При упоминании моего имени у меня мучительно защемило под ложечкой. Неужто мистер Вайс раскусил меня?
— Я наблюдаю… как бы поточнее выразиться?.. удивительную близость, с недавних пор установившуюся между вами и мисс Эсперанцей Горст, — говорит мистер Вайс, со зловещим удовольствием растягивая слоги моего имени. — Я согласился, хотя и вопреки голосу здравого смысла, чтобы девушка стала вашей компаньонкой, но я против дальнейшего вашего сближения. Это крайне опасно. Неизвестно, что может случайно сорваться у вас с языка. Вы меня понимаете?
— Послушайте, Армитидж, — довольно раздраженно отвечает она, — ведь я написала к мисс Гейнсборо по вашему совету и получила от нее удовлетворительный отзыв об Алисе. Вдобавок мы сами имели возможность убедиться, что она говорит правду о своем происхождении и воспитании. Я абсолютно уверена, что она именно та, кем представляется, и у меня нет никаких причин сомневаться в ней.
— Право слово, миледи, до чего же вы наивны! — восклицает мистер Вайс с циничным смешком. — Ужели, по-вашему, подобный обман нельзя устроить?
— Но зачем? Если она солгала насчет своей истинной личности, тогда кто она такая на самом деле и с какой целью приехала сюда?
Мистер Вайс не отвечает, но откидывается назад и часто постукивает концом трости по диванной ножке — так бил бы хвостом разозленный кот.
— Признаюсь, этого я не знаю, — наконец произносит он и многозначительно добавляет: — Пока.
— Значит, вы просто-напросто пугаете меня беспочвенными подозрениями?
Страх на лице миледи сменяется гневом.
— Нет, не совсем беспочвенными. Шиллито уверен, что она как-то связана с человеком, которого он встречал на Мадейре. Собственно, он считает, что мисс Горст может быть его дочерью.
Миледи запрокидывает голову и разражается презрительным смехом.
— Серьезное обвинение, ничего не скажешь! Связана с человеком, с которым ваш приятель мельком виделся двадцать лет назад! Или вы забыли, что она сирота, никогда не знавшая своих родителей? И даже если мистер Шиллито прав — в чем беда-то?
— Пока еще неясно, — отвечает он. — Но нам надлежит всерьез учесть возможную угрозу, оценить степень опасности и принять все необходимые меры. Я говорю, основываясь на личном опыте.
— Но я все равно не понимаю…
— Тогда позвольте объяснить вам. Шиллито уверен, что он знал Горста еще прежде, чем познакомился с ним на Мадейре. К сожалению, он по-прежнему не может вспомнить, при каких обстоятельствах они встречались раньше, но убежден — и это главное, миледи! — что тогда Горст звался иначе.
— Право слово, Армитидж, это нелепо! Мистер Шиллито может ошибаться — да и вообще, какое нам дело, если этот человек некогда носил другое имя или если Алиса и вправду его дочь?
— Ну, — говорит мистер Вайс зловеще многозначительным тоном, — все зависит от того, кем являлся Горст в действительности.
Миледи энергично трясет головой.
— Нет-нет, вы меня не убедили. У меня острое чутье на такие вещи. Оно еще ни разу меня не подводило. Алиса не представляет для нас никакой угрозы, ровным счетом никакой. Она простодушная, милая девушка, показавшая себя преданной и заботливой служанкой. В ней нет хитрости, нет лукавства.
— А приглашение Роксолла? Разве она не умолчала о нем?
Миледи на мгновение теряется, но тотчас овладевает собой.
— Простительное упущение. Алиса не имела никакого умысла. Здесь вы ошибаетесь, Армитидж, хотя не стану отрицать, я действительно очень привязалась к ней — до такой степени, что теперь считаю ее самой настоящей подругой. Да, подругой… и не злите меня своими гнусными ухмылочками… хотя, конечно, я никогда не смогу свободно обсуждать с ней известные дела — о чем я сожалею, но здесь уж ничего не попишешь. И прошу вас, Армитидж, впредь не заводить разговоров на эту тему. Надеюсь, вы меня поняли?
Она вперяет в него властный взор — прежняя леди Тансор.
— Вполне, — говорит мистер Вайс, снова постукивая тростью по диванной ножке. Я не вижу его лица, но с уверенностью предполагаю, что он сопроводил свой ответ самой чарующей улыбкой.
Несколько мгновений они молчат, потом мистер Вайс опять подается вперед и кладет ухоженную длиннопалую руку на руку собеседницы.
— Позвольте спросить, миледи, вы обдумали вопрос, что мы с вами обсуждали во время прогулки в ландо?
— Пожалуйста, не торопите меня, Армитидж. Я пока не могу дать вам ответ — во всяком случае, такой ответ, какой вы хотите услышать.
Она отнимает руку, подымается с кресла и возвращается к окну, где стоит неподвижно, глядя на припорошенный снегом парк. Мистер Вайс сидит на диване, вытянув длинные ноги к камину, и небрежно помахивает тростью.
— Позвольте вам заметить, — произносит он чуть ли не с угрозой, — что вы оказывали мне поощрение, без которого я не поднял бы вопрос столь скоро. Уверен, вы также не станете отрицать, что я проявил образцовое терпение.
Теперь он стоит прямо за спиной миледи, полностью загораживая ее от меня. Хотя она женщина высокая, мистер Вайс на голову выше ее, и сейчас, когда он выпрямился во весь рост, вид у него весьма зловещий — но миледи по-прежнему хранит молчание.
— Тогда я выражусь иначе. — От его ледяного тона по телу у меня пробегает дрожь. Волк скалит зубы. — За вами долг. Большой долг.
— Я вам ничего не обещала.
Миледи немного отступает в сторону, но по-прежнему не смотрит на него.
— Верно. Однако долг остается долгом. Вы очень многим мне обязаны, и я должен получить — и получу — вознаграждение. Видите, каким терпеливым я могу быть! Ваше желание удовлетворено. Я не стану настаивать — пока. Только давайте поймем друг друга. Благодаря мне вы сохранили свое богатство и положение, причем я рисковал жизнью. Мне будет чрезвычайно больно, если… известные дела, как вы изящно выразились… получат огласку и вы лишитесь всего, чем обладаете ныне. Вам много чего терять, миледи, очень много. Но довольно, станемте снова друзьями. Не будем ссориться. Атмосфера разряжена, и теперь я оставлю вас наедине с вашими мыслями.
Он направляется к двери, тихонько напевая себе под нос, потом поворачивается и слегка кланяется.
— До вечера.
Когда мистер Вайс выходит прочь, миледи убегает в спальню и с грохотом захлопывает за собой дверь.
Воротившись в свою комнату, я перечитала сделанную мной стенографическую запись разговора мистера Вайса с леди Тансор.
Услышанное укрепило меня в уверенности, что они оба причастны к убийству миссис Краус, хотя я по-прежнему не понимала, зачем потребовалось совершать столь ужасное деяние. Мне стало ясно также, какие муки терпит миледи, снедаемая чувством вины, постоянным страхом разоблачения и (что подтверждало подозрения мистера Персея относительно мистера Вайса) мыслью о катастрофе, которая постигнет ее, если она не уступит воле своего сообщника, явно требующего выйти за него замуж в обмен за оказанные услуги.
