Девушка вздохнула и двинулась по одному из проходов, прислушиваясь к стуку своих каблуков по мраморному полу. Вход в промежуток между стеллажами был ярко освещен, но очень скоро ее уже окружила тень. Удивительно, насколько плохо освещалось это место: в середине прохода было так темно, что хранящиеся на полках предметы можно было найти только с помощью ручного фонаря.
Дойдя до следующего пятна света, Нора увидела, что оказалась на перекрестке, от которого в разные стороны уходило несколько узких коридоров. Она постояла некоторое время, не зная, какой из них выбрать. «Совсем как Ганс и Гретель, – подумала она. – А у меня как раз кончились крошки хлеба».
Ближайший от нее проход вел, насколько она помнила, к хранилищу чучел животных. Но поскольку часть ламп перегорела, проход упирался во тьму. Нора пожала плечами и двинулась в другом направлении.
Путешествие по этому лабиринту в одиночку совсем не походило на визит сюда в сопровождении Пендергаста и Пака. Тогда она была погружена в мысли о Шоттаме и не обращала внимания на то, что ее окружало. Поскольку Пак выступал в качестве гида, она даже не заметила странных поворотов этих узких проходов и тех самых разных углов, под которыми они сходились. Это был весьма замысловатый лабиринт, сложность которого усугублялась его размерами.
Ее размышления прервались, когда коридор, по которому она шла, сделал резкий поворот налево. Свернув за угол, она неожиданно оказалась в компании африканских млекопитающих. На большой открытой площадке свободно располагались чучела жирафов, гиппопотама, пары львов, лесной антилопы куду и буйвола. Каждое чучело было завернуто в прозрачный пластик, что придавало животным потусторонний, призрачный вид.
Нора остановилась. Никаких следов трицератопса. И из этого места проходы разбегались в шести направлениях. Нора наугад двинулась по одному из них. Проход, сделав два крутых поворота, привел ее к очередной развилке.
Положение, в которое она попала, становилось все более и более дурацким.
– Мистер Пак! – громко крикнула девушка.
Эхо ее голоса постепенно замерло вдали. Тишину архива нарушало лишь шипение вентиляционной системы.
У нее нет времени на подобные шутки. Она уйдет и вернется позже, предварительно убедившись в том, что старик ждет ее на своем рабочем месте. Пожалуй, будет еще лучше, если сказать старику по телефону, чтобы тот поделился своими сведениями прямо с Пендергастом. Ведь она сама так или иначе вышла из игры.
Нора двинулась к выходу из архива, избрав, как ей казалось, самый короткий путь. Через несколько минут она остановилась, увидев носорога и нескольких зебр. Прикрытые полупрозрачным пластиком чучела напоминали грузных часовых, преграждающих ей путь. От пластика сильно разило какой-то химией – чуть ли не хлороформом. Место, в котором она оказалась, было ей совсем незнакомым. И к выходу она, судя по всему, не приблизилась.
На какой-то миг Норе стало страшно. Но, несколько натянуто рассмеявшись, она покачала головой. Прежде всего надо вернуться к знакомым жирафам и уже оттуда идти к выходу.
Как только она повернулась, ее нога оказалась в небольшой лужице воды. Нора подняла голову – и о лоб разбилась большая капля. На трубах под потолком сконденсировалась влага. Девушка вытерла лоб и двинулась в путь.
Однако она не знала, как пройти к жирафам.
Полный идиотизм. Ей всегда удавалось ориентироваться в бездорожье пустынь и в тропических джунглях. Как, спрашивается, она ухитрилась заблудиться в музее в самом центре Нью-Йорка?
Оглядевшись по сторонам, Нора поняла, что полностью потеряла ориентировку. Глядя на эти расходящиеся под разными углами проходы и нелепые пересечения, невозможно было понять, где находится выход. Надо...
Она вдруг замерла и напрягла слух. Ей показалось, что она слышит какие-то негромкие шлепки. Направление, откуда шел этот звук, Нора определить не смогла, но его источник был явно недалеко.
– Мистер Пак? Это вы?
Молчание.
Нора снова прислушалась, и звук возобновился. Видимо, где-то поблизости капает вода, подумала она, но ей, несмотря на столь успокоительную мысль, почему-то еще сильнее захотелось как можно быстрее добраться до выхода.
Она вновь выбрала проход наобум и быстро зашагала. Полки по обеим сторонам прохода были забиты штабелями костей. С кончика каждой кости свисал ярлык из пожелтевшей бумаги. Все это место ужасно напоминало склеп. В этой тишине и сумраке, среди жутковатых костей Нора не могла не думать об убийствах, случившихся несколько лет назад именно в этих подвалах. Те события до сей поры служили главной темой пересудов работников музея.
Проход закончился очередным поворотом.
«Проклятие», – подумала Нора, вглядываясь в бесконечные ряды исчезающих во мраке полок. Девушке снова стало страшно, и на сей раз ей не сразу удалось избавиться от этого малоприятного чувства. И вот она снова услышала – или ей почудилось, что услышала – звук. Теперь он раздавался у нее за спиной, но на этот раз это были не шлепки, а шорох. Казалось, что кто-то крался.
– Кто там? – спросила она. – Мистер Пак, это вы?
В ответ она услышала лишь шипение воздуха и звук редкой капели.
Она снова пошла, ускоряя шаги и убеждая себя на ходу, что бояться здесь нечего. Все эти звуки порождены осадкой и подвижкой этого старинного, одряхлевшего здания. Норе стало казаться, что за ней ведут слежку сами коридоры. Стук каблуков ее туфель становился нестерпимо громким.
Она завернула за угол и тут же наступила в очередную лужицу воды. Вода была темной и липкой. Вглядевшись внимательнее, Нора увидела, что это вовсе не вода. На полу разлился мазут или какая-то консервирующая образцы субстанция. От неизвестного вещества исходил странный сладковато-кислый запах. Однако непонятно, откуда эта жидкость могла пролиться, поскольку вокруг нее находились лишь стеллажи с чучелами птиц.
«Ну и гадость», – подумала Нора, приподняв ногу. Темная жидкость испачкала не только подошвы ее дорогих туфель от «Балли», но и часть ранта. Подобный архив – позор для всего музея. Она достала из кармана здоровенный носовой платок (вещь для работы с пыльными предметами совершенно необходимая), вытерла рант туфли и окаменела. На фоне белого платка жидкость оказалась вовсе не черной, а темно-красной.
Нора отбросила платок и инстинктивно отступила на шаг. Сердце было готово выскочить из груди. Девушка в ужасе смотрела на темное пятно. Это была кровь. Откуда она могла здесь появиться?! Неужели вытекала из какого-нибудь образца? Нет, она оказалась здесь сама по себе – лужа крови посреди прохода. Нора посмотрела вверх, но увидела в тридцати футах над собой лишь потолок и сеть труб под ним.
Затем она услышала шаги и краем глаза уловила какое-то движение за рядом полок. После этого снова наступила тишина.
Но она определенно что-то слышала. «Двигайся, двигайся!» – отчаянно кричал ее внутренний голос.
Нора повернулась и поспешно зашагала по длинному проходу. И снова послышался звук. Звук быстрых шагов? Шорох ткани? Она остановилась, чтобы прислушаться. Ничего, кроме редкой капели с труб. Девушка попыталась разглядеть, что происходит в соседнем проходе за рядом стеллажей. Полки в этом месте были уставлены стеклянными сосудами с хранящимися в формальдегиде змеями. Напрягая зрение, Нора пыталась рассмотреть, что происходит за толстыми стеклами. Ей показалось, что она видит какую-то фигуру – большую, темную и вдобавок искаженную толстым стеклом. Девушка продолжила путь, и фигура тоже пришла в движение. В этом не было никакого сомнения.
