– Помогите! – закричал Катфорт. – Здесь пожар! Пожа-ар!
Внезапно ему показалось, будто с него живьем сдирают кожу, а в животе невидимая рука выворачивает кишки.
Катфорт на неверных ногах попятился от двери, потому что за ней стоял Он.
И снова – чудовищная боль, раздирающая внутренности. Катфорт завопил, согнулся пополам, обхватив живот.
Шатаясь, он вернулся в спальню, пронзаемый иглами боли, ничего не видя из-за красной поволоки. Вновь стало расти давление, и боль вернулась. Терпеть уже не было сил. Послышался звук, как будто на огне зашипела яичница, и давление вдруг исчезло, а по лицу потекло что-то горячее.
Катфорт упал. Крича, он извивался на полу, оставляя ногами на ковре безумный рисунок глубоких борозд, а руки срывали пижаму, потом добрались до волос на теле, пытаясь содрать кожу, которая жгла, жгла невыносимо...
«Я пришел, я пришел, я...»
Глава 20
Петиция Доллбридж неподвижно лежала в постели. Решив, что больше так продолжаться не может, она в холодной ярости села на кровати и запахнулась в атласный халат. Нацепив очки и проверив время – 11.15, – она поджала губы. Нет, с нее хватит. Хватит с нее!
По внутренней связи она позвонила дежурному.
– Вам помочь, миссис Доллбридж?
– Ну разумеется, Джейсон. Господин, что живет надо мной, в квартире 17В, только что непрерывно молотил по полу. И кричал. Молотил и кричал, молотил и кричал. Джейсон, против вас я ничего не имею, но ведь это второй раз за месяц. Как мне, старой женщине, терпеть такой шум посреди ночи?
– Мы немедленно разберемся, миссис Доллбридж.
– На следующем собрании жильцов я обязательно выскажусь.
– Ваше право, миссис Доллбридж.
– Спасибо, Джейсон.
Летиция Доллбридж положила трубку, прислушалась. И правда, топот как будто стал тише и реже. Крики тоже затихли. Впрочем, затишье наверняка будет недолгим. Поганый продюсер закатил вечеринку с выпивкой, наркотиками и всем прочим. И как всегда, посреди недели.
Запахнувшись плотнее в халат, Летиция Доллбридж подумала, что пытаться снова уснуть бессмысленно, в ее возрасте – это все равно что толкать камень в гору.
Старая женщина отправилась на кухню, где поставила чайник. Когда тот с мелодичным свистом закипел, она заварила три пакетика чая с ромашкой. Для полного комплекта petit dejeuner
[31]
Летиция Доллбридж озаботилась серебряной чайной ложечкой и двумя тостами с маслом. Поместив все это хозяйство на поднос, она вернулась в спальню, где, сев на кровати и подбив атласные подушки, мрачно взглянула на потолок, а затем налила себе чаю.
Цветочный аромат и тепло быстро успокоили. Жизнь слишком коротка, чтобы волноваться дольше, чем необходимо. В квартире наверху было тихо, как в могиле, и все-таки придется принять меры.
Заслышав тихий звук, она прислушалась: как будто что-то капало. Наверное, дождь. Не забыть бы завтра утром надеть плащ...
Закапало громче, и вдруг донесся запах – слабый, но отчетливый запах жареного бекона. Звук дождя все нарастал, и вместе с ним сильнее становился запах – не приятный, а, наоборот, отвратительный. Летиция Доллбридж огляделась, вспоминая, не оставила ли включенной духовку. Да нет, ведь она сегодня даже...
Кап! Прямо в чашку, разбрызгав напиток, плюхнулась большая маслянистая капля. Потом еще одна, и еще, и еще. Капли падали, и вот уже чай весь расплескался по лицу миссис Доллбридж, по пижаме и прекрасному английскому пледу.
В ужасе Летиция Доллбридж взглянула на потолок и увидела, как там быстро расползается темное пятно.
Она вновь схватилась за трубку и набрала номер дежурного.
– Да, миссис Доллбридж?
– У меня в спальне течет с потолка! Из квартиры наверху!
– Сейчас мы пошлем кого-нибудь перекрыть воду.
– Это возмутительно! Кто вернет мне мой прекрасный английский плед? Он безвозвратно испорчен, понимаете?!
Текло уже отовсюду: жидкость скапливалась в углах лепных гипсовых плинтусов и ручейками падала с венецианской люстры. Чувствуя, что совершает непростительную глупость, Летиция Доллбридж дотронулась до коричневой капли на фарфоровой чашке. И в ужасе пронзительно закричала, потому что капля оказалась теплой и жирной, как сало или свечной воск.
– Это не вода, – завопила она в трубку. – Это какой-то жир!
– Жир?
– Да! Жир! Из квартиры надо мной!
В трубке послышался растерянный голос:
– У нас тут сигнал тревоги. Похоже, в той квартире начался пожар. Миссис Доллбридж, оставайтесь на месте; если дым начнет проникать в вашу квартиру из-под входной двери, подоткните ее влажным полотенцем. Ждите дальнейших указаний...
Голос дежурного потонул в реве сигнализации. Мгновением позже сирена взвыла в квартире самой миссис Доллбридж, и она выронила трубку, зажимая уши. Раздался щелчок, и на комнату обрушился поток воды из противопожарных распылителей.
Миссис Доллбридж, словно живой символ непонимания, застыла в шоке, а холодная серая вода медленно, наполнив опустевшую чашку, дотемна пропитала ее халат и любимый плед.
Глава 21
Запах д'Агоста почувствовал еще в коридоре. До двух ночи он провозился с рапортом о перестрелке в парке и в холл входил, не чуя под собой ног. Но только он достиг спальни на месте преступления, зловоние ударило по мозгам, и сонливость как рукой сняло. Сразу исчезли скрип в суставах и боль в ободранных коленях. Ожоги от плюща и те успокоились.
В свое время д'Агоста навидался всякого, однако увидеть то, что лежало возле кровати, был не готов. Кто бы подумал, что труп способен разорвать себе брюхо, словно сумку на замке-молнии, извергнув на пол кучку обугленных органов. Рука д'Агосты вдруг сама коснулась крестика под рубашкой, и стало спокойнее. Если дьявол и есть, то действует он именно так. Именно так, не иначе.
Пендергаст стоял тут же – в белом фраке с галстуком-бабочкой. Д'Агосте доставило смутное удовольствие лицезреть шок на лице великого сыщика, которого покинуло обычное стремление высматривать, вынюхивать и копаться.
Возле тела уже ползал на четвереньках «собиратель ногтей». Парень совсем позеленел, а ведь их брат-эксперт – калач тертый: собирают ногти, волосы, волокна, кусочки-осколки, берут мазки... Приходится работать с клиентом так плотно, что плотнее и не придумаешь.
– Закончили? – заглянул в комнату патологоанатом.
– Очень надеюсь, – ответил эксперт.
– Доктор, – Пендергаст показал значок, – не возражаете, если я задам несколько вопросов?
– Валяйте.
– Причина смерти уже известна?
