— Почти тысяча, — повторил Динки. — Потому что они в голове
у них царил сумбур, они были очень одинокими и думали, что Джим Джонс — их
друг. Потому что, подумайте об этом, им было некуда и не к чему возвращаться. И
здесь та же ситуация. Если бы Разрушители объединились, они стали бы ментальным
молотом, удар который вышиб бы Прентисса, Горностая, тахинов и кан-тои в другую
галактику. Вместо этого нас всего лишь трое, я, Стенли и любимый всеми суперразрушитель,
несравненный мистер Теодор Бротигэн из Милфорда, штат Коннектикут, выпускник
Гарварда 1920 г., член Драматического общества, Дебатного клуба, издатель
«Кримсона» и — разумеется! — фи-бета-креппер
[37]
!
— Может ли мы вам доверять? — вопрос Роланда прозвучал
обманчиво праздным, заданным вроде бы для того, чтобы заполнить паузу.
— Вы должны, — ответил Тед. — Ничего другого вам не
остается. Так же, как и нам.
— Будь мы на их стороне, — вмешался Динки, — неужели нам
пришлось бы носить вот эти мокасины, сделанные из резиновых гребаных покрышек?
В «Синих небесах» можно получить все, исключением элементарных вещей. Вещей,
которые обычно не кажутся незаменимыми, но которые… в общем, труднее держать
порох сухим, когда тебе нечего носить, кроме этих шлепанцев «Алгул Сьенто»,
скажем так.
— Я все равно не могу в это поверить, — Джейк покачал
головой. — Я про то, что столько людей заняты разрушением Лучей. Вы не
обижайтесь, но…
Динки повернулся к нему, кулаки сжались, лицо исказилось в
яростной улыбке. Ыш тут же занял место перед Джейком, зарычав, обнажив
многочисленные зубы. Динки то ли этого не заметил, то ли не обратил внимания.
— Да? А знаешь, что я тебе скажу, малыш? Я обижаюсь. Я
чертовски обижаюсь. Ты знаешь, какого это, всю жизнь быть отщепенцем, жертвой
всех шуток, Кэрри на гребаном балу?
— Кем? — переспросил в недоумении Эдди, но Динки уже
понесло, так что вопрос остался без ответа.
— Там если парни, которые не могут ходить или говорить. У
одной девчонки нет рук. Некоторые гидроцефалы, то есть головы у них, как
гребаный Нью-Джерси, — руками он показал размеры такой головы, отставив их на
два фута от собственной с каждой из сторон. Они решили, что это преувеличение.
Потом выяснилось, что нет. — Бедный старина Стенли — один из тех, кто не умеет
говорить.
Роланд глянул на Стенли, его бледное, небритое лицо,
курчавые темные волосы. И почти что улыбнулся.
— Я думаю, он может говорить, — возразил он и тут же
добавил. — Ты носишь имя своего отца, Стенли? Я уверен, что носишь.
Стенли опустил голову, на щеках затеплился румянец, однако,
он улыбался. И при этом заплакал. «Да что здесь, черт побери, происходит?»—
подумал Эдди.
Тед определенно задался тем же вопросом.
— Сэй Дискейн, если не возражаете, позвольте спросить…
— Нет, нет, извини, — оборвал его Роланд. — Времени у вас в
обрез, ты так сказал и мы это чувствуем.
— Разрушители знают, чем их кормят? Что им дают, чтобы
увеличить их возможности?
Тед сел на валун, посмотрел вниз, на сверкающую стальную
паутину.
— Это как-то связано с детьми, которых привозят на станцию,
не так ли?
— Да.
— Они не знают, и я не знаю, — Тед внезапно осип. — Это
правда. Нам каждый день дают десятки таблеток. Утром, днем, вечером. Какие-то —
витамины. Другие помогают держать нас в узде. Мне повезло в том, что я могу
выводить эти вещества из моего организма… и Динки может… и Стенли. Только…
чтобы это сработало, стрелок, чтобы удалось вывести эти вещества, нужно этого
захотеть. Вы понимаете?
Роланд кивнул.
— Я давно уже думал, что они также должны давать нам
какой-то… ну, не знаю… стимулятор мозговой деятельности… но, когда таблеток так
много, невозможно сказать, какие именно являются этим стимулятором. Которая
превращает нас в людоедов, или в вампиров, или в тех и других, — он помолчал,
глядя на этот невероятный солнечный столб. Вытянул руки в стороны. Динки взялся
за одну, Стенли — за другую.
— Посмотрите, — сказал Динки. — Это любопытно.
Тед закрыл глаза. Его примеру последовали Динки и Стенли.
Через мгновение странники видели только трех мужчин, которые поверх темной
пустыни смотрели на солнечный столб Сесиля Б. Де Милля… и Роланд знал, что они
смотрели. Даже с закрытыми глазами.
Солнечный столб мигнул и погас. На десяток секунд Девар-тои
стала такой же темной, как и окружающая пустыня, и станция «Тандерклеп», и
склоны Стик-тете. Потом абсурдное золотое сияние вернулось. Динки тяжело
выдохнул (но не без удовлетворенности) и отступил на шаг, разорвав контакт с
Тедом. И тут же Тед отпустил руку Стенли и повернулся к Роланду.
— Это сделали ты? — спросил стрелок.
— Мы втроем, — ответил Тед. — Но, в основном, Стенли. Он —
исключительно сильный излучатель. Если Прентисс, «низшие люди» и тахины чего и
боятся, так это потери этого искусственного света. Такое случается все чаще,
знаете ли, не из-за нашего воздействия на технику. Она сама… — он пожал плечами.
— Выходит из строя.
— Как и все, — вставил Эдди.
Тед посмотрел на него, без тени улыбки.
— Но не так быстро, как хотелось бы, мистер Дин. Разрушение
двух оставшихся Лучей нужно прекратить, и очень быстро, иначе будет поздно.
Динки, Стенли и я поможем вам, сделаем все, что в наших силах, даже если
придется убить их всех.
— Конечно, — Динки сухо улыбнулся. — Если преподобный Джонс
смог это сделать, почему не сможем мы?
Тед бросил на него осуждающий взгляд, вновь повернулся к
ка-тету Роланда.
— Возможно, до этого не дойдет. Но, если придется… — он
внезапно поднялся, схватил Роланда за руку. — Мы — людоеды? — спросил он
хриплым, скрипучим голосом. — Мы поедали детей, которых Зеленые плащи привозили
из Пограничья?
Роланд молчал.
Тед посмотрел на Эдди.
— Я хочу знать. Эдди не ответил.
— Мадам-сэй, — теперь Тед смотрел на женщину, которая
оседлала бедро Эдди. — Мы готовы помочь вам. Почему вы не хотите помочь мне,
ответив на мой вопрос?
— Разве знание что-нибудь изменит? — спросила Сюзанна.
Тед еще несколько мгновений не отрывал от нее глаз, потом
повернулся к Джейку.
