Мартышка оскалилась, но отошла и снова принялась чистить банан.
Коля встал на цыпочки и начал отрывать банан от грозди. Банан отрывался с трудом, все дерево раскачивалось. Еле-еле Коля отодрал один плод от грозди и только хотел сесть рядом с мартышкой и очистить его, как из кустов вышел здоровый парень постарше Коли, в красных трусах, на которых были нашиты кометы, и сказал:
— Дурак! Что ты делаешь?
Если бы это был взрослый, то Коля, наверно, извинился, но перед парнем Коля извиняться не хотел.
— А что? — сказал он. — Обезьянам можно, а мне нельзя?
— Он же незрелый. И вообще кормовой, для скота выведен. Ты что, бананы любишь?
— А тебе какое дело?
— А мне никакого.
— Так и иди своей дорогой.
— Не пойду. Я селекцию провожу, а ты себя ведёшь, как грудной ребёнок.
— А обезьяна? — спросил Коля. — Ты посмотри, сколько возле неё кожуры валяется.
— Сравнил себя с обезьяной! — сказал презрительно селекционер. — Для неё же это основная пища.
Мартышка заметила, что на неё смотрят, и на всякий случай сиганула с бананом в лапе на ветку липы.
— Пойдём, — сказал селекционер.
— Не пойду, — сказал Коля.
— Боишься, что ли?
— Я? Боюсь? Да я таких, как ты, десяток одной левой перекидаю!
— А я с тобой и связываться не буду. Мы в разных весовых категориях, — сказал селекционер. — А банан ты ешь, если хочется. Мне не жалко. Все равно уже сорвал.
— Я его для обезьяны сорвал, — соврал Коля. — У меня дома обезьяна живёт, вот я и сорвал.
— А ты где живёшь?
— Далеко, — сказал Коля.
— Не в Москве?
— Нет, не в Москве.
— А где?
Коля стал быстро думать и вспомнил, что его бабушка живёт в Конотопе.
— В Конотопе, — сказал Коля.
— Знаю, — сказал селекционер. — Оттуда родом Милена Митина, правда?
— Правда, — согласился Коля. Надо же так: сейчас будет спрашивать про какую-то Милену Митину, а Коля даже не знает, чем она знаменита!
— Нет, — поправил сам себя селекционер. — Милена из Костромы. В Конотопе шахту к центру Земли роют.
— Роют, — сказал Коля убитым голосом.
— Странный ты какой-то, — сказал селекционер. — Тебя как зовут?
— Коля.
— А меня Джавад. Ты в чём специализируешься?
— Как так?
— Ну, кем будешь?
Коля не успел придумать ответ. Он уже понял, что всякие там старики куда менее опасны, чем свой брат школьник.
К счастью, Джавад тут же отвлёкся. Они вышли на поляну, посреди которой был большой бассейн. За бассейном — поляна, усеянная цветами и небольшими кустиками. Среди цветов виднелись яркие одежды людей.
— Эй! — крикнул Джавад. — Лена, выходи, дело есть!
В центре бассейна вода взбурлила, и в брызгах появилась девочка. Не вынырнула, а словно поднялась по пояс. И тут Коля понял, что девочка сидит верхом на огромной рыбе. Рыба быстро поплыла по кругу, выставив из воды гладкую блестящую спину. А когда рыба подплыла к краю бассейна, где стояли Коля с Джавадом, оказалось, что это не рыба, а дельфин. Дельфин замер у кромки воды, глядя на Колю весёлым маленьким глазом, и Коля протянул ему банан.
— Не сходи с ума, — схватил его за руку Джавад. — Ты его потом будешь от поноса лечить? Разве дельфины едят бананы?
— У нас в Конотопе дельфины питаются только бананами, — сказал Коля.
Девочка, которая спрыгнула с дельфина, была помладше Коли, ей было лет десять, не больше.
— Здравствуйте, — сказала она. — Ты меня звал, Джавад?
— Слушай, Лена, — сказал Джавад, — этого парня зовут Коля. Он, наверно, с маскарада сбежал. И, по-моему, он голодный. У тебя найдётся что-нибудь вкусное?
— Я не голодный, — сказал Коля.
Дельфин замер у края бассейна, высунув курносую морду. Будто подслушивал.
— В лаборатории на столе мангодыни лежат, — сказала Лена. — Их Алиса вчера сняла. Пальчики оближешь. А ты Алису не видел?
— Нет. Она хотела прийти?
— Она обещала миелофон принести. Мы с Гришкой и Машкой работаем.
Лена махнула рукой в сторону бассейна, и Коля увидел, что к дельфину подплыл второй и тоже стал слушать, о чём здесь говорят. Ясное дело — их звали Гришкой и Машкой.
— А откуда морскую воду берете? — спросил Коля, чтобы не стоять без дела.
— Синтетическая, — сказала Лена. — А разве у вас в Конотопе не так?
— В Конотопе дельфины пресноводные, — сказал Коля.
— Ты его не слушай, — сказал Джавад. — Пошли. Я сам с удовольствием мангодыню попробую. Поразительный гибрид!
За бассейном стоял белый домик, такой же обтекаемый и почти бесформенный, как Институт времени. Коля, когда они подошли поближе, увидел, что стена вся в мелких порах, словно пенистая. Отец у Коли строитель, поэтому он всегда интересуется строительными материалами и немного в них разбирается. В прошлом году он сам собирался стать строителем, но в этом году передумал — его заинтересовал космос.
— Пенобетон? — спросил Коля у Джавада.
— Какой ещё пенобетон? — удивился Джавад. — Меня твоя отсталость просто поражает! Если бы я не придерживался железного принципа не задавать лишних вопросов людям, которые не хотят на них отвечать, я бы тебя кое о чём спросил.
— Не надо, — сказал Коля. — Воздержимся от беседы, как говорят у нас в Конотопе.
Они вошли внутрь и оказались в просторной комнате, у стен которой стояли столы с приборами, а посредине — круглый стол, где на блюде лежали три плода. Плоды были размером с небольшую дыню, но не очень правильной формы и оранжевого цвета.
— Ладно, — сказал Джавад, — закусим мангодыней. Если хочешь, можешь задавать вопросы. Мне скрывать нечего.
Джавад достал нож, разрезал мангодыню. Внутри оказалась большая косточка, свободно выпавшая на блюдо.
— У обычного манго, — сказал Джавад, — косточку от мякоти трудно отделить.
— Знаю, — сказал Коля. — Пробовали. Все пальцы соком измажешь, пока справишься.
Джавад нарезал мангодыню на дольки, и они принялись за еду. Еда была исключительная. Сладкая, сочная и мягкая. Что тут было от дыни, а что от манго, Коля не разбирал. Он получал удовольствие.
— Это чья лаборатория? — спросил он.
— Школьная. А чья же ещё?
— А дельфины тоже школьные?
— Тоже школьные. И обезьяны и питон Архимед.
