И в тюрьме снова стихло. Если не считать хрипов, стонов и громких ударов ветра, привычных в любой тюрьме.
Глава 19
Джорджио проснулся задолго до ударов колокола. Ранним утром он лежал в тишине, прислушиваясь к собственному нервному дыханию. На койке прямо над его головой слышался негромкий и ритмичный храп Чоппера. Тот спал. Джорджио с удовольствием представил себе, как хорошо было бы тихо подняться и долбануть Чоппера металлическим тюремным ведром, но тут же прогнал эту шальную мысль, чтобы она не застряла накрепко у него в голове. Что бы он ни сделал плохого Чопперу, все потом вдвойне отозвалось бы ему самому. Уж в этом-то сомневаться не приходилось.
Он ведь знал, что человека, что сейчас храпит над ним, подсадил Левис. Левис с самого начала этого не скрывал. Джорджио также понимал: если он хочет сохранить свою жизнь, ему не следует перечить Левису, а заодно и Чопперу, и прочим шестеркам, которых использовал Левис.
Одно хорошо было у Чоппера: он регулярно принимал душ, стирал носки и аккуратно складывал книги и бритвенные принадлежности, а это уже шаг вперед после разгильдяйства и неряшливости Тимми. Хотя теперь Джорджио порой скучал по Тимми, несмотря на вонь и отвратительные привычки бывшего сокамерника.
Чоппер зашевелился на койке, и этот незначительный шум вызвал сильное эхо в замкнутом пространстве камеры. «Огромный детина, что лежит там наверху, может убить меня, повинуясь элементарному капризу. Капризу Левиса». — Именно это и беспокоило Джорджио.
Услышав в отдалении хлопанье дверей и другие привычные утренние звуки тюрьмы, он расслабился… Дни еще можно было как-то пережить, но ночи грозили превратиться в постоянную пытку.
Джорджио успокаивал себя мыслями о том, что Алан и Донна начали работать над его освобождением. Уже сам этот факт утешал его. Только Господь Бог знал, как Джорджио отчаянно нуждался хоть в чем-нибудь, за что можно было бы держаться. Даже эрекция, которая обычно у него возникала по утрам, сразу пропадала при первой же мысли о Левисе и его компании.
Джорджио сунул руку в трусы. В это время Чоппер молниеносным движением свесился со своей койки.
— Уже мастурбируешь, Брунос?
Джорджио выдернул руку из трусов так быстро, словно ошпарил ее кипятком.
— Нет, чешу яйца.
Чоппер засмеялся и, содрав с себя нижнее белье, предстал перед Джорджио во всей красе. На лице его при этом блуждала блудливая улыбка. Взгляд Джорджио невольно упал на громадный пенис Чоппера: более внушительного размера он еще никогда в жизни не видел.
Чоппер, явно привыкший к подобной реакции окружающих, осклабился, обнажив невероятно белые зубы:
— Ты привыкнешь, старик. В первый раз он всех потрясает. Особенно женщин! — Он пересек камеру, сдвинул внутреннюю задвижку на двери и принялся колотить по металлической поверхности кулаком. — Откройте эту долбаную дверь, слышите?! Мне нужно посрать!..
Повернувшись спустя какое-то время к Джорджио, он беззаботно сказал:
— Люди, как правило, думают, что у меня такое прозвище из-за того, что привык работать топором. Но, как ты сейчас узнал, это неправда…
Наконец дежурный открыл дверь, и Чоппер, взяв полотенце, вышел в коридор.
Джорджио вышел вслед за ним, хотя его шокировала реакция окружавших их людей. К примеру, когда Чоппер, абсолютно голый, шествовал в душ, словно призовой жеребец на случку, Сэди, высунувшись из камеры, завизжал от восторга:
— О, милый, дашь мне половинку! Чоппер, нагло усмехаясь, вошел в душевую.
Состроив забавную гримасу вошедшему Джорджио, Тимми, уже стоявший под душем, с благоговением сказал:
— Трахни меня, если ему не придется извести целый кусок мыла, чтобы вымыть один только свой членище!
Левис тоже был в душевой. Он как раз заканчивал омовение и широко улыбнулся проходившему мимо него Джорджио.
Пети Джонс Большой Пети, прокричал из другого конца душевой:
— Все в порядке, Чоппер?! Давненько тебя не видел! Я слышал, ты высунул свой хрен в окошко тюрьмы «Дарем» — и половина заключенных оттуда исчезла: они спустились вдоль стены, скользя по нему!
Чоппер, по-прежнему усмехаясь, отложил полотенце. Взяв в руку кусок мыла «Камей», он направился прямиком к ирландцу с бычьей шеей по имени Дэви О'Киф. Дэви встревоженно наблюдал за ним. Мужчины быстро поняли, что между двумя заключенными что-то происходит. В душевой стало тихо.
— Привет, Дэви! Давно я с тобой не встречался.
Тот вежливо кивнул.
— Все в порядке, Чоппер?
Чоппер уперся кулаками себе в бедра и громко сказал:
— Интересно бы вспомнить, когда мы с тобой в последний раз встречались… О, вспомнил! Это было в даремской тюрьме повышенной охраны. Ты как раз подставил меня, помнишь после того, как я напал на твоего приятеля? Как бишь его звали?
Дэви не сводил глаз с колосса, что в вызывающей позе стоял перед ним, но не произносил ни слова. Он был подавлен, так как понимал: с ним играют, как кошка с мышкой, и хотел побыстрее с этим покончить.
— Ну да, его звали Томми Блэкмур. Проходимец чистейшей воды Я знаю, ты был его приятелем, Дэви, но не принимай этого слишком близко к сердцу.
Чоппер поднял кулак, и Дэви О'Киф попытался ускользнуть, чтобы не оказаться под ударом. Они оба выскочили из душевой. По-видимому, Дэви испытывал острое желание где-то укрыться.
В следующий момент оба мужчины мчались по коридору, голью и возбужденные. Мистер Эллингтон, гардеробщик душевой, дежуривший в то утро, как раз выходил из своего маленького кабинета, когда эти двое пробегали мимо. Он тут же вернулся в кабинет, поставил чайник на плитку и взял в руки газету «Спорт». Гардеробщик благоразумно решил пока отсидеться в кабинете.
Мистер Борга и его помощник одобрительно взирали на предполагаемое шутовство Дэви и Чоппера. Чоппер схватил Дэви за волосы и поволок его назад в душевую. Тюремщики с понимающими улыбками покачали головами. Теперь за развитием событий с интересом наблюдали все заключенные. Для них это была хоть какая-то отдушина, хоть какое-то развлечение в начале очередного нуднооднообразного дня.
Ударив Дэви несколько раз, Чоппер приподнял его, подержал на весу некоторое время, как чемпион по поднятию тяжестей держит штангу, а потом швырнул в коридор — к одобрительному реву заключенных и тюремщиков.
Дэви с криком пролетел по воздуху и упал на предохранительную сетку; такая сетка была натянута в определенных местах для безопасности в случаях, подобных этому, и для предотвращения попыток самоубийств.
Все молодые парни собрались вокруг, глядя, как сторожа вытаскивают Дэви О'Кифа из сетки.
— Ты видел, как он его перекинул? — раздавались возгласы. — Ты видел, какие у этого типа здоровенные руки? Бросил, как гроздь бананов, черт бы его разодрал!..
