– Донован, – наконец решился Сноу. – Что значит “головешка”?
На раскрашенной физиономии диверсанта медленно расползлась широченная улыбка.
– Думаю, если я объясню, вреда не будет. Головешка – это тот невезучий тип, которому во время операции приходится волочить на себе магниевые заряды.
– Магниевые заряды? – переспросил Сноу.
– Световые шашки из магния. По уставу мы обязаны иметь шашки во всех ночных операциях. Даже в тех, что проводятся тайно, наподобие этой. Идиотское положение, но тем не менее оно существует. Шашки дают ультраяркую вспышку. Поворачиваешь головку, чтобы активизировать детонатор, бросаешь на безопасное расстояние и получаешь при ударе вспышку в полмиллиона свечей. Но они не очень устойчивы, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И достаточно одной пули в сумку – пусть даже калибра 0,22 и… Бах! Одним словом, головешка. Если понимаешь, что я хочу сказать. – Он ещё раз фыркнул и вновь отправился изучать камеру.
Сноу повернулся, стараясь устроиться так, чтобы сумка была как можно дальше от тела. Несколько минут в камере царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием осветительного патрона. Затем Сноу услышал смешок Донована:
– Нет, ты только погляди! Какой-то псих слонялся здесь босиком.
Сноу отложил автомат и подошел к Доновану. По грязи тянулась цепочка следов. Причем следов свежих: грязь по краям была ещё влажной.
– Святый Боже! – воскликнул Донован. – Ну и лапа. Да у него размер ноги, наверное, не меньше четырнадцатого, а полнота три Е. – Он снова рассмеялся.
Сноу смотрел на отпечаток ноги, и ощущение опасности становилось все сильнее. Когда смех Донована затих, до Сноу донесся отдаленный гул.
– Что это? – спросил он.
– Что “что”? – переспросил Донован. Он встал на одно колено, чтобы поправить сапог.
– По-моему, для взрывов время ещё не настало, – сказал Сноу.
– Я ничего не слышал.
– А я слышал. – Сноу вдруг почувствовал, как бешено заколотилось в груди сердце.
Донован прислушался. В тоннелях стояла тишина.
– Остынь, приятель, у тебя начинаются глюки.
– Думаю, что надо связаться с командиром патруля, – сказал Сноу.
– Ну да, чтобы пожелать ему здоровья и получить под зад? Ты забыл приказ о соблюдении тишины? До места операции отсюда рукой подать. Они вернутся через десять минут, и мы свалим из этого сортира. – Он с отвращением плюнул в грязь.
Патрон ярко вспыхнул последний раз, и камера погрузилась во тьму.
– Вот дьявол, – пробормотал Донован. – Сноу, подай-ка мне ещё один из мешка рядом с твоими ногами.
Вновь послышался рокот, постепенно переходящий в стаккато автоматных очередей. Казалось, что звук пробивается через древние стены, то усиливаясь, то затихая, словно отдаленный шторм.
Сноу услышал в темноте, как вскочил на ноги Донован.
– Группа Альфа, командир, вы меня слышите? – прошипел он в переговорное устройство.
В ответ донесся лишь треск помех.
В тоннеле прогремел раскат грома, пол в камере задрожал.
– Это граната, – сказал Донован и заорал в микрофон: – Альфа, Бета! Отвечайте.
Пол снова содрогнулся.
– Сноу, готовь оружие! – крикнул Донован. За приказом последовал щелчок хорошо смазанного затвора.
– Вас слышу, – послышался сквозь треск голос Рахлина. – Связь с Гаммой потеряна. Оставайтесь на приеме.
– Вас понял, – ответил Донован.
Последовало несколько мгновений напряженной тишины, после чего снова раздался голос коммандера:
– Дельта! Гамма, судя по всему, столкнулась с трудностями при установке зарядов. Воспользуйтесь дополнительными. Мы свои установили и хотим проверить, как дела у Беты.
– Вас понял. Выполняем. – Зажегся фонарик, и Донован посмотрел на Сноу: – Мы должны установить заряды Гаммы.
Воткнув фонарь в гнездо на плече гидрокостюма, Донован ослабил ружейный ремень так, что автомат повис поперек живота. Сноу глубоко вздохнул и двинулся за коммандос в темноту тоннеля. Бросив взгляд вниз, он увидел в мерцающем свете следы. Много следов. Они перекрывали друг друга и шли в разных направлениях. Среди них трудно было выделить следы неопреновых сапог команды Гамма. Сноу судорожно сглотнул.
Через несколько минут Донован указал на старинную боковую горную выработку, окруженную многочисленными пилонами.
– Теперь, думаю, недалеко, – сказал он, внимательно прислушиваясь.
– Где они? – спросил Сноу и нисколько не удивился, что Донован не удостоил его ответом.
– Мы вернулись на сборный пункт, – раздался голос Рахлина. – Подтверждаю: заряды установлены. Отправляемся проверить, как дела у группы Бета.
– Пошли, – велел Донован. Он двинулся вперед и тут же замер. – Ты чуешь запах? – спросил он.
Сноу открыл было рот и тут же закрыл снова – настолько сильной оказалась вонь. Он инстинктивно отвернулся. Густой, тяжелый дух заглушал даже “ароматы” дренажной системы. К нему примешивался странный сладковатый запах, который обычно присутствует в лавке мясника.
Донован потряс головой, словно желая прочистить мозги, и снова двинулся вперед. И тут на виске Сноу ожил наушник. Послышалось шипение, сквозь которое прорвался голос Рахлина:
– …атакуют. Зажечь осветит…
Сноу так и не понял, правильно ли он это расслышал. Рахлин говорил с необыкновенным, противоестественным спокойствием. В наушниках раздался шум помех, за которым последовал треск, похожий на автоматные очереди.
– Альфа! – заорал Донован. – Вы слышите меня? Прием!
– Вас слышу. Нас атакуют. С группой Бета связаться не удалось. В данный момент мы устанавливаем их заряды. Бичхэм, там!
Послышался хлопок, за которым последовал громовой взрыв. Сквозь электрические помехи прорывались какие-то неразборчивые звуки: вопли и крик, пожалуй, слишком низкий и хриплый для того, чтобы его мог исторгнуть человек. До них донесся треск автоматных очередей, сильно приглушенный стенами.
– Дельта… – прорвался сквозь рев помех голос Рахлина, – …окружены…
– Окружены? – взревел Донован. – Кем? Вам нужна помощь?
В ответ раздались новые очереди, за которыми последовал мощный взрыв.
– Альфа! – взывал Донован. – Вам нужна помощь?
– Боже мой! – снова прорвался голос Рахлина. – Их так много… Бичхэм, что за дьявольщи… – Голос утонул в реве помех, и в то же мгновение все звуки исчезли.
Сноу прирос к месту. Вначале он решил, что переговорное устройство вышло из строя. Но затем из наушников донесся ужасный, сопровождающийся кашлем вопль. Он был настолько громким, словно кричали совсем рядом. Вопль смолк, и послышался треск разрываемого неопренового гидрокостюма.
