— Да! И помогу, если сумею! Роланд хлопнул его по плечу.
— Хорошо! — а потом Джейк и стрелок пошли в направление,
которое могло считаться севером, чтобы покончить с начатым.
3
За три последующие часа они обнаружили четырнадцать
охранников, главным образом, челов. Роланд удивил Джейка (немного, но удивил),
убив только двоих, тех, что принялись стрелять по ним, укрывшись за пожарной
машиной, колесо которой провалилось в нишу над лестницей, ведущей в подвал.
Остальных он обезоружил и помиловал, сказав каждому, что любой охранник
Девар-тои, оставшийся на территории поселения после того, как прозвучит горн
вечерней пересменки, будет убит на месте.
— Но куда же мы пойдем? — спросил тахин с белоснежной
головой петуха и ярко-красным гребнем (Джейк подумал, что он похож на Фогхорна
Легхорна
[77]
, мультяшного персонажа).
Роланд покачал головой.
— Мне это без разницы, при условии, что вас не будет здесь,
когда в следующий раз протрубит горн, понимаешь?
— Вы занимались той работой, что делают в аду, но теперь ад
закрыт, и я приму все меры к тому, чтобы эти конкретные двери больше не
открылись никогда.
— О чем ты? — спросил тахин-петух, чуть ли не застенчиво, но
Роланд ничего объяснять не стал, только сказал тахину, чтобы тот передал его
слова остальным охранникам.
Большинство оставшихся тахинов и кан-тои покинули Алгул
Сьенто по двое и по трое, не споря, и каждые несколько минут нервно
оглядываясь. Джейк полагал, что у них были основания бояться, потому что лицо
его дина, погруженного в свои мысли, почернело от горя. Эдди Дин лежал на
смертном одре, и Роланд из Гилеада не потерпел бы возражений.
— Что ты собираешься сделать с этим местом? — спросил Джейк
после того, как протрубил послеполуденный горн. Они проходили мимо обгоревшего
остова Димли-Хауз (вокруг него роботы-пожарные через каждые двадцать футов
поставили таблички с надписью: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ПОЖАРНЫЙ
ДЕПАРТАМЕНТ ВЕДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ»), направляясь к Эдди.
Роланд покачал головой, не отвечая на вопрос.
На Молле Джейк заметил шесть Разрушителей, стоявших кружком,
взявшись за руки. Они напоминали участников спиритического сеанса. Он узнал
Шими, Теда, Дани Ростову. Компанию им составляли молодая женщина, еще одна,
постарше и полный, похожий на банкира, мужчина. И чуть дальше, в ряд, с ногами,
торчащими из-под одеял, лежали почти пятьдесят охранников, убитых во время
утреннего боя.
— Ты знаешь, что они делают? — спросил Джейк, говоря про
Разрушителей. Остальные-то были мертвыми и ничего больше делать не могли.
Роланд бросил короткий взгляд на стоящих кружком
разрушителей.
— Да.
— Что?
— Не сейчас, — ответил Роланд. — Сейчас мы должны отдать
последний долг Эдди. И для этого нам нужно быть максимально спокойными, то есть
освободить свой разум от всех забот и тревог.
4
И теперь, сидя с Ышем около пустующей таверне «Клевер» с ее
светящимися неоном марками пива и молчащим музыкальным автоматом, Джейк в
полной мере понимал правоту Роланда. Он был очень признателен стрелку, когда
тот, сорок пять минут спустя, увидев рвущую душу печаль Джейка, отпустил его из
комнаты, где медленно умирал Эдди, по каплям, в отчаянной борьбе, отдавая свою
жизнь.
На носилках, которые раздобыл Тед Бротигэн, молодого стрелка
перенесли в Корбетт-Холл, где и положили в просторной спальне апартаментов
проктора
[78]
на первом этаже. Носильщики остались во дворе общежития и по
мере того, как день клонился к вечеру, к ним присоединились остальные
Разрушители. Когда появились Роланд и Джейк, пухлая рыжеволосая женщина
заступила стрелку дорогу.
«Леди, я бы этого не делал, — подумал Джейк. — Во всяком
случае, сегодня».
Несмотря на суету, в которой прошел этот день, женщина,
которая напомнила Джейку пожизненного председателя садоводческого клуба матери,
нашла время, чтобы сильно накраситься: пудра, румяна, помада, такая же
ярко-красная, как борта пожарных машин Девар-тои. Она представилась, как Грейс
Рамблоу (из Олдершота, графство Гэмпшир, Англия) и пожелала узнать, что их
ждет: куда они пойдут, что будут делать, кто о них позаботится. Те же вопросы задавал
и тахин-петух, пусть и другими словами.
— Потому что о нас заботились, — подчеркнула Грейс Рамблоу,
с нажимом на последнее слово, — и у нас нет возможности, во всяком случае, на
какое-то время, заботиться о себе самим.
В толпе Разрушителей раздались крики одобрения. Роланд
смерил женщину взглядом, и ее негодование сразу куда-то подевалось.
— Уйди с дороги, — процедил стрелок, — а не то я тебя
оттолкну.
Она побледнела под толстым слоем пудры и подчинилась, более
не произнеся ни слова. Ропот неодобрения поднялся, лишь когда Роланд и Джейк
вошли в Корбетт-Холл и скрылись из виду: Разрушители более могли не бояться,
что тяжелый взгляд синих глаз стрелка остановится на ком-то из них. Чем-то они
напомнили Джейку некоторых из учеников школы Пайпера, где он когда-то учился,
кретинов, которые могли кричать: «Хер в жопу « или «А может дать тебе отсосать
«, но только когда учитель выходил из класса.
Коридор первого этажа Корбетт-Холла ярко освещался
флуоресцентными лампами. Сильно пахло дымом, поскольку сгоревшие Дамли-Хауз и
Феверел-Холл находились поблизости. Динки Эрншоу сидел на складном стуле справа
от двери с табличкой «АПАРТАМЕНТЫ ПРОКТОРА», курил сигарету. Вскинув голову,
посмотрел на приближающихся Роланда и Джейка. Ыш, как обычно, семенил рядом с
Джейком.
— Как он? — спросил Роланд.
— Умирает, — ответил Динки и пожал плечами.
— А Сюзанна?
— Держится. Когда он уйдет… — Динки вновь пожал плечами, как
бы говоря, что не знает, как тогда поведет себя Сюзанна, и ждать можно, чего
угодно. Роланд тихонько постучал в дверь.
— Кто там? — послышался приглушенный голос Сюзанны.
— Роланд и Джейк, — ответил стрелок. — Ты нас впустишь?
Джейк решил, что пауза между вопросом и ответом очень уж
затянулась. Роланда, однако, пауза эта не удивила. Динки, кстати, тоже.
— Заходите, — наконец, ответила Сюзанна. Они вошли.
5
Сидя с Ышем в успокаивающей темноте, ожидая зова Роланда,
Джейк вспоминал открывшееся его глазам в полутемной комнате. Это, и сорок пять
минут, которые он провел там, прежде чем Роланд понял, в каком он состоянии, и
разрешил ему уйти, сказав, что позовет, когда придет «время».
