Что, черт подери, он скажет Илэйн?
Илэйн сидела у себя на службе в буфете и лениво помешивала ложечкой кофе.
С Джорджем не все ладно. Та беда не прошла даром. Правда, в последние несколько недель он изменился к лучшему, повеселел.
Она прогнала неприятные мысли. Что ж, Джордж выплатил свой долг обществу и теперь может начать жизнь сначала. Собственно, они уже давно ведут новую жизнь и, возможно, сейчас, двадцать лет спустя, пора наконец покончить с прошлым?
— Ой, Илэйн, как же я не люблю пятницу! А ты?
Маргарет Форрестер подсела к Илэйн и скинула туфли.
— Когда-нибудь мои ноги внесут в Книгу рекордов Гиннесса: «Самые распухшие ноги в мире!»
Илэйн засмеялась.
— Сама виновата. Купила бы себе туфли на низком каблуке. А то вон какие высоченные носишь!
— Нет. Ноги — моя единственная гордость. И я буду носить каблуки, пока хватит сил.
Илэйн покачала головой и спросила:
— Заказать тебе кофе?
— О да, пожалуйста, Илэйн. И еще — стаканчик холодной воды, если у них есть.
Илэйн заказала кофе, и они принялись болтать.
— Куда собираешься в отпуск?
Илэйн пожала плечами:
— Не знаю, может, снова в Борнмут?
— Ой, Илэйн, да кто теперь там отдыхает? Разве что инвалиды в своих колясках. Мы с девочками летим в Испанию. Хочешь с нами? Солнце, песок, море, секс… — Маргарет даже заплясала на стуле. — Просто не терпится скорее туда попасть! В прошлом году мы жили в отеле, окна — на море, только попугаи нас достали — там рядом заповедник. Ночь напролет орут. Знаешь Кэролайн из отдела замороженных продуктов? Так она как-то ночью все наши туфли в них перешвыряла. Мы просто обмочились от смеха! Пришлось утром идти в заповедник за туфлями. Такой переполох был!
Илэйн улыбнулась:
— Право, не знаю, Маргарет. Джордж…
— Да ну его, твоего Джорджа! Ведь всего-навсего сто двадцать фунтов за две недели. Полный пансион! Погода, конечно, в марте не жаркая, зато, дорогая, как славно мы там проведем время!
Впервые в жизни Илэйн не без удовольствия подумала о том, что может испытать радости, о которых прежде и понятия не имела.
Маргарет положила руку на руку Илэйн:
— Ну давай же, подруга, расслабься, почисти перышки, пока не поздно!
Илэйн в раздумье кусала губу. По выражению ее лица Маргарет поняла, что подруга колеблется. Илэйн наконец решилась:
— Ладно, летим! — Она возбужденно рассмеялась.
— После работы пойдем и закажем билеты и путевки — уж тогда-то ты не передумаешь!
— Джордж в обморок упадет, когда я ему скажу.
— Ну и пусть! С моим стариканом это уже было. Но я заявила ему: «Человек живет только раз».
— Да, ты права!
Илэйн вновь прикусила губу, на этот раз от волнения: подумать только, на целых две недели избавиться от Джорджа! Это же счастье!
Илэйн мяла картошку, когда услыхала, как хлопнула входная дверь, и вся напряглась, словно приготовившись к битве. Хотя знала, что муж на нее не поднимет руки. Джордж вообще никогда не дерется.
Он лишь взглянет на нее с видом мученика и одними глазами спросит: «Неужели я заслужил такое?» Не прерывая своего занятия, Илэйн собралась с силами и, изобразив на лице улыбку, поглядела на мужа:
— Привет, Джордж. Присаживайся, ужин почти готов.
Она заметила, как правая бровь Джорджа удивленно приподнялась, но продолжала готовить пюре.
Джордж занял свое обычное место за белым кухонным столиком из гарнитура «Формика». Этот столик они купили в магазине фирмы «Эм-эф-ай» и очень им гордились. Казалось, с тех пор прошел миллион лет.
— Ну как поработал сегодня? — Она явно настроилась на дружеский лад.
«О да, — подумал Джордж, — поработал я сегодня на славу! Так поработал, что вышибли из фирмы пинком под зад, о чем любезно сообщила миссис Денхэм». Он спохватился, прижав руку ко рту. Опять он сквернословит. Пока мысленно, но если не остановится, может наброситься с бранью на Илэйн. И Джордж ответил своим тихим, занудным голосом:
— Неплохо, любовь моя. А ты?
Он следил за тем, как жена раскладывает по тарелкам свиные отбивные и пюре, посыпая их зеленым горошком.
— У меня сегодня был просто отличный день.
Бровь у Джорджа снова взлетела вверх. Ну и ну! Отличный день. Это что-то новенькое. Ведь жена всегда жаловалась, что на ней одной с ее кассовым аппаратом держится весь магазин.
— Что ж, рад за тебя, дорогая! Прекрасно!
Добавляя к блюду соус, Илэйн с трудом сдерживалась, чтобы не вылить его на лысую башку Джорджа!
— «Рад за тебя, дорогая!», «Прекрасно, дорогая!». Черт возьми, Джордж! Я же твоя жена, так какого черта так распинаться? Вежливость свою демонстрируешь?
Он посмотрел на нее со злостью. До чего же тяжело с этой женщиной! А скажи он, что она осточертела ему, пусть идет в задницу, что от ее голоса у него начинается мигрень, что у него одно-единственное желание — получить страховку, когда она наконец сдохнет, трудно даже вообразить, какая последовала бы реакция!
Илэйн поставила перед ним тарелку, продолжая болтать, но Джордж уже вошел в режим автопилота, как всегда, когда она начинала свой треп про работу.
— Ну, в общем, когда они спросили меня… Я хочу сказать, когда одна из девушек подошла ко мне… понимаешь… Я и подумала: а почему бы и нет? Мне так хочется слетать в Испанию.
До Джорджа, сосредоточившего все свое внимание на довольно-таки жесткой отбивной, только сейчас дошло.
— Испания? Ты сказала — Испания? — Скептические нотки в его голосе вызвали у Илэйн досаду. Что он вообразил? Что Испания не для нее?
— Да-да, Джорджи, я сказала: Испания. Это там, где живут испанцы. Надеюсь, ты знаешь.
— Ты собираешься… в Испанию?! Ты?!
Илэйн перестала есть и положила вилку и нож на край тарелки.
— Не понимаю, что тебя так удивило.
Джордж открыл было рот, но не успел ответить, как Илэйн обрушила не него поток слов:
— Думаешь, Испания кишит девицами с третьей полосы газеты и всякими там блондинистыми Адонисами,
[6]
да? Так вот, да будет тебе известно, сослуживицы, девушки, с которыми я работаю, здорово проводят там время — так-то, дорогой! Чертовски здорово! И вот я впервые в жизни, я, — она ткнула себя большим пальцем в грудь, — хочу присоединиться к ним и поглядеть на настоящий мир. Хочу получить удовольствие! Повеселиться, расслабиться! Я ведь еще не старуха! Скажу тебе прямо: вряд ли я доживу до того дня, когда ты сам предложишь мне отдохнуть.
