– Мы спустились к ужину. – Д'Агоста старался, чтобы голос звучал спокойно. – В главный обеденный зал. Фоско заявил, что нам не выйти из замка живым. Потом была перестрелка, и я убил его слугу.
– Пинкеттса?! – вскинул брови граф.
Через пять минут все спустились в столовую, но там, как и боялся д'Агоста, не было никаких признаков борьбы. Только на столе стоял недоеденный завтрак на одного.
– Прошу извинить, – сказал Фоско, указав на блюдо. – Вы застали меня как раз за едой. Я ведь говорил, что не ожидал гостей. А слуг я отпустил по домам на выходные.
Заложив руки за спину, Эспозито обошел комнату.
– Сержант, – спросил он, – сколько пуль было выпущено?
– Четыре, – ответил д'Агоста, подумав. – Три я всадил в Пинкеттса, один раз выстрелил он. След от его пули нужно искать в стене над камином, если там уже все не заделали.
Никаких следов, разумеется, не нашлось.
– Ваш... э-э... Пинкеттс, – обратился Эспозито к графу. – Можно с ним поговорить?
– Позавчера он на несколько недель уехал в Англию. Я так понял, умер кто-то из родственников. Но я буду рад дать вам его адрес и телефон в Дорсете.
– Попозже, – кивнул Эспозито.
Все молчали, а д'Агосте хотелось кричать: «Пинкеттс – не англичанин! Его имя Пинчетти!» Однако он понимал, что спорить сейчас бесполезно. Фоско слишком хорошо продумал детали.
«Сейчас главное – найти Пендергаста».
Вернулись двое карабинеров и быстро заговорили с полковником по-итальянски.
– Мои люди, – повернулся Эспозито к д'Агосте, – не нашли никаких следов вашей машины.
– Значит, граф от нее избавился.
Эспозито задумчиво кивнул.
– В какой компании вы брали машину?
– «Еврокар».
Полковник отдал распоряжение подчиненным, и те, кивнув, вышли.
– Когда Фоско вернулся из Флоренции, нас заперли в старом хранилище, – сказал д'Агоста, пытаясь перебороть растущую панику. – В подвале. Я покажу: туда можно спуститься из кладовой.
Фоско в ответ только сделал приглашающий жест.
– Ведите, – вежливо промолвил он.
Д'Агоста повел компанию из зала в пустую кухню, а оттуда в кладовую. Вход на лестницу закрывал большой шкаф с медной кухонной утварью.
«В яблочко!» – подумал д'Агоста.
– Лестница там, – указал он. – Вход закрыли шкафом.
Эспозито кивнул двоим подчиненным, и те – с огромным трудом – отодвинули мебель. Д'Агоста похолодел: вместо лестницы за шкафом оказалась глухая стена – пыльная и древняя, как вся кухня.
– Простучите ее! – Д'Агоста уже был не в силах удержать рвущиеся наружу разочарование и ужас. – Он заложил вход кирпичами. Раствор еще должен быть сырой.
Полковник достал из кармана перочинный нож и отковырнул кусочек раствора. На пол посыпалась сухая крошка. Эспозито вонзил лезвие глубже. Затем, не говоря ни слова, передал нож д'Агосте.
Сержант опустился у стены на колени и провел лезвием у ее основания. Кладка была старая, пыльная, а на том месте, где стоял шкаф, успел скопиться слой паутины.
Д'Агоста отошел и огляделся. Неужели ошибся?!
– Я не знаю как, но граф, спрятал дверь. Замаскировал. Я видел, здесь была дверь!
Снова повисла тишина, которую долго никто не прерывал. Эспозито встретился взглядом с д'Агостой и отвел глаза. То, как он изучающее осматривал комнату, воскресило в д'Агосте несгибаемую решимость.
– Идемте к вашим людям. Обыщем весь этот проклятый замок.
* * *
Часом позже д'Агоста вернулся в главный коридор. Они обследовали столько залов, комнат, склепов, подвалов и тоннелей, сколько не было, наверное, ни в одном замке мира. И ведь какая-нибудь комнатушка, где гуляют сквозняки, или сырая лестница наверняка остались забыты. Каждая мышца д'Агосты молила о пощаде, да еще парусиновая сумка оттягивала плечо.
Пока шли поиски, граф хранил молчание. Он держался рядом с Эспозито и д'Агостой – терпеливый, преисполненный желания помочь, отпирал каждую дверь и время от времени даже предлагал показать новый маршрут.
– Ну если вы удовлетворены, – Фоско кашлянул, – почему бы нам не вернуться в библиотеку?
Когда они расселись в креслах у камина, к Эспозито подошел карабинер и что-то прошептал ему на ухо. Полковник кивнул, жестом велев подчиненному удалиться. Фоско снова предложил сигару, и на это раз офицер не отказался. Д'Агоста взирал на происходящее, не в силах поверить. Гнев перемешался с ужасом и отчаянием. Такое могло случиться только в кошмаре.
– Мои люди связались с компанией «Еврокар», – бесцветным голосом сообщил Эспозито. – Ваш «фиат-стило» вернули вчера днем, в половине второго. Оплачено картой «Американ экспресс», принадлежащей Пендергасту. Специальный агент Пендергаст забронировал билет до Палермо, в настоящее время мы выясняем, вылетел ли он тем рейсом. Сейчас так трудно разобраться в делах авиалиний...
– Конечно же, Пендергаст вылетел! Разве не видите, какую игру ведет Фоско?
– Сержант...
– Ведь ясно, все это спектакль! – Д'Агоста поднялся из кресла. – А Фоско – режиссер. Заложил спуск в подвал, разобрал нашу комнату... Спланировал все до последней гребаной мелочи!
– Сержант, прошу вас, – тихо сказал Эспозито, – держите себя в руках.
– Вы сами говорили, что мы имеем дело с непростым человеком!
– Сержант!
Д'Агоста почти обезумел от гнева, горя и безнадежности. Фоско завладел карточкой Пендергаста. Пендергаст пропадает, а этот ублюдок вот-вот просочится сквозь пальцы.
Д'Агоста нечеловеческим усилием воли взял себя в руки, потому что знал: отдайся он эмоциям – и дело пропало. Нужно отыскать брешь в броне графа.
– Значит, в замке Пендергаста нет. Его спрятали в лесу, в горах... там и надо искать.
Эспозито задумчиво затянулся сигарой.
– Сержант, – заговорил он. – В своем рассказе вы утверждали, будто бы граф убил четырех человек, чтобы вернуть скрипку...
– Четырех – по меньшей мере. Но мы сейчас зря тратим время. Надо...
– Простите. – Эспозито поднял руку, прося тишины. – Вы заявили, что граф убил тех людей при помощи устройства, которое вы сейчас носите в сумке.
– Да.
– Не покажете его графу?
Д'Агоста вытащил излучатель из сумки.
– Боже мой! – Фоско с интересом уставился на прибор. – Что это?
– По словам сержанта, микроволновое оружие, – пояснил Эспозито. – Созданное вами, чтобы сжечь мистера Локка Балларда из Абетоне и еще двоих людей в Соединенных Штатах.
