— Стойте! — крикнула Юлька, которая сразу поверила Алисе. — А то я буду кричать, а вы ещё не знаете, как я умею кричать.
— Погодите, — остановил толстяка Алик Борисович. — Не надо нервировать детишек. У вашей дочери было сотрясение мозга и травма. Она потеряла память. Она вас не узнает, и в этом нет ничего удивительного. И ты, девочка, не волнуйся. Сейчас мы все вместе вспомним, и ты поедешь домой, всё будет хорошо. А ты, Юля, не кричи. Зачем кричать, когда в соседних палатах спят больные дети. Зачем их будить?
— Алиса, неужели ты забыла своего дорогого папочку? — сказал толстяк плаксивым голосом. — Ты забыла, как я качал тебя на ручках? Ты забыла, как мы с тобой летали на…
При этих словах доктор Алик почему-то схватил толстяка за рукав и зашипел, как змея.
— Правильно! — крикнула Юлька. — Ещё надо разобраться, какой он ей отец. У него документы есть?
— Есть у меня документы, — сказал толстяк. — Все документы. — он вытащил из кармана широченных брюк пачку каких-то бумажек и помахал ими перед носом Юли.
— Девочка, не вмешивайся в дела взрослых, — сказал Алик Юльке. — Тебя никто не приглашал. Тебя это не касается.
— Ещё как касается! — сказала Юлька. — Меня абсолютно все касается. Вы даже не представляете, как много вещей меня касается.
У Юльки было такое состояние, что к ней лучше не подходить, особенно если вспомнить, что она умеет царапаться, как кошка, хотя с первого класса не пускала своего опасного оружия в ход.
— Вставай, Алиса, — сказал Алик. — Поторапливайся. Мы убедились, что этот гражданин твой отец. Ты уедешь с ним домой и там сразу все вспомнишь и выздоровеешь.
Алик кивнул толстяку, чтобы он забирал дочку, и тот потянулся к Алисе. Но Алиса вскочила во весь рост и прижалась к стене. Руки толстяка, как клешни рака, сомкнулись в пустом месте.
— Скорей же! — крикнул Алик. — Сейчас придут!
— Они заодно! — крикнула Юлька. — Они заодно!
— Конечно, — ответила Алиса, ускользая из рук толстяка и Алика, который зашёл со спинки кровати, чтобы помочь лже-отцу. — Ты посмотри на его ботинки!
— На чьи ботинки?
— Аликины.
Юлька которая тоже стояла на кровати, посмотрела вниз и сразу поняла, в чём дело: оба ботинка Алика Борисовича были на одну ногу. На правую.
— Что такое, что такое? — спросил Алик, тоже глядя на свои ботинки.
И Юлька увидела совершенно фантастическую штуку: у неё на глазах тот правый ботинок, который был надет на левую ногу, шевельнул носком, изогнулся и превратился в обычный левый ботинок.
— Ой! — сказала Юля.
— Не обращай внимания, — сказал Алик Борисович. — Моя обычная рассеянность.
Вдруг раздался крик Алисы.
— Юлька!
Пока Юлька глядела на ботинки, толстяк ухитрился схватить Алису, и так ловко, что она оказалась прижатой к его боку и не могла сопротивляться.
Она болтала ногами, стучала кулаками по мягкому боку, но толстяк не обращал на это никакого внимания. Он опрокинул тумбочку — цветы упали, вода разлилась по полу — и поспешил к двери.
Все погибло, подумала Юлька. И тогда она вспомнила славные древние времена, когда на даче она была вождём краснокожих и водила своё суровое племя в смелый набег на бледнолицых соседей.
Она издала боевой клич ирокезов и прыгнула, как пантера. Когтями она вцепилась в щеку толстяка.
От клича зазвенели стекла, и одно даже вылетело наружу. Все, кто спал в больнице, проснулись. Воробьи попадали с веток, вороны взлетели к самым облакам, один шофёр въехал в кювет, потому что подумал, что его обгоняет пожарная машина. Как потом выяснилось, только дежурный ночной врач не проснулся — кто-то сделал ему укол снотворного, и он спал в подвале на куче картошки.
Нападение Юльки было таким неожиданным и сильным, что толстяк выпустил Алису и она упала на пол, замахал руками, чтобы сбросить повисшую на нём Юльку, и, когда ему удалось это сделать, помчался к двери, сорвав её с петель. Дверь стукнулась о другую стенку коридора. Алик Борисович завопил: «Тррпррф!» — и убежал вслед за толстяком.
Юлька с Алисой сидели на полу и мотали головами, чтобы прийти в себя.
— Ну, как мы их? — спросила Юлька.
— У тебя, наверно, швы разошлись, — сказала Алиса. — И вообще ты настоящий друг.
— Так это был не твой отец?
— Нет, никакой он мне не отец. Это космический пират, его зовут Весельчак У.
— Ты с ума сошла, Алиска! Какой ещё космический пират?
— Я тебе все расскажу. Я тебе теперь полностью доверяю. Только пускай все немного успокоятся. Слышишь, сюда уже бегут.
Это бежала Мария Павловна.
— Что случилось? — воскликнула она, влетая в палату. — Девочки, почему вы сидите на полу? И ещё в воде! Это совершенно запрещено правилами.
Девочки рассмеялись и встали.
Уже прибежала и другая сестра, с третьего этажа. Кто-то из ходячих больных заглянул в палату. В коридоре кто-то ещё спросил:
— Где взрыв? Где был взрыв?
— Я ничего не понимаю, — сказала Мария Павловна. — Я во всём виновата. А где же Александр Борисович? И где твой отец, Алиса?
— Какой Александр Борисович? — спросила Алиса. — Какой отец?
— Которые только что были здесь!
— Никого здесь не было.
У Юльки глаза стали квадратными от удивления.
— Как же… — вмешалась она.
— Никто не приходил, — повторила Алиса таким голосом, что Юля сразу поняла: надо молчать и со всем соглашаться.
— Я собственными глазами видела… — начала Мария Павловна, но осеклась и спросила: — А кто разбил окно? Кто кричал? Кто сорвал дверь? Не пытайтесь меня дурачить, я и так ничего не понимаю.
— Такой неожиданный порыв ветра, — сказала Алиса. — Наверно, смерч разбил окно, и со свистом сбросил нас с кроватей, и даже дверь вылетела. Разве непонятно?
— Нет, я положительно схожу с ума! — сказала Мария Павловна. — Собственными глазами я видела Александра Борисовича и другого гражданина, такого полного, представительного. Они послали меня за историей болезни Алисы…
— Мария Павловна, — сказала Алиса, — я думаю, что лучше позвонить Алику Борисовичу по телефону. Он, наверно, уже вернулся из кино и сидит дома. И он вам скажет, что ни в какую больницу он не ходил и моего отца не видел.
— И я это сделаю, — сказала Мария Павловна строго. — И немедленно. Я этого так не оставлю! Кто-то здесь сошёл с ума. Надеюсь, что не я. Только сначала я принесу вам сухие пижамы и переведу вас в бокс — нельзя же ночевать в открытом помещении.
