Он не заметил, как очутился напротив того самого дома с муниципальными квартирами, где на него когда-то напали, и, перейдя улицу, взобрался на насыпь. Вскоре Джордж уже стоял под своим излюбленным деревом, пристально вглядываясь в окно квартиры на третьем этаже и кляня на чем свет стоит чертову Илэйн. Это из-за нее он в спешке забыл дома бинокль.
Леонора Дэвидсон смотрела по телевизору «Тэггартов», даже не подозревая, что в каких-нибудь двадцати ярдах от ее окна за ней наблюдает «Потрошитель из Грэнтли». Она откинулась в кресле, поставила на маленький столик рядом с собой чашку кофе, положила на подлокотник пачку сигарет и теперь наслаждалась покоем.
Джордж постоял минут десять — ничего интересного! Взглянул на часы: без десяти десять.
Наконец он покинул свой наблюдательный пост и направился к дому, озираясь с опаской.
От неожиданного стука в дверь Леонора вздрогнула. Тэггарт на экране как раз намеревался сорвать маску с убийцы. Леонора поднялась с кресла и вышла в крошечную прихожую.
— Кто там? — громко спросила она.
— Это вы, миссис Дэвидсон?
Голос был незнакомым. Леонора нахмурилась.
— Кто вы?
— Помните, на меня тут однажды напали и вы пришли мне на помощь? — Джордж говорил тихо, спокойно.
Брови Леоноры поползли вверх.
— А, да, что-то припоминаю!
Она отодвинула два засова, сняла цепочку, открыла дверь и увидела на пороге улыбавшегося Джорджа.
— Прошу прощения за столь поздний визит, но, видите ли, днем я работаю. А мне хотелось поблагодарить вас за помощь и доброту. Не знаю, право, что бы я делал, не окажись вы рядом!
Наверху кто-то открыл дверь, и Джордж заволновался:
— Можно я войду на минутку?! Обещаю, я вас не задержу.
Звук шагов на верхней площадке еще больше испугал Джорджа. Ведь его могут увидеть, запомнить его лицо.
Леонора пропустила Джорджа в прихожую, и, захлопнув за собой дверь, он улыбнулся ей своей обычной улыбкой, едва приоткрывавшей зубы. В свое время он неделями наблюдал за Леонорой в окно и хорошо знал, что мужчин в квартире нет.
Леонора тоже улыбнулась и, вспомнив его, успокоилась. В конце концов, осторожность никогда не мешает, особенно если живешь одна.
— Может, пройдете в гостиную? Я только-только выпила кофе. Не хотите ли чашечку? — Приветливость женщины бальзамом пролилась на душевные раны Джорджа.
— Если только вам не трудно… Мне не хотелось бы вас беспокоить. — Он прошел следом за ней в гостиную.
— Присаживайтесь, а я сварю вам кофе. Вам с молоком и с сахаром?
Джордж кивнул.
— О, я вижу, вы смотрите «Тэггартов»?! Прекрасный сериал! Я попросил жену записать для меня сегодняшнюю передачу на видео.
— Садитесь, пожалуйста, мистер…
— Маркхэм. Джордж Маркхэм.
— Присаживайтесь же, мистер Маркхэм, я сейчас!
Джордж опустился на софу, весьма старомодную и наверняка видавшую лучшие дни. Огляделся. Не только софа, здесь все было старомодным, зато сверкало чистотой. Не хватало только драпировок и резных украшений. Джордж расстегнул пальто и стал смотреть телевизор, улыбаясь своим мыслям. Вернулась Леонора и принесла Джорджу чашку кофе, которую сняла с подноса.
— Как вы поживаете? Должна вам сказать, мистер Маркхэм, ситуация день ото дня становится хуже. Эти малолетние подонки держат всех в страхе. Я стараюсь не выходить по вечерам без особой надобности. Столько насильников развелось и еще этот «Потрошитель из Грэнтли». Со всех сторон женщину подстерегают опасности.
Джордж отпил кофе.
— Вы совершенно правы! Я и жене об этом все время твержу. — При воспоминании об Илэйн Джордж помрачнел.
Леонора закурила.
— А вы тогда обращались в участок? Полиция нашла тех подонков?
— Нет, не обращался. Напрасная трата времени! Вряд ли полиция способна теперь кого-то поймать. Во всяком случае, создается такое впечатление!
Возразить было нечего, и Леонора кивнула.
— Вы разведены?
— Да. Вот уже десять лет, — ответила она с печальной улыбкой, прихлебывая кофе. Волосы у нее были мышиного цвета, глаза — голубые, водянистые, у губ пролегли морщины. Привлекательной ее не назовешь. Зато грудь красивая. Он видел ее не раз в бинокль, когда смотрел в окно Леоноры.
— Простите, нельзя ли воспользоваться вашим туалетом? — спросил Джордж, поставив чашку на столик.
— Да, пожалуйста. Из прихожей вторая дверь направо. Только спуск плохо работает, так что дергайте посильнее!
Он поднялся:
— Благодарю вас!
Из прихожей Джордж прошел на кухню, бесшумно открыл дверцы буфета, вытащил нож для резки хлеба, сунул за ремень, прикрыв его полой пальто, вернулся в гостиную.
Они снова обменялись улыбками, после чего Джордж спокойно направился в ее сторону.
— Какой необычный рисунок! Если не секрет, откуда она у вас? — И Джордж снял с полки над искусственным камином, где горел газ, вазу из декоративного стекла дюймов шестнадцати высотой.
— Ах это? Это ваза моей матери, — ответила она и, не вставая с кресла, потянулась за ней обеими руками, но тут же замерла.
Джордж поднял вазу, при этом полы его пальто распахнулись и блеснул заткнутый за ремень хлебный нож. Последнее, что Леонора увидела, — это тяжелую вазу над своей головой. Она даже не успела вскрикнуть. Джордж с размаху ударил ее вазой по темени.
К его удивлению, несмотря на силу удара, ваза не разбилась и даже не оставила ссадины у Леоноры на лбу — только выскочила шишка величиной с яйцо.
Леонора потеряла сознание и теперь лежала поперек кресла.
Несколько минут Джордж смотрел на нее. Юбка и джемпер на ней задрались, и это ему не понравилось.
Он поднялся, аккуратно поставил вазу на место, усадил свою жертву в кресло, одернув на ней юбку и джемпер. Затем вытащил из-за ремня нож, положил рядом с креслом. Снял пальто, бережно свернул и положил на софу.
Все шло как нельзя лучше. Джордж, очень довольный собой, вооружившись ножом, разрезал на Леоноре джемпер до самой талии и взялся за бюстгальтер.
Руки Леоноры безжизненно свисали по обеим сторонам кресла, голова лежала на плече. Когда Джордж начал разрезать юбку, женщина слегка пошевелилась. Джордж, чертыхнувшись, вышел в прихожую, сдернул с вешалки нейлоновый шарф и вернулся в гостиную. Схватив Леонору за волосы, он наклонил ее голову вперед, услышал легкий стон, обвязал шарф вокруг шеи и снова отвел голову назад.
Теперь можно было приступить к осуществлению своего дьявольского плана. Джордж ухватил концы завязанного узлом шарфа, обмотал ими ладони, чтобы не скользили, и стал медленно разводить руки в стороны, следя за тем, как нейлоновый ошейник, затягиваясь все туже и туже, в конце концов врезался несчастной в шею.
