— Ну что? — сразу спросила она.
— Ты о чем? — не понял Гошка.
— Ты говорил с Тягомотиной?
— С Тягомотиной? Ах да, говорил…
— Гошка, ты чего? — поинтересовалась чуткая Ксюша.
— А? Что?
— Ты чего, как камнем стукнутый?
— Да нет, это я так… Слушай, Ксюха, Розка оказалась
такой наблюдательной…
— И он поведал старой подружке все, что узнал от Розы.
— Гошка, это же совсем другое дело! — обрадовалась
Ксюша. — Теперь у нас примет до фига и больше!
— А я что говорю…
— Гош, а все же, что с тобой такое? Ты не заболел?
— Нет, я здоров, что ты! Просто обалдел от раз говора с
Тягомотиной. Думаешь, мне легко было, да еще в такую жарищу? У тебя есть
что-нибудь холодненькое?
— Квасу хочешь?
— Хочу! — обрадовался Гошка.
Ксюша налила ему большую кружку ледяного кваса.
— На, пей! Только маленькими глоточками, бабушка всегда
предупреждает, а то простудишь горло.
С наслаждением прихлебывая шипучий квас, Гошка мало-помалу
приходил в себя. Надо же, как его тряхануло из-за какой-то девчонки, которую он
скорее всего никогда больше не увидит. Просто дурь какая-то напала. Он даже
головой помотал, освобождаясь от наваждения. Ему ужасно хотелось спросить у
Ксюши, не знает ли она эту девчонку, но вовремя понял — нельзя! Она сразу его
раскусит, а кому это нужно?
— Гошка, я знаешь что думаю?
— Понятия не имею.
— Надо сообщить эти приметы всем, кому можно!
— Кому? — испугался Гошка.
— Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в
виду!
— Ксюха, ты шизанулась, да? — закричал
Гошка. — И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты
хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна,
страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности,
а если каждый воробей начнет про это чирикать…
— Что ты привязался к воробью?
— А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь,
вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…
— Не такую уж глупость, — обиженно засопела
Ксюша, — чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти
преступника.
— Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше
шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…
— Что?
— Тогда уж за твою жизнь не поручусь.
— Как? — испуганно воскликнула Ксюша.
— Если до преступников дойдет, что это ты подслушала
разговор и раззвонила на весь свет…
— Гошка, ты и вправду так думаешь?
— Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить
спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной
не вздумай.
— Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.
— Вот и ладненько.
— Но что же нам делать?
— Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам
повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!
И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько
разговоров, и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.
Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена
Дмитриевна с десятого этажа.
— Боже, Георгий, как же ты вырос! — воскликнула
она. — Совсем большой мальчик! А, кстати, у нас в подъезде появились две
такие девочки, закачаешься!
Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:
— Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую —
Машей.
У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.
— Эта Саша — настоящая красотка, глазищи…
— Лена, что ты мне портишь сына? — засмеялась
мама. — Рано ему еще о девочках думать!
— Ничего не рано, тринадцать лет — самый возраст!
Знаешь, Юля, мама этих девочек — Ирина Истратова!
— Ирина Истратова? Кто это?
— Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса,
играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты,
надеюсь, знаешь?
— Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер
неплохой.
— Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек,
разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.
«Вот это новость!» — возликовал Гошка, но ни слова не
произнес.
— И ты можешь себе представить, она оставляет девочек
одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.
— Какой кошмар! И она не боится?
— Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо
деньги зарабатывать!
— Лен, а ты откуда все это знаешь?
— Они же теперь мои соседи!
— Понятно. Что ж, если девочки нормальные,
сознательные…
— Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька,
такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе
учиться будут, эти сестрички.
— Ну и что? — вырвалось у Гошки.
В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.
— Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!
— Кто?
— Какая-то девочка, но не Ксюша!
Гошка схватил трубку.
— Алло!
— Гуляев, привет, это Роза.
— Привет.
— Слушай, я сейчас видела одного…
— Подожди, я сейчас! — Он схватил телефон на
длинном шнуре и юркнул в свою комнату. — Да, Роза, говори!
— Это твоя мама подходила?
— Да. Ну, кого ты видела?
— Усатого!
— Это который в джинсах?
— Ну да!
И где ты его видела?
— По-моему, он живет в доме, где аптека!
— Здорово! А почему ты так решила?
— Меня мама послала в аптеку, и, пока я там была,
смотрю, он входит! Я так и ахнула!
— Надо думать! И что дальше?
— Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную
пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила
подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять
минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из
подъезда не выходил, ну, пока я там была…
— Так! А номер машины ты запомнила?
