Они вновь кивнули.
— Он создал преподобного, создал Бротигэна, создал нас, —
она словно говорила сама с собой, потом покачала головой. — Нет. «Все служит
Лучу». Он… он усилил… умножил нас.
— Да, — кивнул Эдди. — Да, все правильно. Наверняка так оно
и есть.
— В моем сне я находилась в камере, — вновь заговорила
Сюзанна. — В той самой одежде, в которой меня и арестовали. И Дэвид Бринкли
говорил, что Стивен Кинг мертв, горе, Дискордия… что-то такое. Бринкли сказал…
— она замолчала, нахмурилась. Потребовала бы, чтобы Роланд загипнотизировал ее,
чтобы вспомнить все, если б возникла такая необходимость. Но обошлась без
гипноза. — Бринкли сказал, что Кинг погиб под колесами минивэна во время
прогулки неподалеку от своего дома в Лоувелле, штат Мэн.
Эдди содрогнулся. Роланд подался вперед, с горящими глазами.
— Ты так говоришь? Сюзанна кивнула.
— Он купил дом на Тэтлбек-лейн? — проревел стрелок.
Потянулся к Эдди, схватил его за рубашку. Эдди, похоже, этого и не заметил. —
Разумеется, купил! Ка говорит и ветер дует! Он двинулся чуть дальше по Тропе
Луча и купил дом там, где истончается перегородка между мирами! Где мы видели
приходящих! Где мы говорили с Джоном Каллемом, а потом прошли через дверь! Ты в
этом сомневаешься? Ты в этом сомневаешься хоть на чертову малость?
Эдди покачал головой. Понятное дело, он не сомневался. Он
словно услышал колокольчик, как в одном из ярмарочных аттракционов: если ты
точно ударял молотом по педали, причем ударял со всей силы, то свинцовый груз
взлетал до самого верха столба, вызывая звон подвешенного там колокольчика. А
если звонил колокольчик, ты получал в подарок куклу Кьюпи, и это происходило,
потому что Стивен Кинг полагал, что призом была кукла Кьюпи
[63]
? Потому что
Кинг жил в том мире, где Ган положил начало времени, закрутив мир своим
божественным пальцем? Потому что, если Кинг говорит Кьюпи, мы все говорим
Кьюпи, и мы говорим, спасибо тебе? А если бы у него возникла идея, что за
звонок колокольчика ярмарочного аттракциона «Проверь свою силу» в качестве
приза давали куклу Клупи, все говорили бы Клупи? Эдди склонялся к тому, что
ответ на этот вопрос следовало дать положительный. Он думал, что ответ
положительный, точно так же, как Ко-оп Сити находился в Бруклине.
— Дэвид Бринкли сказал, что Кингу было пятьдесят два года.
Могло ему быть пятьдесят два в девяносто девятом?
— Может ставить на кон свою непорочность, — ответил Эдди.
Бросил на Роланда короткий, мрачный взгляд. — И поскольку девятнадцать — число,
на которое мы постоянно натыкаемся, Тед Стайвенс Бротигэн, пожалуйста,
сосчитайте буквы, готов спорить, оно не только часть нужного нам года. Тысяча девятьсот…
— Это дата, — вмешался Джейк. — Уверен. Ключевой день
Ключевого года в Ключевом мире. Девятнадцатое какого-то месяца, тысяча
девятьсот девяносто девятого года. Скорее всего, летнего месяца, потому что он
гулял.
— А лето там уже началось, — добавила Сюзанна. Июнь. Шестой
месяц. Поставьте шестерку вверх ногами и получите девятку.
А если слово dog прочитать справа налево, то получится god
[64]
, — в голосе Эдди слышалась неуверенность.
— Думаю, она права, — кивнул Джейк. — Думаю, это 19 июня.
Именно в этот день Кинг погибнет под колесами автомобиля и сведет к нулю
вероятность того, что сможет вернуться к написанию истории «Темной башни, нашей
истории. Луч Гана рухнет от перегрузки. Луч Шардика останется, но он уже сильно
изъеден, — мальчик посмотрел на Роланда. Лицо побледнело, губы стали чуть ли не
синими. — Он сломается, как зубочистка.
— Может, это уже произошло, — предположила Сюзанна.
— Нет, — возразил Роланд.
— Откуда такая уверенность? — спросила она. Он холодно, без
тени веселья улыбнулся ей.
— Потому что тогда нас бы тут не было.
19
— Как мы можем это предотвратить? — спросил Эдди. — Трампас
сказал Теду, что причина в ка.
— Может, он что-то неправильно понял, — но по голову Джейка
чувствовалось, что он и сам в это не верит. — Это всего лишь слух, так что
Трампас может и ошибиться. Возможно, Кинг доживет до июля. Или августа. А как
насчет сентября? Все может случиться в сентябре. Сентябрь, в конце концов,
девятый месяц…
Теперь они все смотрели на Роланда, который сидел, вытянув
ногу вперед.
— Вот куда придется удар, — он словно говорил сам с собой.
Коснулся правой ноги… потом ребер… наконец головы около виска. — У меня болит
голова. Все сильнее и сильнее. Не видел причин говорить вам, — он опустил
правую руку. — Вот куда придется удар. Сломанное бедро. Сломанные ребра.
Размозженная голова. В кювет его отбросит уже мертвым. Ка… и конец ка, — взгляд
его очистился от тумана, стрелок резко повернулся к Сюзанне. — В какой день ты
была в Нью-Йорке? Напомни мне.
— Первого июня 1999 года.
Роланд кивнул, посмотрел на Джейка.
— А ты? В тот же самый день?
— Да.
— Потом Федик… отдых… Тандерклеп, — он помолчал, и произнес
три самых важных слова. — Время еще есть.
— Но там время движется быстрее…
— А если оно еще и прыгнет…
— Ка…
Они заговорили все вместе, разом и замолчали, вновь не сводя
глаз с Роланда.
— Мы можем изменить ка, — сказал Роланд. — Такое уже
случалось. Всегда приходится за это платить, отсюда и ка-шуме, но сделать это
можно.
— Как мы туда попадем? — спросил Эдди.
— Есть только один путь, — ответил Роланд. — Шими должен
отправить нас.
В пещере повисла тишина, нарушаемая только дальними
раскатами грома, давшими название этой темной стране
[65]
.
— Значит, у нас два дела, — уточнил Эдди. — Писатель и
Разрушители. Каким займемся первым?
— Писателем, — без промедления ответил Джейк. — Пока есть
время.
Но Роланд уже качал головой.
— Почему нет? — воскликнул Эдди. — Скажи, почему нет? Ты
знаешь, какое коварное время на той стороне! И оно течет в одну сторону! Если
мы провороним писателя, другого шанса у нас не будет.
— Но мы должны сохранить и Луч Шардика, — напомнил Роланд.
