— Думаю, ты права, — Роланд опустился на одно колено, оперся
о землю подушечками пальцев, словно легкоатлет, готовящийся взять старт с
колодок. Когда Сюзанна устроилась в упряжи, он поднялся и двинулся по
направлению, указанному стрелкой, если еще не бегом, то быстрым шагом.
9
С такой вот скоростью он шел минут пятнадцать, пока они не
набрели на скелет, одетый в клочья сгнившей военной формы. На черепе уцелел
клок кожи с черными волосами. Челюсть улыбалась, словно приветствуя их в
подземном мире. Рядом с тазовыми костями лежал перстень, соскользнувший с
пальца правой руки мертвеца. Сюзанна сказала Роланду, что хочет взглянуть на
него. Стрелок наклонился, поднял перстень, протянул ей. Она осмотрела перстень,
убедилась, что ее догадка правильная, отбросила. Он звякнул, ударившись об пол,
а потом остались только звуки капающей воды да слабое, но настойчивое звяканье
тодэшных колокольцев.
— Так я и думала, — сказала Сюзанна.
— И что это было? — спросил он, уже на ходу.
— Господи, Роланд, — выдохнула Сюзанна. — Святой Боже, кем они
были?
Роланд промолчал, хотя знал ответ: людьми, которые сошли с
ума.
10
С интервалом в сто ярдов им встречались короткие лестничные
марши, максимум из десяти ступеней, которые уводили их все глубже в чрево
земли. Пройдя, по подсчетам Сюзанны, с четверть мили, они наткнулись на ворота,
сорванные в петель, похоже, каким-то транспортным средством и разнесенные в
щепки. Около ворот валялось много скелетов, они просто устилали пол, так что
Роланду приходилось наступать на некоторые, чтобы пройти. Под сапогами кости не
крошились с хрустом, а, напитанные влагой, издавали какие-то чавкающие звуки,
которые еще сильнее действовали на нервы. От костей поднимался сырой,
неприятный запах. В том месте, где лежали тела, большинство кафельных плиток
сорвало со стен, а в тех, что остались, чернели дыры от пуль. То есть воевали
не луками и копьями, а стрелковым оружием, скорее, автоматическим. Сюзанна уже
открыла рот, чтобы озвучить свои мысли, но прежде чем успела произнести хоть
слово, до ее ушей вновь долетел низкий, глухой звук. Она подумала, что звук
этот чуть прибавил в громкости, то есть чуть приблизился. Она опять обернулась
и ничего не увидела. Лампы по-прежнему гасли в пятидесяти ярдах от них.
— Только не подумай, что у меня паранойя, Роланд, но я
думаю, что нас преследуют.
— Знаю, что преследуют.
— Ты хочешь, чтобы я выстрелила в преследователя? Или
бросила в него тарелку? Этот свист может напугать кого угодно.
— Нет.
— Почему нет?
— Эта тварь, возможно, не знает, кто мы. Если ты выстрелишь…
узнает.
До нее не сразу дошел истинный смысл его слов: у Роланда не
было уверенности, что пули, или ориса, смогут остановить преследователя. Или,
что того хуже, он знал, что не смогут.
Когда Сюзанна заговорила снова, ей пришлось приложить немало
усилий, чтобы заставить голос звучать спокойно. Она решила, что ей это удалось,
но максимум на троечку.
— Ты думаешь, это одна из тварей, что живут в той пропасти?
— Возможно, — ответил Роланд. — А может, она выбралась из
тодэшного пространства. А теперь помолчи.
Стрелок прибавил шагу, перешел на бег трусцой, потом просто
побежал. Ее поражала его скоростная выносливость, теперь, когда из бедра ушла
боль, он творил чудеса, но она слышала, что дыхание стрелка становится все
тяжелее, чувствовала, с какой частотой расширяется и опадает грудная клетка.
Воздух вырывался изо рта с хрипами, напоминавшими крики раздражения. Она бы
отдала, что угодно, за возможность бежать сейчас рядом с ним, на собственных ногах,
сильных ногах, которых лишил ее Джек Морт.
Круглые лампы над головами пульсировали все быстрее.
Разглядеть эти пульсации становилось проще, потому количество работающих ламп
заметно уменьшилось. В промежутках между горячими лампами Роланд уже бежал,
преследуя их длинные тени, которые мало-помалу ужимались при приближении к
следующей лампе. Воздух становился прохладнее. Керамический материал, которым
выстлали пол, крошился все сильнее, выбоин прибавлялось. Кое-где плиты
дыбились, еще больше затрудняя продвижение вперед. Ыш старался обегать и
выбоины, и торчащие под углом плиты. Пока это удавалось и Роланду.
Сюзанна уже собралась сказать стрелку, что какое-то время
уже не слышит преследователя, когда что-то за их спинами шумно вдохнуло. И
Сюзанна почувствовала, как воздух с силой потянуло назад, ее кудряшки и те на
какое-то время распрямились. За их спинами что-то громко чмокнуло. От этого
звука Сюзанна едва не закричала. Их преследовало что-то большое.
Нет.
Огромное.
11
Они спустились еще по одному короткому лестничному маршу. На
последующих пятидесяти ярдах пульсировали три ярких шара, но за ними царила
кромешная тьма. Стены с оббитым кафелем и неровный пол уходили в черноту, столь
непроницаемую, что она словно обрела осязательную составляющую, превратилась в
неплотно прилегающие друг к другу полотна черного фетра. Они могли врезаться в
них, думала Сюзанна, и поначалу запасенная энергия движения позволит им
продвинуться вперед, но потом фетр, сжавшийся, как пружина, отбросит их назад,
прямо в пасть той твари, что преследовала их. Она увидит эту тварь, такую
ужасную и чужеродную, что разум просто не сможет ее себе представить. Возможно,
и хорошо, что не сможет. А потом тварь прыгнет на них и…
Роланд вбежал в темноту, не снижая скорости, и, разумеется,
их не отбросило назад. На какое-то время малая толика света оставалась, от
ярких ламп позади и тех, что висели над головой (у некоторых еще светилась
сердцевина), и его хватило, чтобы увидеть очередной лестничный марш. На верхней
ступени у стен сидели скелеты в лохмотьях. Роланд, не останавливаясь, сбежал
вниз по ступеням, на этот раз их оказалось девять. Ыш не отставал от стрелка ни
на шаг, с прижатыми к голове ушами, когда он спускался по ступенькам по его
густой шерсти словно прокатывались волны. А потом они исчезли в темноте.
— Лай, Ыш, чтобы мы не наступили друг на друга! — бросил
Роланд. — Лай.
Ыш залаял. Тридцать секунд спустя Роланд повторил приказ, и
Ыш залаял вновь.
— Роланд, а если впереди будет еще один лестничный марш?
— Обязательно будет, — ответил он, и на счет девяносто они
до него добрались. Она почувствовала, как дернулись плечевые мышцы, когда он
вскинул руки, но они не упали. Сюзанна могла только поражаться быстроте его
реакции. Сапоги без малейшей задержки отсчитывали уходящие вниз ступени. На
этот раз двенадцать? Четырнадцать? Они вновь оказались на ровном участке до
того, как она успела их подсчитать. Теперь она знала, что он может сбегать по
лестнице даже в темноте, не замедляя шага? А если его нога попадет в выбоину
или дыру? Видит Бог, такое возможно, пол уж больно неровный. А если они
наткнутся на заграждение из скелетов? На ровном участке, на бегу, это приведет,
как минимум к падению. А если они наткнутся на кости, наваленные на верхней
ступеньке очередного лестничного марша? Она попыталась изгнать из головы образ
Роланда, валящегося в темноту, но получилось не очень. Сколько их костей будет
сломано, когда они доберутся до последней ступени лестничного марша?
«Сладенькая, назови любое число, и не ошибешься», — сказал бы Эдди. Да, от
этого бега в темноте попахивало безумием.
