Дом был просто огромным. Спички рано или поздно закончатся. Что он будет делать, когда останется без света?
«Возьми себя в руки, – сказал он себе. – Совершенно ясно, что в этой кухне ничего не варили по крайней мере лет сто. В доме никто не жил. Для паники нет никаких оснований».
Не зажигая спичек и полагаясь только на свою память, Смитбек вернулся в большую комнату. Чтобы не сбиться с пути, он все время вел рукой по стеклам стоявших вдоль стены шкафов. В какой-то момент журналист почувствовал, что задел что-то плечом. Еще через миг у ног раздался сильный удар, и помещение заполнил резкий запах формальдегида. Он хотел зажечь спичку, но, не зная, горит ли формальдегид, решил не рисковать. Журналист сделал шаг, и его нога, на которой был только носок, заскользила в какой-то влажной и податливой массе. «Экспонат из банки», – подумал он и осторожно обошел вонючую жижу.
В коридоре, которым он уже проходил, имелись и другие двери. Следовало проверить их все. Но прежде всего надо было снять пропитанные формальдегидом носки. Проделав эту операцию, Смитбек вошел в коридор и рискнул зажечь очередную спичку. Оказалось, что ему предстоит проверить четыре двери: две в правой стене и две в левой.
Журналист открыл ближайшую из них и оказался в старинной ванной комнате с покрытыми цинковыми листами стенами. С кафельного пола на него пялился пустыми глазами оскалившийся череп аллозавра. Очередная дверь вела в большую кладовую, забитую чучелами птиц, а следующая – тоже в кладовку, но где в отличие от первой находились не птицы, а разного рода ящерицы. Или, вернее, их чучела. Четвертая дверь привела Смитбека в хранилище черепов. Стены комнаты и все экспонаты покрывал густой налет плесени.
Спичка погасла, погрузив исследователя в кромешную тьму. Не слыша ничего, кроме своего хриплого дыхания, он открыл коробок и пересчитал на ощупь оставшиеся спички. Их оказалось всего шесть. Смитбек снова попытался подавить (на сей раз менее успешно) подкрадывающуюся к нему панику. Ведь ему уже приходилось попадать в трудные ситуации. Гораздо более трудные, чем эта. Дом пуст, и надо всего лишь найти из него выход.
Он вернулся в зал приемов с укутанными в саван экспонатами. Обретенная вновь возможность видеть, пусть даже и едва-едва, несколько успокоила его расшалившиеся нервы – абсолютная тьма, как выяснилось, повергала его в состояние, близкое к ужасу. Смитбек еще раз оглядел мрачную коллекцию, чувствуя, как на него и в этом скверном освещении накатывает волна страха. Запах разложения здесь был сильнее, чем где-либо. Источники этого сладковатого запаха гниющей плоти по всем законам природы должны были бы находиться не в этом зале, а глубоко под землей...
Чтобы успокоиться, Смитбек несколько раз глубоко вдохнул. Толстый слой пыли на полу говорил о том, что это место было заброшено. Видимо, и смотритель сюда никогда не захаживал.
Смитбек внимательно огляделся и заметил почти невидимую в полутьме арку в дальней стене. Арка, как ему показалось, вела в какую-то большую комнату. Он, шлепая босыми ногами по паркету пола, пересек зал и прошел под аркой. Облицованные темным дубом стены комнаты поднимались к высокому, украшенному углублениями потолку. И это помещение было заполнено различными экспонатами, некоторые из которых были прикрыты белой тканью, а некоторые стояли на пьедесталах или на ажурных металлических конструкциях. Но все эти предметы разительно отличались от всего того, что он видел здесь раньше. Смитбек, испытывая сильнейший внутренний трепет, сделал несколько робких шагов в глубину комнаты и увидел огромные, перетянутые прочными кожаными ремнями чемоданы с прозрачными стенками. Здесь же стояли металлические, похожие на старинные молочные цистерны контейнеры, крышки которых были затянуты прочными болтами. Рядом с цистернами находился большой деревянный ящик очень странной формы. В крышке и в боковых стенках ящика имелись заключенные в медную раму иллюминаторы. Из сильно смахивающей на гроб деревянной коробки торчали во все стороны рукоятки пронзивших ее шпаг. На стенах комнаты были развешаны веревки, пачки связанных концами полусгнивших шелковых косынок, смирительные рубашки, ручные и ножные кандалы, цепи разных форм и размеров. Эта жутковатая, совершенно необъяснимая коллекция казалась еще более устрашающей, поскольку не имела никакой связи с тем, что он видел до этого.
Смитбек прошел в центр комнаты, стараясь держаться как можно дальше от темных углов. Он рассчитал, что фасад дома должен находиться где-то впереди него. Противоположная сторона здания оказалась тупиком. На сей раз удача должна повернуться к нему лицом. Если потребуется, то он просто выбьет входную дверь.
Арка в противоположной стене вела дальше в темноту. Смитбек вошел в коридор и, касаясь рукой стены, заскользил вперед короткими, осторожными шажками. Напрягаясь, он смог рассмотреть, что коридор ведет в очередную комнату. Это помещение было не столь большим и гораздо менее строгим, чем те, в которых он побывал до этого. И экспонатов в ней было значительно меньше – всего лишь несколько небольших шкафов с морскими раковинами и пара дельфиньих скелетов на подставках. Похоже, что в свое время эта комната служила своего рода гостиной. «Или, – с надеждой подумал Смитбек, – прихожей».
Здесь единственным источником освещения оказался тонкий, как карандаш, лучик света, пробивающийся из крошечной дырки в окне. Испытав чувство громадного облегчения, Смитбек подошел к противоположной стене и принялся шарить по ней руками. Вскоре под его пальцами оказалась массивная дубовая панель. Это была входная дверь. Тлеющая в нем до этого искра надежды вспыхнула ярким пламенем. Смитбек нащупал дверную ручку, захватил ее покрепче и сильно надавил.
Большая и очень холодная ручка даже не дрогнула. Собрав все силы, Смитбек предпринял еще одну попытку. Безрезультатно.
Отступив чуть назад, он провел ладонью по кромке дверной панели, надеясь обнаружить засов, замок или хоть что-нибудь в этом роде. Им снова овладел ужас.
Не боясь произвести шум, Смитбек, используя весь свой вес, ударил плечом в дверь. Потом еще раз. И еще. Звук тяжелых ударов прокатился по всему дому. Дверь стояла как скала, и Смитбек запаниковал по-настоящему.
Когда стихло эхо ударов, в темном углу комнаты что-то зашевелилось, и глухой голос произнес:
– Неужели вы хотите нас покинуть, молодой человек? Ведь вы же только что осчастливили нас своим появлением.
Глава 6
Кастер ворвался в архив, остановился, выпятил брюхо и уперся руками в бедра, прислушиваясь к топоту ног спешивших следом подчиненных. «Надо действовать быстро и решительно, – повторил капитан самому себе. – Главное, не дать им очухаться. Не дать времени на раздумье». Два архивиста, увидев толпу полицейских, с испуганным видом вскочили со стульев, доставив тем самым капитану большое удовольствие.
– Помещение будет подвергнуто обыску, – пролаял он, и из-за его спины тут же вынырнул Нойс с ордером на обыск в руке.
Кастер с удовлетворением отметил, что Нойс испепелил архивистов взглядом почти так же, как и его начальник.
