— Сьюки! — крикнула я.
Она остановилась, повернулась и бегом бросилась ко мне.
— Мисс Алиса! Что вы здесь делаете?
Я объяснила, что иду в Истон, с письмом леди Тансор к какому-то постояльцу «Дюпор-армз».
— Кто бы это мог быть? — удивилась она. — И почему этот человек остановился в Истоне, а не в усадьбе?
— Ты там живешь? — спросила я, глядя на коттедж, откуда Сьюки только что вышла.
— Да, — ответила она. — К матушке приходил доктор, и миссис Баттерсби разрешила мне наведаться домой на полчаса, покуда он был здесь.
Я выразила надежду, что болезнь миссис Праут не опасная.
— Нет… благодарю вас, не опасная, насколько мы понимаем. Скоро ей стукнет семьдесят два — почтенный возраст, по моему разумению, даром что он приносит всякие болячки.
При упоминании имени миссис Баттерсби я хотела было поподробней расспросить Сьюки о домоправительнице, уже вызывавшей у меня самый живой интерес, но вовремя вспомнила, что мне надо поскорее добраться до Истона и обратно, чтобы успеть выполнить все поручения госпожи. Сьюки тоже торопилась вернуться в усадьбу, боясь навлечь на себя неудовольствие миссис Баттерсби. Посему мы попрощались, и я проводила взглядом маленькую фигурку с прыгающими по плечам кудряшками, бегом припустившую прочь.
Выйдя из деревни Эвенвуд и миновав крохотные деревушки Аппер-Торнбрук и Дак-Энд, я свернула на дорогу, что поднималась по отлогому склону лесистой возвышенности, где расположен городок Истон. Раскидистые ветви деревьев по обочинам образовывали над дорогой чудесный лиственный навес, сейчас пронизанный лучами сентябрьского солнца.
Ко времени, когда я достигла Истона, по Маркет-сквер уже сновали толпы людей, поскольку был рыночный день. У дверей и в общих комнатах «Дюпор-армз» тоже царила толчея.
Никого не обнаружив за конторкой в вестибюле, я несколько раз звякнула в колокольчик, и наконец из-за занавески вышел угрюмый сгорбленный старик с засаленной черной повязкой на глазу.
— Я хочу оставить письмо для постояльца.
Старик взял конверт и прочитал надпись на нем, поднеся близко к единственному глазу.
— Би Кей, — пробормотал он себе под нос, а потом повторил инициалы погромче и поотчетливее, закатив глаз к потолку, словно там были написаны нужные ему сведения. Потом он начал медленно кивать.
— Вы знаете этого джентльмена? — спросила я.
— Джентльмена? Господь с вами, нет. Это не джентльмен.
— Не джентльмен? Может, торговец?
— Ха! Только не она.
— А, ясно. Леди.
Я повернулась прочь, но старик окликнул меня. Понизив голос и придвинув украшенную бакенбардами физиономию так близко ко мне, что я почувствовала исходящий от него запах пива, он произнес:
— И не леди. Инициалы принадлежат старухе. Вон той.
Он кивнул в сторону пивной залы, и сквозь застекленную дверь я увидела там женщину лет шестидесяти, которая сидела у камина, жадно осушая стакан.
— Джин с водой, — сообщил старик со скрипучим смешком. — Уже третья или четвертая порция. — Продолжая хихикать, он положил конверт лицом вверх на конторку рядом с колокольчиком и скрылся за занавеской.
Согласно распоряжениям леди Тансор, мне следовало немедленно покинуть гостиницу и направиться обратно в Эвенвуд, но я вспомнила, что мадам призывала меня при выполнении Великого Предприятия проявлять инициативу, а потому решила задержаться на несколько минут и составить подробное впечатление о таинственной старухе.
Вот заметка, бегло набросанная мной в блокноте, а позже дословно переписанная в Секретный дневник.
СТАРУХА (Б. К.) В «ДЮПОР-АРМЗ»
Возраст: около шестидесяти. Седые волосы, неприятное узкое лицо с набрякшими морщинистыми веками и красным носом. Малый рост. Сгорбленная спина. Грязные ногти. Одета в платье, бывшее в моде лет двадцать назад, но теперь выцветшее и залатанное в нескольких местах. Стоптанные пыльные башмаки, каблук левого стерся почти напрочь. Дырка на правом чулке, прямо над щиколоткой.
Наблюдая за старухой, потребовавшей очередной стакан джина с водой, я задавалась вопросом: в силу каких обстоятельств она оказалась здесь, чтобы получить письмо от леди Тансор, переданное с посыльным? Что может связывать миледи с подобной особой?
Выпив стакан до дна, старуха вытерла губы грязным рукавом. Она производила отталкивающее впечатление прожженной шельмы. Даже сейчас, в полухмельном состоянии, она беспрерывно стреляла глазами по сторонам, словно проверяя, нет ли поблизости какой опасности. Тяжело опершись на стол, она с трудом встала и шаткой поступью направилась к двери в вестибюль.
Я тотчас повернулась и двинулась прочь, но путь мне преградила толпа фермеров, входивших с улицы. Я посторонилась, пропуская их, и через несколько секунд почувствовала, что старуха приближается ко мне сзади.
Когда последний из фермеров прошел мимо, я принялась торопливо пробираться к двери, но в следующий миг одноглазый портье вновь появился из-за занавески и окликнул старуху:
— Мадам! Мадам! Письмо для вас.
Спотыкаясь и пошатываясь, она подошла к конторке, взяла письмо и сварливо прокаркала:
— Кто принес?
— Вон та молодая дама, — ответил одноглазый, указывая в мою сторону.
— И кто же вы такая, мисс? — Подступив ко мне, старуха растянула рот в сладкой, но совершенно неубедительной улыбке. — Сдается мне, я не имею удовольствия знать вас, милочка.
Не желая называть сей неприятной особе свое имя, я просто представилась горничной леди Тансор, а затем извинилась и снова двинулась к выходу.
— Нет-нет, погодите минутку, милочка. — Она схватила меня за кисть нечистой узловатой рукой и крепко сжала пальцы.
Я попыталась вырваться, но не сумела: у нее оказалась на удивление сильная хватка. На мгновение я испугалась и рассердилась на себя, что не покинула гостиницу сразу же, как надлежало сделать.
— Горничная леди Тансор, значит? — говорила старуха, продолжая цепко держать мою руку. — А вы прехорошенькая горничная, дорогуша. Сделайте милость, поболтайте немного с бедной старой женщиной, у которой никогошеньки на свете нет.
Прежде чем я успела ответить, внимание мое вдруг привлек силуэт хорошо сложенного мужчины, возникший в дверном проеме.
— Ба, кого я вижу! — воскликнул вновь прибывший. — Да это же мисс Горст!
5
ПРОГУЛКА С МИСТЕРОМ РАНДОЛЬФОМ
I
Я выслушиваю признание
Поприветствовавший меня голос принадлежал мистеру Рандольфу Дюпору.
