«Ела слишком много яиц», — хотела было ответить Кори, но вовремя сдержалась, зная крутой нрав Джима и его непредсказуемость. С таким человеком лучше не связываться, поэтому вместо ответа она лишь пожала плечами.
— Ты выглядишь ужасно, Кори, — продолжал, разглядывая её, Джим. — И почему-то вся в чёрном. — Он стоял перед ними, переводя взгляд с Пендергаста на Кори. — Ну ладно, — взмахнул он рукой, — заходите в дом.
Они последовали за хозяином в тёмное помещение, освещённое только светом, проникающим из маленьких узких окон. Комната, заставленная старыми вещами, была пропитана запахом грязной посуды и пыли.
— Садитесь и выпейте холодной кока-колы, — предложил Джим, открывая холодильник.
Кори пристроилась на раскладном стуле, а Пендергаст, осмотрев комнату, сел на ветхий диван, заваленный старыми номерами газеты «Аризона хайвейз». Кори никогда не была в этом доме и поэтому с нескрываемым любопытством оглядывалась, испытывая неловкость. На стенах висели старые охотничьи ружья, шкуры диких животных, репродукции картин и фотографии, запечатлевшие события Гражданской войны, и образцы колючей проволоки. На книжной полке, прикреплённой к одной из стен, стояли старые книги в потемневших от времени переплётах. А в самом дальнем углу комнаты красовалось чучело лошади в натуральную величину. Пол был завален старыми газетами, кусками досок и кожи, грязными тряпками и деревянными остовами старых сёдел. В целом же этот дом напоминал запасник какого-то музея, посвящённого истории освоения Дикого Запада. Кори надеялась увидеть здесь предметы времён вьетнамской войны: фотографии, оружие, военную форму, — но ничего подобного в доме старого ветерана не обнаружила. Ничто здесь не напоминало о той войне, которая так жестоко обошлась с Джимом и навсегда изменила его жизнь.
Джим вручил Пендергасту и Кори по банке кока-колы.
— Ну а теперь, мистер Пендергаст, что вы хотите узнать о резне в Медсин-Крике?
Кори увидела, что её шеф поставил банку в сторону и повернулся к хозяину.
— Всё. Абсолютно всё.
— Ну что ж, — начал Джим, располагаясь в старом кресле, — эта резня началась во время Гражданской войны. Как историк, мистер Пендергаст, вы должны знать о так называемом Кровавом Канзасе.
— Я не историк, мистер Дрейпер, — возразил Пендергаст. — Я специальный агент Федерального бюро расследований.
В комнате воцарилась мёртвая тишина. Через минуту Джим натужно покашлял, чтобы прочистить горло.
— Значит, вы агент ФБР, мистер Пендергаст, — задумчиво протянул он. — И что же привело вас в наши края?
— Недавнее убийство на кукурузном поле.
В глазах Джима вновь появились настороженность и подозрительность.
— И какое же отношение, по-вашему, я имею ко всему этому?
— Жертвой убийцы стала исследовательница индейской старины по имени Шейла Свегг. Она раскапывала могилы индейцев на кукурузном поле.
Джим плюнул на пол и растёр плевок носком ботинка.
— Чёрт бы побрал этих гробокопателей. Они не имеют права разрывать и грабить могилы. — Помолчав, он пристально посмотрел на Пендергаста. — Вы так и не сказали, какое я имею к этому отношение.
— У меня есть основания полагать, — осторожно начал Пендергаст, — что история этих могил каким-то образом связана с резнёй в Медсин-Крике. Кроме того, я слышал от местных жителей о каком-то таинственном проклятии «Сорока пяти», возможно, тоже отчасти связанном с данными событиями. Вы, вероятно, знаете, что вокруг тела жертвы обнаружили большое количество стрел, принадлежащих племенам южных шайенов.
Джим долго размышлял над словами Пендергаста.
— А какие это были стрелы? — наконец спросил он.
— Набор совершенно идентичных стрел, сделанных из стебля речного тростника, с острыми наконечниками и украшением из перьев горного орла. Они изготовлены в индейских мастерских примерно в то время, когда произошла резня в Медсин-Крике.
Следует добавить, что все они в прекрасном состоянии и даже сейчас способны поражать цель.
Джим Дрейпер даже присвистнул от удивления и надолго умолк, сосредоточившись на своих мыслях. Его насупленные брови свидетельствовали о том, что он предаётся неприятным воспоминаниям.
— Мистер Дрейпер? — напомнил о себе Пендергаст.
Джим спохватился, покачал головой и заговорил:
— Перед началом Гражданской войны вся юго-западная территория Канзаса была ещё не заселена. Здесь проживали индейские племена шайенов, арапахо, поуни и сиу. Единственные белые люди, переселенцы, двигались на запад по дороге на Санта-Фе. А граница расселения пролегала в ту пору чуть восточнее Канзаса. Со временем многим переселенцам приглянулись плодородные земли в долинах рек Симарон, Арканзас, Крукт-Крики Медсин-Крик. Когда же началась война, все солдаты ушли воевать и оставили эти земли совершенно незащищёнными. Во время переселения колонисты жестоко преследовали индейцев, и вот теперь индейцы решили отплатить белым завоевателям. Вдоль всей границы расселения участились индейские нападения, а после окончания Гражданской войны сюда вернулись солдаты и быстро навели порядок. Они были злые и беспощадные, так как своими глазами видели настоящую войну. Знаете, мистер Пендергаст, насилие меняет человека, превращает его в зверя, а зачастую просто сводит с ума. — Джим прокашлялся. — Итак, сюда вернулись уцелевшие и обозлённые на войне солдаты и стали теснить индейские племена на запад, чтобы захватить их земли. С этой целью они сформировали специальные отряды хорошо вооружённых и обученных солдат: им предстояло «очистить страну», как они это называли. Одну такую группу, сформированную в городке Додж, назвали «Сорок пять». Конечно, никакого города Додж тогда не было и в помине, а находилось на той земле ранчо братьев Хиксон. На этом ранчо и собрались сорок пять отъявленных головорезов, убийц, насильников, дезертиров, мошенников и прочих бандитов. Моему прадеду Исайе Дрейперу было шестнадцать лет, и он ещё бегал в коротеньких штанишках, когда его вовлекли в эту банду разбойников. Думаю, он сожалел, что не успел на войну, и поэтому решил наверстать упущенное в этой банде. В ту пору подростки рано становились взрослыми и стремились любой ценой доказать своё мужество. — Джим снова замолчал и отпил глоток кока-колы. — В июне 1865 года этот отряд из сорока пяти человек вышел с территории ранчо и направился вдоль речушек к большой равнине Оклахомы. Среди них было немало ветеранов войны, хорошо знакомых с приёмами ведения боевых действий против вооружённых всадников. Эти крепкие ребята, мистер Пендергаст, многое повидали на своём веку и могли выжить почти в любых условиях. Но самое ужасное заключалось в том, что они ещё были трусами. Если хочешь выжить во время войны, ничто так не вредит, как малодушие и трусость. Короче говоря, они испугались открытого боя и предпочли наносить удары из-за угла. Когда индейские воины удалились на сезонную охоту, они напали ночью на их селения и перебили практически всех женщин и детей. Безжалостностью и жестокостью они поразили даже своих соплеменников. Они штыками добивали маленьких детей, чтобы сэкономить патроны.
