– Тише... Не знаю. Но это меня страшно пугает.
Наступила тишина. Нора слышала лишь ровное дыхание Пендергаста. Затем он снова заговорил:
– Каким бы ни был этот план, ответ можно найти только в этом доме.
Он ненадолго умолк, а затем продолжил:
– Теперь слушайте меня предельно внимательно. Я сейчас открою дверь нашей камеры и отправлюсь в операционную Ленга, где мне предстоит встреча с человеком, который занял его место. Вы задержитесь здесь на десять минут – не больше и не меньше, а затем пройдете в операционную. Как я уже сказал, Смитбек скорее всего мертв, но в этом еще предстоит убедиться. К тому времени неизвестный и я покинем операционную. Ни в коем случае не преследуйте нас. Что бы вы ни услышали, не пытайтесь спешить на помощь. Помощь мне не нужна. Наша встреча с этим человеком должна дать ответ на все вопросы. Она будет решающей, и один из нас ее не переживет. Другой вернется. Будем надеяться, что им буду я. Вы все поняли?
Нора слегка сжала его ладонь.
– Если Смитбек еще жив, сделайте все, что в ваших силах. Если помочь ему невозможно, выбирайтесь из подвала и дома. Как можно скорее. Найдите ведущую наверх лестницу и выбирайтесь через окна второго этажа. Боюсь, что все выходы на первом этаже надежно заблокированы.
Нора ждала, что последует за этим.
– Может случиться так, что мой план провалится и вы найдете меня мертвым в операционной. В этом случае бегите. Бегите изо всех сил. Сражайтесь за свою жизнь, а если увидите, что вам это не удается, убейте себя сами. В противном случае вас ожидает ужасная участь. Гораздо хуже смерти. Вы способны на это?
Нора подавила рыдание и сжала ладонь Пендергаста.
Глава 3
Человек с удовлетворением осмотрел разрез на спине объекта. Это была отличная работа, которая наверняка получила бы самую высокую оценку на медицинском факультете.
Газетчики нарекли его Хирургом. Ему нравилось это имя. И, глядя на разрез, он думал о том, насколько уместным было это прозвище. Да, анатомию он определил точно. Первоначально был произведен длинный вертикальный надрез вдоль позвоночника. Точный, уверенный разрез кожи. Затем он углубил разрез, пройдя подкожный слой вплоть до фасции, ставя зажимы на сосуды и зашивая самые крупные из них викриловой нитью номер три. Открыв фасцию, он с помощью специального инструмента освободил от мышечной ткани остистые отростки. Человек так долго любовался своей работой, что операция затягивалась. Парализующее действие препарата ослабело, и материал возобновил борьбу, сопровождая ее неприятными стонами. Но это не мешало Хирургу продолжать работу все так же тщательно и методично, как и до этого.
Когда он счищал остатки мягкой ткани, взору стал постепенно открываться позвоночный столб. Хирург достал из кюветы с инструментами еще один самофиксирующийся зажим и вернулся к изучению разреза. Работа была сделана буквально по учебнику. Он мог видеть нервы, кровеносные сосуды... Одним словом, всю чудесную внутреннюю архитектонику тела. Еще одно усилие – и его взору откроется прозрачная твердая оболочка спинного мозга. За ней в такт дыханию материала будет пульсировать спинномозговая жидкость. Сердце Хирурга забилось чаще, когда он увидел, как эта жидкость омывает «конский хвост» – нервный узел в основании спинного мозга. Это, вне всякого сомнения, была его самая удачная операция.
«Хирургия, – размышлял он, – скорее искусство, чем наука. Искусство, требующее терпения, творческих способностей, интуиции и твердой руки. В хирургии очень мало рационализма, интеллект в ней не играет решающей роли. Это занятие требует одновременно и физических сил, и таланта творца. Как живопись или скульптура. Из него получился бы хороший художник, выбери он такой жизненный путь. Но у него еще будет время. Много времени...»
Мысленно он снова вернулся на медицинский факультет. Теперь, когда выявлена анатомия, требовалось установить патологию. Так, во всяком случае, говорилось в учебниках. Затем следовало эту патологию устранить. Но его работа в этой точке отходила от канонов нормальной операции и становилась похожей на вскрытие трупа.
Он взглянул на стоящий рядом столик и убедился, что все необходимые для иссечения инструменты находятся на месте – долота, алмазное сверло, костный воск. Затем он перевел взгляд на окружающие его мониторы. Хотя материал, к величайшему сожалению, погрузился в бессознательное состояние, все его жизненные показатели оставались на достаточно хорошем уровне. Нового хирургического вмешательства он не выдержит, но иссечение должно пройти успешно. Хирург повернулся к стойке, на которой висел пластиковый пакет с раствором, и повернул кран. В транквилизаторе, так же как в интубации, необходимости больше не было. Основная задача на этот момент состояла в том, чтобы держать материал живым как можно дольше. Дел оставалось еще немало. Фокус состоял в том, что организм должен был функционировать – пусть и слабо – даже после завершения операции. Когда «конский хвост» будет извлечен, его следует поместить в охладитель, который он разработал самостоятельно. До этого ему лишь дважды удавалось достигнуть этой стадии – на изящной молодой женщине и полисмене, – но на сей раз он был полностью уверен в своем искусстве и не сомневался, что снова добьется успеха.
Пока события развиваются в полном соответствии с планом. Великий детектив Пендергаст, которого он так опасался, на поверку оказался не таким уж и великим. Агент ФБР на удивление легко угодил в одну из многочисленных, расставленных по всему дому ловушек. Все же остальные вообще не представляли никакой угрозы. Их удалось устранить без каких-либо усилий с его стороны. Честно говоря, это было даже смешно. Безмерная глупость полиции, идиотизм музейных чиновников... Как это было забавно, как смешно. В создавшемся положении ему виделась высшая справедливость. Справедливость, которую только он мог оценить по-настоящему.
Он уже почти достиг своей цели. Почти. Как только эти трое будут обработаны, цель будет достигнута полностью. Какая ирония судьбы, что именно эти трое окажут ему последнюю помощь...
Хирург наклонился, чтобы поставить на место еще один зажим, и в этот момент периферическим зрением заметил какое-то легкое движение.
Он обернулся и увидел агента ФБР Пендергаста, который стоял, небрежно привалившись к стене арки, ведущей в операционную.
Хирург выпрямился, стараясь взять себя в руки. Сюрприз был крайне неприятным. Но в руках у Пендергаста ничего не было. Он был безоружен. Хирург одним быстрым движением поднял со стола оружие Пендергаста – двухцветный «кольт». Нажав на предохранитель, он направил ствол на Пендергаста.
Агент ФБР по-прежнему стоял у арки, и Хирург, посмотрев в его бесцветные глаза, увидел в них безмерное удивление. Затем Пендергаст заговорил:
– Так, значит, это вы мучили, а затем и убили Эноха Ленга? Меня очень интересовало, кто тот самозванец, который пытается выдать себя за доктора. Весьма удивлен. Должен признаться, что я очень не люблю сюрпризов.
Хирург слегка поднял «кольт».
