– Я знаю, и я тоже тебя люблю.
Она оттолкнула его. Сколько раз читала она в книгах фразу: "и их сердца разбились", но только теперь поняла ее истинный смысл. Когда сердце готово разбиться, вы не можете сдержать крик или стон, исходящий из самых глубин вашей души.
Мора села к столу, и ей показалось, что чувствительность ее рецепторов возросла в миллион раз. Она слышала, как зашуршал толстый ковер под его ногами, оглушительным ударом обрушился на нее звук захлопнувшейся за ним двери, потом зашумела машина внизу. Она слушала, как он уезжает.
Уезжает от нее... в свою реальную жизнь.
Все кончено. Ночь прошла, но воспоминание о ней Мора сохранит до конца своих дней. Она заплакала, и из груди ее вырвался крик, одинокий, надрывный.
Терри отправился к себе на квартиру в Хэмпстед. Ехал он медленно, не гнал так отчаянно, как в минувшую ночь. Расставание с Морой было, пожалуй, самым трудным испытанием в его жизни. Но он знал, что Мора права. Знал, что она сильнее его. Гораздо сильнее. И более одинока, чем он. Это Терри безошибочно угадал. Но какой бы она ни была, он любил ее.
Глава 21
Третьего января Мора и Майкл поехали в офис к лорду Темплтону. Несмотря на пролитые обильные слезы, Мора вся светилась от пережитой сексуальной близости. За последние несколько дней она как-то свыклась с мыслью о том, что придется жить без Терри и вообще без мужчин. Но потрясение, пережитое той ночью, было живо и в ее памяти, и в ощущениях, которые, казалось, она до сих пор испытывала.
Сейчас они с Майклом обсуждали ее разговор с Джэнайн в больнице.
– Христа ради, Мо, успокойся. После того, что случилось с Бенни, Джэнайн, само собой, сдрейфила, и нельзя осуждать ее за это. Она от природы трусиха. Таких на свете до черта.
– Ты не прав, Мики. Дело вовсе не в этом. Ведь в Рое ее привлекало, прежде всего, то, что он – Райан. Сначала она была наглой, а потом совсем опустилась. Над родной дочерью стала измываться. А теперь хочет превратить Роя в какого-то паршивого банковского служащего или что-то в этом роде! И все из-за того, что он у нас простой исполнитель. Смешно!
– Ну и смейся себе на здоровье! А я знаю, что наш Рой скорее глотку себе перережет, чем уйдет из фирмы. Отправь-ка его на время в букмекерство, пусть его мадам заткнется! – Майкл усмехнулся.
– Воображаю ее реакцию, когда она узнает, что Рой просил нас быть крестными родителями ребенка! Она воспримет это, как раввин свиную отбивную.
Мора громко рассмеялась, но в смехе ее слышалась горечь.
– Прекрасное начало для нового года: Бенни мертв, мамаша шарахается от нас, как от чумных, старик пьет и писает...
– Прекрати, Мора, – резко оборвал ее Майкл. – То, что произошло с Бенни, связано с профессиональным риском. Любой из нас мог оказаться на его месте, в том числе и мы с тобой. Никто из нас не застрахован от такого рода случайностей... – он запнулся, подыскивая нужные слова.
– В такого рода бизнесе, ты хотел сказать, – договорила за него Мора.
Майкл усмехнулся:
– Совершенно верно, Мо, в такого рода бизнесе... Все, что мы можем сейчас сделать, это – идти дальше, тем же путем. Ни Бенни, ни Антони вернуть нельзя. Надо сосредоточиться на Темплтоне: вот гусь, который должен принести нам золотые яйца. Только он пока что этого не знает! – Майкл снова засмеялся. – Ты была абсолютно права относительно этих земель под доками, теперь-то я это вижу, Мо. Дополису лорд предложил Ист-Энд в качестве наживки, а на что он и впрямь нацелился, так это на склады и на старые дома для докеров. Теперь я это раскумекал. Ему нужны мускулы. Чертова пропасть мускулов. Ну а этого у нас хватает.
Мора равнодушно кивнула головой.
– Верь мне. Мора, тысяча девятьсот семьдесят шестой станет нашим годом!
Она бросила взгляд на холодные грязные лондонские улицы и со вздохом произнесла:
– Дай-то Бог! Хотелось бы на это надеяться.
* * *
Лорд Темплтон покинул свой лимузин и прошел мимо шофера, придерживавшего дверцу, как если бы того вообще не было. Так повторялось каждый день.
Своей уверенной походкой он прошествовал по ступеням, которые вели в главное помещение для приема гостей в его особняке на Парк-лейн. Швейцар, в ливрее, приветствовал его, и он удостоил его кивком головы. Дэвид Мэннерс, личный секретарь лорда, следовал за ним почти рысцой, чтобы не отставать, держа список деловых свиданий Темплтона на текущий день.
Темплтон проследовал в большое помещение для приемов и на какую-то секунду замедлил шаг: еще издали он заметил возле своего личного лифта Майкла и Мору Райанов. Глотнув слюну, лорд огляделся. Его сотрудники, маячившие поодаль, с любопытством смотрели на него. Набравшись духу, лорд заставил себя широко улыбнуться и направился к лифту.
Его внимание сосредоточилось на Море. Он был поражен ее красотой. Она выглядела дебютанткой в своем светло-бежевом с черной отделкой костюме от Шанеля. Только что вымытые волосы поблескивали при искусственном освещении. От его взгляда не ускользнула ни одна мелочь в ее наряде: от туфель из лайки до шелкового шарфа, небрежно наброшенного на плечи и закрепленного брошкой в виде тигра из золота и алмазов. Она была изысканна и произвела на него впечатление.
Мужчина рядом с ней был одним из самых красивых, которых Темплтону доводилось когда-либо видеть. Одет он был тоже безукоризненно. Лорд вел себя так, словно очутился на краю пропасти. Впервые в жизни он испытал страх и подумал, что это не самое приятное ощущение. Чем ближе он подходил к Рай-анам, тем больше нервничал.
Когда он поравнялся с ними, Мора улыбнулась и протянула ему руку:
– Такое удовольствие наконец-то увидеться с вами, лорд Темплтон. Мы с братом давно мечтали об этой встрече. – В ее речи не было и намека на акцент, характерный для "кокни".
Приветливость Моры несколько приободрила лорда, и он улыбнулся, продемонстрировав великолепные белые зубы:
– Я польщен, дорогая. Знай я прежде, сколь вы обворожительны, постарался бы ускорить нашу встречу.
Темплтона поразил огромный рост Майкла, тот был почти на фут выше его самого. Они пожали друг другу руки, и, по колючему взгляду Майкла, лорд понял, как обстоят дела.
Он пригласил Мору и Майкла в лифт, отмахнувшись от Дэвида Мэннерса:
– Я за вами пошлю, как только вы мне понадобитесь.
Мэннерс кивнул. Он ничего не понял, но ситуация ему показалась забавной.
Старик лифтер, оглядев Мору, оценил ее по достоинству.
Свое короткое путешествие в лифте они совершили в полном молчании. Мора наблюдала за лицом Темплтона. Она видела, что он нервничает, но внешность его ей понравилась. Казалось, он весь состоит из шероховатостей: выпуклый нос, торчащие скулы, даже уши и те какие-то острые. На голове шапка светло-каштановых, непокорных волос. Море показалось, что человек он легкоранимый. У него были глубоко посаженные карие глаза и тонкие редкие брови – как у большинства людей с волосами такого цвета. Особенно Море нравился его рот, небольшой для мужчины, но волевой. Быть может, такое впечатление создавали резкие линии его челюстей. В общем, все это нравилось Море, и ей оставалось только надеяться, что они покинут этот дом, придя к какому-то согласию.
