Осталась на валуне и пара жестких черных волосков.
Джейк поднял один из них, и тут же разжал пальцы, сдул его с
кожи, содрогнувшись от отвращения. Роланд пристально наблюдал за ним.
— Ты выглядишь так, словно только что увидел призрака.
— Эт-то ужасно! — Джейк даже начал заикаться. — Господи,
ч-что это было? Что с-следило за нами?
— То самое, кого Миа назвала Мордредом, — голос Роланда не
изменился, но Джейк с трудом заставил себя взглянуть в глаза стрелка; такими
они стали холодными. -Малой, которого, но ее словам, зачал я.
— Он был здесь? Этой ночью? Роланд кивнул.
— Услышал…? — Джейк не смог закончить. Роланд смог.
— Услышал наш разговор и наши планы, да, я думаю так. И
историю Теда.
— Но полной уверенности у тебя нет. Эти следы мог оставить
кто угодно, — однако, единственным, что Джейк мог связать со следами, теперь,
после того, как Сюзанна рассказала им свою историю, было количество лапок
чудовищного паука.
— Пройди чуть дальше, — предложил Роланд.
Джейк вопросительно посмотрел на него, стрелок кивнул. Дул
ветер, донося до них музыку из тюремного поселения (Джейк подумал, что это
«Мост над бурной водой»
[66]
), а также далекие раскаты грома, словно где-то
перекатывались кости.
— Что…
— Иди по следу, — предложил Роланд, указав взглядом на
каменистую осыпь по обе стороны тропы.
По другую сторону валуна начинался прямой участок примерно в
тридцать футов, после которого тропа скрывалась из виду. На этом участке
отметины-следы виднелись более четко. Группами по три с одной стороны, по
четыре — с другой.
— Она сказала, что отстрелила одну из лапок.
— И отстрелила.
Джейк попытался визуализировать паука с семью лапками,
размером с человеческого младенца, и не смог. Скорее всего, потому что не хотел.
За следующим поворотом на тропе лежал иссушенный труп. Джейк
не сомневался, что его освежевали, но точно он этого знать не мог. Не осталось
ни внутренностей, ни крови, не жужжали и мухи. Лежала кучка то ли пыли, то ли
земли, по форме отдаленно, очень отдаленно напоминая что-то собачье.
Ыш приблизился, принюхался, поднял лапу и помочился на
останки. Вернулся к Джейку с таким видом, будто завершил очень важное дело.
— Это вчерашний обед нашего гостя, — заметил Роланд. Джейк
огляделся.
— Он сейчас наблюдает за нами. Как ты думаешь?
— Я думаю, растущим мальчикам требуется отдых.
Джейк почувствовал всплеск какого-то неприятного чувства, но
анализировать его не стал. Ревность? Конечно же, нет. Как он может ревновать к
твари, которая начала жизнь, пожрав собственную мать? Да, с Роландом его
объединяла кровь, если уж точно, он был настоящим сыном стрелка, но произошло
это случайно.
Случайно ли?
Джейк почувствовал, что Роланд пристально смотрит на него, и
от этого взгляда ему стало не по себе.
— О чем думаешь, димми-да? — спросил стрелок.
— Ни о чем, — ответил Джейк. — Гадаю, где он мог спрятаться.
— Трудно сказать, — пожал плечами Роланд. — На этом холме
добрая сотня пещер. Пошли.
Роланд добрался до валуна, на котором Джейк нашел черные
волоски, а потом начал методично стирать следы, оставленные Мордредом.
— Зачем ты это делаешь? — резче, чем ему хотелось бы,
спросил Джейк.
— Не нужно Сюзанне и Эдди знать об этом, — ответил Роланд. —
Он собирается только наблюдать, не вмешиваясь в наши дела. Пока.
«Откуда ты это знаешь?» — хотел спросить Джейк, — но чувство
вернулось, теперь он точно знал, что это не ревность, и мальчик воздержался от
вопроса. Пусть Роланд думает, что хочет. Он, Джейк, будет начеку. И если
Мордред окажется настолько глупым, что высунется из своей норы…
— Меня особенно тревожит Сюзанна, — продолжил Роланд. — Ее
больше всех расстроило бы присутствие малого. И ему будет легче всего читать ее
мысли.
— Потому что она — его мать, — в отличие от Роланда, он и не
заметил, что говорит о Мордреде в среднем роде
[67]
.
— Они двое связаны, все так. Могу я рассчитывать, что ты
будешь держать язык за зубами?
— Конечно.
— И старайся охранять свой разум… это не менее важно.
— Я могу попытаться, но… — Джейк пожал плечами, чтобы
сказать, что в принципе он не знает, как это делается.
— Хорошо, — кивнул Роланд. — Я буду делать то же самое.
Над Стик-тете пролетел очередной порыв ветра. Песня «Мост
над бурной водой» уступила место какой-то битловской песне, которая
заканчивалась исполняемой всеми строкой: «Бип-бип-м-м-м-бип-бип, йе!» «Знали
эту песню в пыльных, умирающих городках между Гилеадом и Меджисом? — задался
вопросом Джейк. — Жили в некоторых из этих городков Шебы, которые играли „Еду
на моем автомобиле“ на своих расстроенных пианино, пока Лучи слабели, и клей,
который связывал миры воедино, медленно вытягивался в струны, а миры оседали
друг на друга?»
Он тряхнул головой, стараясь отделаться от этих мыслей.
Роланд по-прежнему внимательно наблюдал за ним, и Джейк ощутил непривычную
волну раздражения.
— Я буду молчать, Роланд, и, как минимум, постараюсь держать
мысли при себе. Не волнуйся обо мне.
— Я не волнуюсь, — ответил Роланд, и Джейку пришлось
бороться с искушением заглянуть в голову своего дина и узнать, так ли это. Он
по-прежнему считал, что это плохая идея, и дело было не только в приличиях.
Недоверие сродни кислоте, их ка-тет и так очень хрупкий, а работа предстоит
очень большая.
— Хорошо, — кивнул Джейк. — Это хорошо.
— Хорошо! — согласился Ыш, с такой убежденностью, что оба,
мужчина и мальчик, улыбнулись.
— Мы знаем, что он здесь, — заметил Роланд, — а вот он,
скорее всего, не знает, что нам известно о его присутствии. При сложившихся
обстоятельствах, это наилучший вариант.
