— Неужели?
— Представьте себе. Я не хочу сказать, что это теоретически невозможно. По идее, разница между двумя химическими элементами может быть устранена манипуляциями с крохотными энергетическими частицами. Убираем электрон отсюда, добавляем его туда — и, теоретически, превращаем одну молекулу в любую другую. Но для меня алхимия является чем-то иным. Я воспринимаю трансформацию базовых металлов в золото как метафору.
— Метафору чего?
— Сами подумайте, Бен. Золото — самый стабильный и прочный металл. Оно никогда не ржавеет и не тускнеет. Предметы из чистого золота сохраняют идеальное состояние на протяжении тысячелетий. Сравните его с железом, ржавеющим до пыли за несколько веков. Теперь вообразите, что вы нашли технологию, которая может решить проблему разрушения и предотвратить износ материи.
— Какой материи?
— Любой. На фундаментальном уровне все в нашей Вселенной сделано из одного и того же вещества. Мне верится, что алхимики искали именно этот универсальный элемент, чтобы извлечь его из природных веществ, покорить и использовать для поддержания или восстановления идеальной гармонии материи. Я имею в виду любой вид материи, а не только металлы.
— Кажется, я понял, — сказал он, записывая ее слова.
— Правда? Тогда представьте, что вы нашли такую технологию и заставили ее работать. Потенциал такого открытия безграничен. Вы получите аналог атомной бомбы, только наоборот! Люди смогут использовать энергию природы не для разрушения, а для созидания. Лично меня, как биолога, интересует воздействие такого вещества на живые организмы. Может быть, нам удастся замедлить увядание живых тканей или даже восстановить функции больных органов тела?
— Тогда вы получите идеальную и универсальную медицинскую технологию.
— Вот именно!
— Вы действительно думаете, что алхимики нашли верный путь? Неужели вы верите, что они создавали нечто подобное?
Роберта улыбнулась.
— Я знаю, о чем вы подумали. Вы правы. Многие алхимики были сумасшедшими идиотами, одержимыми нелепыми идеями о магии. Люди считали их колдунами. Но если бы вы телепортировали любого ученого из прошлого в наш век — хотя бы из восемнадцатого века, — он принял бы Интернет и даже телефон за какие-то магические штуки. Однако некоторые алхимики были серьезными учеными.
— Например?
— Исаак Ньютон, отец классической физики. Он увлекался алхимией, и кое-какие его открытия, которые наука использует и сейчас, могли быть результатом алхимических исследований.
— Впервые слышу об этом.
— Я говорю вам правду. Вы должны знать и другого человека, занимавшегося алхимией, — Леонардо да Винчи.
— Художника?
— Помимо того, он был талантливым инженером, дизайнером и изобретателем, — ответила Роберта. — А взять, например, математика Джордано Бруно. Он тоже занимался алхимией, что дало повод католической инквизиции сжечь его на костре в тысяча шестисотом году. — Она поморщилась. — Такой тип ученых алхимиков восхищает меня. Эти люди заложили фундамент современной науки, их проекты могли бы изменить мир. Я верю в их мечты… И я посвятила им свою работу.
Роберта помолчала несколько секунд.
— Почему бы вместо скучного рассказа мне не показать вам кое-что из моих исследований? Как вы относитесь к жукам?
— К жукам?
— К насекомым. Иногда люди испытывают к ним отвращение.
— Нет, я не из таких.
Роберта открыла двойную дверь в ту часть комнаты, что первоначально была занята большим стенным шкафом. Его перестроили, и теперь на деревянных полках размещались стеклянные аквариумы, однако в них находились не рыбы, а мухи. Тысячи мух! Огромный рой черных мохнатых насекомых покрывал все стеклянные поверхности.
— Проклятье! — отшатнувшись, выругался Бен.
— Довольно крупные, верно? — весело спросила Райдер. — Добро пожаловать на демонстрацию моего эксперимента.
Два аквариума были помечены буквами «А» и «В».
— В резервуаре В находится контрольная группа, — объяснила Роберта. — Это обычные мухи. Мы за ними хорошо ухаживаем, но не подвергаем их воздействию. В резервуаре А живут экспериментальные особи.
— И чем они отличаются от обычных? — спросил Бен.
— Они обработаны составом.
— Что еще за состав?
— Мы пока не придумали подходящего названия. Я взяла его — точнее, скопировала — из одного алхимического манускрипта. Фактически это обычная вода, прошедшая через особый процесс.
— Что за процесс?
— Особый, — с лукавой улыбкой повторила Роберта.
— И что стало с мухами, которых вы обработали?
— О, вот тут начинается самое интересное. При хорошем питании срок жизни обычной комнатной мухи равен шести неделям. Насекомые из резервуара В живут примерно столько. Но их сородичи из резервуара А, получившие пищевые добавки с нашим составом, живут на тридцать — тридцать пять процентов дольше — то есть около восьми недель.
Бен прищурился.
— Вы уверены в этом?
Роберта кивнула.
— Мы наблюдаем уже за третьим поколением, и результаты подтверждаются.
— И именно это вы назвали в статье научным прорывом?
— Да, хотя мы находимся на начальной стадии эксперимента. Я все еще не знаю, как работает состав и чем объяснить его эффект. Но мне уже ясно, как улучшить наши результаты… И когда я сделаю это, научное общество получит заряд чилийского перца в задницу!
Бен хотел задать очередной вопрос, но тут зазвонил телефон. Он забыл отключить его на время интервью.
— Черт! Извините, пожалуйста.
Он вытащил мобильник из кармана.
— Вы что, собираетесь отвечать на звонок? — приподняв бровь, спросила Роберта.
Бен нажал на кнопку «ответ» и произнес дежурное «алло».
— Это Лорио. Я ознакомился с вашим сообщением.
— Спасибо, что перезвонили, мсье Лорио, — ответил Бен.
Он посмотрел на Роберту, извиняясь, и поднял палец, словно обещал, что разговор займет одну минуту. Она пожала плечами и отпила глоток кофе из чашки, затем взяла со стола какую-то бумагу и принялась читать ее.
— Мне хотелось бы встретиться с вами, мистер Хоуп. Может быть, заедете ко мне домой сегодня вечером? Мы могли бы выпить и поговорить.
— Прекрасная идея. Где вы живете, мсье Лорио?
Роберта отложила страницу, устало вздохнула и нарочито посмотрела на часы.
— Я живу на вилле Марго близ деревни Бриньянкур. Это недалеко от Парижа, на другой стороне Понтуаза.
Бен записал продиктованный адрес.
— Бриньянкур, — быстро повторил он, чтобы Лорио не счел его молчание невежливым.
