Роланд повернул налево и двинулся по зигзагообразному
проходу, образованному поставленными друг на друга коробками. Высота «стен»
достигала головы. Сюзанна последовала за ним, сохраняя дистанцию, то и дело
оглядываясь. Также прислушиваясь к Ышу, готовая отреагировать на тревожный лай.
Увидела, что несколько коробок с маркировкой «Тексас инструменте», еще на
нескольких прочитала «Китайское печенье с сюрпризом
[113]
Толстяка Хо». Не
удивилась вдруг попавшемуся на глаза шуточному названию давно брошенной
повозки. Потому что уже выбрала весь лимит удивления.
Идущий впереди Роланд остановился.
— Слезы моей матери, — выдохнул он. Фразу эту она слышала от
него лишь однажды, когда они набрели на оленя, упавшего с обрыва, который лежал
со сломанными двумя задними и одной передней ногой и незряче смотрел на них
снизу вверх, потому что мухи выели глаза у несчастного, еще живого животного.
Она застыла на месте, пока знаком он не предложил ей
присоединиться к нему, а потом быстренько, на ладонях и культях, добралась до
него и оползла справа.
Выложенный камнем дальний угол подвала в доме Дандело,
юго-восточный, если она не ошиблась со сторонами света, занимала тюремная
камера. Стены и дверь изготовили из сваренных металлических стержней. Тут же
стоял сварочный аппарат, который использовал Дандело… но очень давно, если
судить по толстому слою пыли на баллоне с ацетиленом. На 5-образном крюке,
вбитом в каменную стену, на расстоянии, чуть превышающем длину вытянутой руки
(Сюзанна не сомневалась, для того, чтобы дразнить пленника), висел большой, под
старину,
(дад-чам, дад-а-чуч)
серебряный ключ. Пленник стоял у решетчатой двери,
протягивая к ним грязные руки. Такой худой, что напомнил Сюзанне ужасные
фотографии узников концентрационных лагерей, которые она когда-то видела, тех,
кто выжил в Освенциме, Берген-Бельзене, Бухенвальде, живых (пусть и едва)
обвинений человечеству в целом, в болтающихся, как на вешалке, полосатых робах,
этих жутких шапках с плоским донышком и ужасно яркими глазами, которые так
хорошо все чувствовали и понимали. «Нам так хочется не знать, кем мы стали, —
говорили эти глаза, — но, к сожалению, мы знаем».
Что-то похожее читалось в глазах Патрика Дэнвилла, когда он
протягивал руки сквозь прутья и издавал нечленораздельные молящие звуки. С
близкого расстояния она напоминали Сюзанне насмешливые крики какой-то птицы,
живущей в джунглях, на саундтреке фильма: «Ай-ииии, ай-ииии, ай-йоук, ай-йоук!»
Роланд снял ключ с крюка и шагнул к двери. Одна из рук
Дэнвилла ухватилась за его рубашку, и стрелок ее оттолкнул. В движение этом не
было злобы, подумала Сюзанна, но исхудавший донельзя пленник подался назад,
выпучив глаза. Волосы у него отросли до плеч, но борода едва пробивалась на
щеках. Чуть гуще она росла на подбородке и над верхней губой. Сюзанна подумала,
что Патрику лет семнадцать, может, чуть больше.
— Я не хотел тебя обидеть, Патрик, — будничным голосом
сказал Роланд. Вставил ключ в замок. — Ты — Патрик? Патрик Дэнвилл?
Худющий юноша в грязных джинсах и широченной рубашке, подол
болтался на уровне колен, молча пятился в угол прямоугольной камеры. Когда
уперся спиной в стену, соскользнул на пол, сел рядом с, как решила Сюзанна,
парашей, под рубашкой подтянул колени к исхудалому, перекошенному ужасу лица.
Когда Роланд открыл замок и вытащил дверь на себя (петель не было), Патрик
Дэнвилл вновь начал издавать птичьи звуки, только на этот раз чуть громче:
«АЙ-ИИИИ, АЙ-ЙОУК, АЙ-ИИИИИ!» Сюзанна скрипнула зубами. Когда Роланд вошел в
камеру, юноша издал еще более громкий крик и принялся биться затылком о камни.
Роланд тут же подался назад. Дэнвилл прекратил самоистязание и смотрел на
незнакомца со страхом и недоверием. Потом вытянул вперед руки с грязными,
длинными пальцами, как бы прося помощи.
Роланд посмотрел на Сюзанну.
Она подобралась к двери камеры. Истощенный юноша поднял
руки, перекрестил их в запястьях, словно защищаясь от удара.
— Нет, сладенький, — таких интонаций у Детты Уокер Сюзанна
не слышала, не подозревала, что она может так говорить. — Нет, сладенький, я не
собираюсь причинить тебе вреда, а если бы собиралась, то пустила бы тебе две
пули в голову, как сделала с этим сукиным сыном наверху.
Она что-то увидела в его глазах, в то мгновение, когда они
широко раскрылись, и показалось что-то большее, чем налитые кровью белки. — Да,
да! Миста Коллинз, он мертв! Больше никогда не сможет спуститься вниз и делать…
что? Что он делал с тобой, Патрик?
Над их головами, приглушенный камнем стен, взвыл ветер.
Лампы мигнули. Дом протестующе застонал.
— Что он с тобой делал, мальчик?
Похоже, задавать такие вопросы не имело смысла. Он не
понимал. И как только она пришла к такому выводу, Патрик Дэнвилл приложил руки
к животу. А лицо его перекосилось гримасой, которая, Сюзанне это сразу стало
ясно, изображала смех.
— Он заставлял тебя смеяться?
Забившийся в угол Патрик кивнул. Пальцы сжались в кулаки,
которые он поднял к лицу. Потер щеки, поднес к глазам, посмотрел на нее.
Сюзанна заметила шрам на его переносице.
— Он заставлял тебя и плакать.
Патрик опять кивнул. Еще раз изобразил гримасу смеха, прижав
руки к животу и трижды выдохнув: хо-хо-хо, стер слезы с заросших пушком щек,
добавил еще один элемент пантомимы; поднес ко рту сложенные лодочкой ладони и
почмокал.
На этот раз заговорил Роланд, стоявший позади Сюзанны.
— Он заставлял тебя смеяться, заставлял тебя плакать и
заставлял есть.
Патрик так яростно затряс головой, что вновь ударился ей о
камень стен.
— Он сам ел, — догадалась Детта. — Это ты хотел нам сказать?
Дандело ел.
Патрик кивнул, из его глаз брызнули слезы. Вновь раздались
полные скорби звуки. Сюзанна, на ладонях и культях медленно двинулась к юноше,
готовая тут же дать задний ход, если бы он вновь начал биться головой о стену.
Он не начал. И когда она добралась до него, уткнулся лицом ей в грудь,
продолжая плакать.
Когда же Патрик поднял голову и посмотрел на нее, в глазах
стояла тупая, собачья преданность.
— Не волнуйся, — сказала ему Сюзанна, Детта ушла, должно
быть, потрясенная всем этим кошмаром. — Он больше ничего тебе не сделает,
потому что мертв, как пень, мертв, как камень на дне реки. Я хочу, чтобы ты
открыл рот.
