— Хорошенький дымок! Где ты его достал?
Чарли взял предложенную братом самокрутку, затянулся, подул на нее, выпуская дым, и осветил при этом себе лицо тлеющим кончиком.
— На Рейлтон-роуд есть некий Раста, который продает выращенную дома травку. Брикстон, Дом марихуаны.
Оба парня рассмеялись, будто это было по-настоящему смешно. Они докурили самокрутку с травкой, и Колин начал сворачивать следующую. Его опытные пальцы быстро и проворно скрутили подряд три сигаретные бумажки. Когда он хотел облизнуть одну сторону очередной бумажки, чтобы склеить самокрутку, как раз в этот момент они одновременно заметили машину с многочисленными включенными передними фарами, которая неслась в их сторону по дороге. Машина остановилась возле самой площадки, и оба парня онемели от неожиданности.
Машина была «Ренджровером», но на решетке спереди кто-то прикрепил дополнительно два больших куска металла, которые далеко выдавались вперед. «Ренджровер» вскарабкался на тротуар и врезался в «G-reg», высококлассный «Мерседес», а тот, в свою очередь, разбил стоявший возле него «БМВ». Машины потянули одна другую за собой с пронзительным металлическим скрежетом. «Мерседес» завалился на бок и во мгле при лунном свете напоминал некое доисторическое животное.
Колин и Чарли, едва придя в себя, выскочили из «Роллс-Ройса». Они не слишком хорошо умели обращаться с автоматами. И мгновенно забыли об оружии в разгар происшествия. Братья ошеломленно стояли и смотрели, как «Ренджровер» крушит машины у них на глазах. Колин продолжал сжимать между пальцев наполовину приготовленную самокрутку… Спустя пять минут автомобильная площадка превратилась в свалку с грудой обломков, а «Ренджровер», использованный в качестве тарана, степенно покатил вдоль дороги. Проезжая мимо парней, сидевшие в машине люди поприветствовали их двумя пальцами.
Прошло еще пять минут, и прибыла полиция, вызванная женщиной, которая жила в квартире неподалеку от автомобильной площадки: она услышала, как одновременно завизжала автосигнализация на восьми машинах. Колин и Чарли успели убраться вовремя.
Спустя пятнадцать минут о происшествии узнал Большой Пэдди и выругался, использовав все термины, которые только были известны людям, занятым в строительном бизнесе.
Стефан Брунос поднял телефонную трубку и с изумлением выслушал то, о чем доложил ему Пэдди Доновон. Он быстро оделся и вышел из своей квартиры в Тобакко-Доке, захватив портмоне и ключи от машины. И только подъезжая в Эссексу, осознал, что забыл надеть носки.
Он приехал к Донне в три часа пять минут утра. Там уже находились Дэви и Кэрол Джексон. И полиция тоже. Донна в шоке сидела на кухне. Долли готовила чай. А Кэрол Джексон громко честила полицейских, преступников и вообще всех, кого касался ее язык, именуя их «сукиными детьми».
Детектива-инспектора Ричи Ричардсона уже тошнило от нее до смерти.
— Миссис Брунос, вы имеете хотя бы какие-нибудь предположения о том, кто мог все это сделать на вашей автомобильной площадке?
Донна покачала головой. И всем показалось, что она сделала это в миллионный раз.
— Понятия не имею. И рада хотя бы тому, что мы застрахованы…
Она посмотрела на Дэви, произнеся эти слова, и у него хватило совести опустить глаза. Автомобильная стоянка, равно как и все строительные участки, до поры до времени не были застрахованы. Донна выяснила это в первую очередь. В действительности торгующие подержанными машинами автомобильные дилеры не страховали машины, потому что некоторые из автомобилей, к примеру, находились в розыске, не попадали ранее в автопроисшествия. Ни один здравомыслящий дилер не стал бы страховать их: это предстояло сделать покупателю. Донна, разбираясь во всем этом, попросту увеличила ставки страхования.
Долли приготовила очередную чашку чая, и все расселись вокруг большого старинного стола из резной сосновой сосны.
Детектив заговорил с Дэви:
— У вас не было в последнее время каких-нибудь неприятностей с покупателями? Может, кто-нибудь купил у вас некую машину в ужасном состоянии? Такое ведь постоянно случается.
Дэви гордо выпрямился и язвительно ответил:
— Ни одна из наших машин не может находится в плохом состоянии по определению, дружище, мы торгуем престижными марками. Вы же сами их видели, не так ли? «Мерседесы», «БМВ», «Роллеры». Мы же здесь не говорим о всяких помойных ящиках вроде «Дагенхэма», дурацких «Сьерра» или поганых «Метро»! У нас приличные машины!
Ричи Ричардсон сделал успокаивающий жест рукой.
— А как насчет частично замененных моторов? Может, вы в этом подложили кому-то свинью? Вы же перепродаете автомобили? Я вас правильно понял?
Дэви покачал головой:
— Мы распродаем их непосредственно с аукциона в Челмсфорде, как я вам уже говорил. Все машины классом ниже «Ягуаров» для нас бесполезны и неинтересны. Вы же не станете заменять мотор, который стоит сорок тысяч, и ставить его на паршивый «Релаент Робин»? Вы понимаете, к чему я клоню?
— Ну, ладно-ладно, успокойтесь. Мне следовало задать эти вопросы. А не крутились ли в последние дни вокруг площадки какие-нибудь подозрительные типы?
Кэрол Джексон затянулась сигаретой и сказала:
— У нас постоянно вертится всякая шушера, дружище. Кто только к нам не приходит: мечтатели наяву, которые хотят посидеть и надышаться кожаной обивкой и представить себе, как они затаскивают в прекрасную машину свою птичку, и старикашки, которые свободно могут позволить себе подобную машину, но ездят на своих старых «Гранадах». Мы ведь не вешаем табличек на людей, которые явились просто посмотреть, боже упаси! Большинство нашего рабочего времени отнимают как раз люди, которые только этим и занимаются — смотрят!
Детектив допил чай.
— Тогда я с вашего разрешения, поеду. Послушайте, если у вас появятся какие-то соображения, позвоните мне. Идет? — Он уже выходил из кухни, но на пороге вдруг обернулся: — Кстати, а может, кто-то пытается мстить вашему старику, миссис Брунос? Я слышал, он получил длительный срок.
Донна испуганно поглядела на детектива.
— Я ни о чем таком не знаю. Всем нравился мой Джорджио. Но я могу спросить мужа об этом, когда поеду его навестить.
Инспектор по-доброму улыбнулся ей.
— Так и сделайте, милая. — Он еще раз кивнул и покинул кухню в сопровождении своих приятелей, линейных инспекторов полиции.
Ричарду Ричардсону было жаль Донну Брунос. Для нее случившееся стало шоком, настоящим потрясением. И дело здесь не в махинациях со страховками, как он сначала подозревал; тут таилось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд. Проходя через большой вестибюль, Ричардсон обратил внимание на дорогие старинные часы и, как бы не веря своим глазам, покачал головой. «Похоже, у этого происшествия и правда есть связь с каким-то крупным преступлением, слишком многое говорит за это». Сам он раз семьдесят продлевал сроки платежей за дом, купленный в рассрочку, и дом его теперь стоил меньше, чем он уплатил за него процентов. У детектива имелись жена и трое детей. И они были счастливы, если им раз в каждые два года удавалось на недельку вырваться в Борнмаут. Ричардсон, удовлетворенный своей работой, хлопнул входной дверью, выходя из дома Бруносов.
