще не договорив, Синклер понял, что взял неправильный тон.
Лицо Патрика сделалось каменным.
— И что же это за бабенка?
Как будто Патрик не знал, о ком речь.
— Ну разумеется, детектив-инспектор Барроуз.
— А… разумеется, — произнес Патрик тихо, но Синклер уловил звучавшую в его голосе угрозу. — Так-так, Питер. Ну и как идут дела в министерстве внутренних дел? Судя по имеющимся у нас сведениям, отменно! Ты, кажется, чем-то занялся, правда? Ну что ж, чудесам нет конца, верно?
Синклер глотнул бренди.
— На сей раз ты зашел слишком далеко, этим уже занялось ЦБР! Она себя полностью скомпрометировала. При всем моем добром к тебе отношении, Патрик, я не могу не считаться с тем, что у тебя репутация известного преступника…
Патрик перегнулся через стол:
— Выражайся поаккуратнее, Питер. Никакая это не репутация, а только предположение! Услышь эти слова мои клиенты, подняли бы кошачий вой!
Синклер ухмыльнулся:
— Кончай трепаться, Патрик! Ты спутался со старшим офицером полиции! В ЦБР уже подняли шум!
— Офицер, о котором ты говоришь, ведет расследование убийства моей дочери!
— Знаю, Патрик, и приношу свои соболезнования. Но у Кэйт Барроуз был муж. Он поднял всю эту грязь и теперь грозит отправиться с ней в газеты!
Вдруг Патрика осенило. Они хотят, чтобы он их избавил от Барроуза!
— Допустим, я поговорю с этим Дэнни Барроузом, докажу, что он не прав. Что тогда?
Синклер усмехнулся:
— Ну, если ты заставишь его признать, что он только хотел усовестить свою бывшую жену, все будет отлично!
Патрик кивнул и налил себе еще немного бренди.
— Хочешь сигару?
Синклер опять улыбнулся. Поручение было выполнено, и он испытал огромное облегчение.
— Нет, благодарю: А вот от ломтика этого великолепного чеддера не откажусь!
— Пожалуйста, не стесняйся! Я сейчас, только позвоню.
И Патрик вышел из комнаты.
Кэйтлин развлекал дам, и когда добрался до середины рассказа о том, как вел одно дело, будучи констеблем полиции, рассказа весьма забавного, зазвонил телефон. Кэйт прошла в прихожую и взяла трубку.
— Кэйт, это я, Патрик! Надо встретиться.
— Я тоже так думаю!
По ее тону Патрик догадался, что и до нее дошли слухи о действиях Дэна.
— Можно к тебе заскочить в полвосьмого утра?
— Лучше встретимся у тебя, Пэт: Лиззи дома.
— Хорошо. Тогда жду тебя утром.
Кэйт положила трубку, и по телу побежали мурашки от дурных предчувствий.
Похоже, ей предстоит выбирать между Патриком и службой, и на кого падет выбор, трудно было сказать!
Она вернулась на кухню и старалась внимательно слушать веселую историю Кэйтлина, но мысли ее были заняты совсем другим.
Едва Кэйт проснулась на следующее утро, как ее охватил страх. Она знала, как отнесутся в ЦБР к ее связи с Патриком Келли. Офицер полиции и преступник! Пусть пока не разоблаченный, но подозреваемый в противозаконных действиях, как обычно говорил о себе Патрик. Да они просто раздавят ее. Мокрого места и то не останется!
Несколько лет назад к ним под «колпак» попал один детектив-сержант, большой любитель экзотики, а особенно — экзотических женщин. Кэйт вместе с другими сослуживцами была свидетельницей того, что сделали с этим беднягой.
