Обе женщины продолжали дружелюбно болтать, в то время как Пэдди Доновон и его ставленники со всех углов просматривали подходы к дому: «Когда эти ничтожества — люди Левиса — нанесут удар, мы будем к этому готовы».
Глава 8
Джорджио наблюдал, как Левис играет в шахматы с одним из своих подручных — с Рикки. Риккардо Ла Бретта, известного больше под именем Рикки, крупного мужчину, происходившего из афрокарибской семьи, все знали в крыл, как человека с мощными мускулами и еще более внушительным интеллектом. Если кто-нибудь что-то хотел точно узнать, ему однозначно следовало идти к Рикки. Это может показаться странным, но Левис, по натуре — непоколебимый расист, охотно общался с Рикки. Джорджио подозревал, что Левис, выставляя себя интеллектуалом, надеялся, что благодаря дружбе с Рикки на всех его действиях будет стоять печать общественного одобрения. Почему Левис хотел произвести впечатление на среднего заключенного из числа приговоренных к пожизненному заключению, оставалось вне понимания Джорджио. Ведь Левис никогда в своей жизни не руководствовался обычной человеческой логикой. «Что ж, — рассуждал Брунос, — почему бы ему не начать делать это сейчас?»
Сэди, вальсируя на ходу, влетел в комнату отдыха, и Джорджио подмигнул ему. После того как Сэди предупредил Бруноса об опасности, он вырос в глазах Джорджио, хотя последний тщательно старался публично этого не показывать. Началась демонстрация новостей по телевизору: сообщалось, что какой-то иностранный президент проигнорировал королеву.
Люди, внимательно смотревшие новости, постепенно впадали в агрессивное настроение:
— Проклятый австралийский раздолбай! Я бы выдал ему, гаду, за королеву, черт бы их всех побрал! Интересно, что он о себе возомнил? Все эти чертовы австралишки — просто мерзкие задницы!..
— Большинство из них — всего лишь онанисты! Моя сестра эмигрировала туда и очень быстро вернулась домой, скажу я вам. Там отовсюду выползают пауки размерами больше, чем пасть у Тэтчер!..
Вскоре всех, пребывавших в комнате отдыха, охватило возбуждение. Им вообще-то требовалось совсем немного, чтобы прийти в такое состояние: например, от сообщения о случае насилия над ребенком или об ином изнасиловании, передаваемом по телевизору, заключенные сразу впадали в неистовство.
Один из мужчин встал и потряс кулаком перед изображением Поля Китинга на экране.
— Слушай ты, мерзкий ублюдок! Королева должна приказать ему и всем этим драным австралишкам заткнуться. Они в любом случае нам не нужны. Это просто кучка педерастов, и все!
Сэди присоединился к общему рокоту:
— Не понимаю, что они там разоряются? У них численность геев на душу населения больше, чем даже среди американцев.
— При чем здесь эти придурки? Тебя надо было прикончить при рождении! Тебя и этого гомика-австралишку!. — Но как только Арнольд Да Сильва раскрыл рот, он пожалел об этом.
— О чем ты только что сказал, Арнольд? — скрипучим, тонким голосом прошипел Левис.
В комнате мгновенно стало тихо. И даже два тюремщика ретировались к двери.
Да Сильва нервно облизнул губы.
— Да я ничего, мистер Левис. Так, слегка сболтнул.
Левис зловеще усмехнулся.
— Если б ты разок задумался вместо того, чтобы проводить свои дни, занимаясь онанизмом, то, может, лучше понял бы реальную жизнь. Мы все содержимся здесь к удовольствию Ее Величества. Она владеет этой тюрягой, а, мы, как утверждается, нарушили Ее законы. На документах, которые ты получил в суде, написано: «Такой-то — против короны». И королева, поспешу тебе напомнить, носит эту корону.
Служба королевского судебного преследования посадила всех нас за решетку. Если бы я встретил проклятую королеву, я не только плюнул бы на нее, но и трахнул бы старушку.
Дэвид О'Грэди, ирландский террорист, ожидавший, когда его перевезут в тюрьму «Мэйз», негромко захлопал в ладоши:
— Сильно сказано, мистер Левис.
Левис улыбнулся. Он готов был продолжать игру.
— Как сказали наши судьи, прежде чем посадили нас: «Я умываю руки!» — заметил Сэди.
Слова Сэди вызвали смех даже у Левиса, и атмосфера разрядилась. Тюремщики засмеялись вместе с заключенными, и благодаря богу мир был восстановлен.
Джорджио покинул комнату отдыха и вернулся к себе в камеру. Он был рад, что на время оказался там один. Он лег на постель навзничь, положив руки под голову, и уставился на деревянные доски основания висевшей над ним верхней койки: «Мне надо выбраться отсюда. Левис травит меня каждым своим словом, каждым движением. Он понимает, что его желание навредить Донне убивает меня, особенно сейчас, когда я не способен ничего сделать и могу только ждать. Это ожидание мучительнее всего».
В пять утра, как раз на рассвете, Донна вдруг резко проснулась. Она продолжала лежать в постели, пытаясь снова заснуть. Затем перевернулась на другой бок, после чего ей удалось снова погрузиться в сон. И вскоре оказалась вместе с Джорджио и с их ребенком. Это был замечательный, сказочный сон, и он снился ей уже больше пятнадцати лет.
В то время как Донна спала, уютно устроившись в постели, Большой Пэдди Доновон и его помощники волокли двух мужчин с автомобильной дорожки Донны, а затем вытащили их на проезжую часть и зашвырнули в черный микроавтобус «транзит», припаркованный на заросшей травой обочине, в двадцати пяти ярдах от поворота к дому Донны.
Пэдди отобрал у одного из мужчин большой коричневый мешок. Открыв его, вынул оттуда маленький пакет, к которому были прикреплены портативные часы с крошечным жидкокристаллическим экраном. Лица обоих мужчин скрывали лыжные маски. Когда маски сняли, Пэдди и остальные испытали некоторое потрясение, убедившись, что эти люди — китайцы.
И тогда заговорил тот, у которого изъяли мешок. В его резком, звенящем голосе отчетливо слышался акцент кокни:
— На твоем месте я бы отпустил нас, прежде чем дело выплывет наружу. Ты и понятия не имеешь, на кого мы работаем. И поверь мне: когда я скажу, тебе это не понравится. — Это было произнесено ровно, без эмоций.
Когда Пэдди разбил разговорчивому мужчине нос своим увесистым кулаком, другой заметно побледнел. Даже несмотря на его желтоватую кожу, было видно, как он побелел.
— Вас послал Дональд Левис! — прорычал Пэдди. — Что ж, Левис этот, черт бы его побрал, не пугает меня, мерзавцы. На самом деле еще не родился человек, который мог бы меня напугать или хотя бы заставить мое сердце биться быстрее. — Пэдди не сводил глаз с избитого, из носа которого обильно вытекала кровь.
— Это устройство предназначалось для машины? Мужчина кивнул, прикрывая рукой разбитый нос.
— Оно могло убить?
Тут другой злоумышленник покачал головой:
— Этого было достаточно только для того, чтобы хорошенько громыхнуло. Взрыв напугал бы ее, но не убил. Может, она получила бы несколько царапин от осколков лобового стекла, и все.
