Бриони задумчиво сузила глаза:
– Я знаю этот старый дом. Кто ж его не знает? Мы ходили мимо него, когда еще детишками собирали горох. Керри всегда говорила: «Я хотела бы жить здесь!» Это неплохая недвижимость, ты права. И стоит в хорошем месте.
– Верно, Бри. Но для начала дом требуется украсить, начиная с ковров и заканчивая шторами. Штор не трогали с 1919 года, а потом свернули и отнесли на рынок. В последние шесть-семь лет в доме даже не подметали. Но подумай, каким он мог бы стать!
– Я об этом подумала, – усмехнулась Бриони. – И я знаю девочек, которые там охотно поработают. Молодые, хорошенькие, мечтающие сделать несколько тысяч фунтов, чтобы открыть свое дело. Ну так о каких суммах идет речь?
– Скажем, с каждой из нас примерно по десять тысяч, Бри. По моим подсчетам, мы возвратим деньги в течение первых трех месяцев после открытия.
Мария передала Бриони тетрадь с расчетами. Бриони начала неторопливо просматривать страницы.
Цифры произвели на нее впечатление. Мария даже собиралась нанимать поденных рабочих для ускорения ремонта. Все вполне разумно. Против такого подхода было трудно устоять.
– Сказать тебе кое-что, Мария? Я уже там. Я там по самую шею, черт бы ее побрал! Это будет настоящая машина для делания денег. Это класс, Мария, просто класс!
Руперт и Джонатан напились вдрызг, и шум, производимый ими, начинал мешать другим клиентам. Томми наблюдал за ними, но не вмешивался. Он считал их обычными альфонсами, хотя уже перестал спорить по этому поводу с Бриони. Она, одетая во все кремовое, с красивой вышивкой на платье, подошла к столику Руперта и ласково попросила вести себя потише. Томми покачал головой и направился к себе, чтобы выпить рюмочку виски. Вскоре в кабинет вошла Бриони.
– Ты так прелестно сегодня смотришься, Бри!
Она поцеловала его.
– Да ты и сам неплохо выглядишь.
Он налил ей виски, и она с удовольствием выпила.
– Этот Бен… он так похож на тебя, Бри. Причем не только внешне, но и характером. Ты была такой же наивной, когда я увидел тебя в первый раз.
– Когда я спасла тебя, ты хочешь сказать.
Томми рассмеялся.
– В общем, он милый мальчик, Бри.
– Я знаю. Мне стоит такого труда каждый раз расставаться с ним! Порой я чувствую, что готова схватить Бена и убежать. Но даже сейчас, со всеми моими связями и так называемыми друзьями, я понимаю, что не могу сделать этого. Если дело дойдет до скандала, суд примет сторону этого ублюдка.
Томми притянул ее к себе.
– Ты переживешь, Бри. Ты видишь ребенка, беседуешь с ним. Значит, с мальчиком все будет в порядке.
Бриони заглянула ему в глаза, и он понял, какую боль приносит ей разлука с сыном.
– Иногда я вижу его во сне, а утром спрашиваю себя, не болеет ли он, не боится ли чего-нибудь, а меня нет рядом, чтобы успокоить его.
– Послушай, что бы ты там ни думала об Изабель Дамас, но она любит мальчика. Любит всем сердцем.
– Но ведь она не мать ему, правильно? Не настоящая мать. А я настоящая.
– И по-своему ты хорошая мать.
Бриони отстранилась от него и презрительно засмеялась.
– О да, я просто чудесная мать. Я позволяю чужим людям гулять со своим ребенком. Уводить его от меня и приводить к этой старой деве! А она таковой и является, замужем она лишь номинально. Дамас не может быть с женщинами, Изабель сама мне об этом говорила. Наверное, я бы на ее месте сошла с ума!
– Зато теперь у тебя есть все, – заметил Том. Бриони слегка кивнула:
– Да, не спорю. Вот только без моего Бена все мне мерзко, черт побери!
Томми крепко прижал девушку к груди, и брызги из ее бокала разлетелись во все стороны.
– О, перестань жалеть себя, Бри! Ну не можешь ты быть рядом с ним, вот и все! Ты можешь родить еще детей, но не хочешь. А ты не думаешь, что я тоже хотел бы иметь ребенка, моего собственного ребенка? Нет, ты думаешь только о себе. Иногда по ночам я мечтаю о сыне или о дочери, о нашем ребенке. О нашем, а не от этого проклятого Дамаса! О моем и твоем! О рыжеволосой маленькой девчушке или о мальчишке с твоими глазами и моими волосами, – ребенке, которого мы могли бы вырастить вдвоем и дали бы ему все на свете. Поэтому прекрати жаловаться. Я жалею тебя, право, жалею от всего сердца. Но ты не должна забывать и о моем вкладе в наше дело. Мы много работали, и если ты собираешься все достигнутое бросить ради мальчика, то тогда ты просто дура. С ним ты до сих пор возилась бы в грязи, твои сестры работали бы до седьмого пота в магазинах, зарабатывая на жизнь, а эта завтрашняя, свадьба не состоялась бы, потому что ты не смогла бы купить своей сестре жениха!
Бриони стояла как вкопанная. Никогда раньше Томми так с ней не говорил. Неожиданно она поняла, насколько он одинок. И эта грусть в его глазах… Конечно, сказанное им справедливо. Однако даже если он прав, это не означает, что она должна принимать все в жизни, как есть. Томми смутил, унизил ее. Бриони почувствовала, что у нее пылает лицо, и слова сами собой сорвались с ее губ:
– Я никогда не рожу тебе ребенка, Томми Лейн, – ни тебе, ни кому-либо другому. Заруби это себе на носу. Ты все время ползаешь вокруг меня, ночь за ночью, а я ненавижу это. Мне все это омерзительно. Я разрешаю тебе пользоваться моим телом, вот и все. Физически я ничего к тебе не испытываю, ты это знаешь и всегда знал. Но тебе все равно это нужно, все равно ты тут как тут, ночь за ночью, со своими дурацкими поглаживаниями, со своими влажными губами. Меня от тебя тошнит! Ты не лучше Дамаса, не лучше любого другого мужика из тех, что посещают наши дома. Тобой управляет пенис. Но не мной, дружище, не мной! У меня есть ребенок, и если я не хочу иметь другого, значит, другой мне не нужен! Ни от тебя, ни от кого бы то ни было!
Бриони тут же пожалела о сказанном. Она хотела извиниться, сказать, что просто очень расстроена, но вместо этого стояла молча, пока Томми оправлялся от удара.
– Ты сука, настоящая сука!
Пощечиной он свалил ее на ковер. Со стола упала на пол чернильница и разбилась. Бриони молча поднялась на ноги.
– Я пытался, Бриони, быть для тебя надежным другом. Я прощал тебе такие вещи, за которые другие мужики прокляли бы тебя. И вот чем ты платишь мне. Теперь я точно знаю свое место. Что ж, завтра мы разделим наши пенсы и полупенсы. А теперь я хочу убраться от тебя как можно дальше.
Бриони, заискивающе глядя на Томми, подошла к нему.
– Томми, Томми, послушай меня… Я не хотела говорить этого.
Он поднял руки.
– Не трогай меня, Бри.
Бриони попыталась удержать его, схватив за рукав пиджака.
– Пусти меня, Бри, или я вышвырну тебя в окно.
Она вцепилась в него крепче и заплакала.
