— Доктор Сингер одолжит мне «хаммер». У него шарнирная рама, как на грузовике.
Ураган собрал энергию в Мексиканском заливе, а затем направился на северо-запад, нанося удары по побережью Мексики, в штате Тамаулипас. Достигнув суши, буре пришлось подняться над восточной частью Сьерра-Мадре, где влажный воздух сконденсировался в огромный грозовой фронт над горами. Мощные ливни обрушились на землю — а ураган продолжал свое наступление на запад. К тому времени, когда он добрался до пустыни Чихуахуа, он уже потерял всю влагу. Фронт повернул, двигаясь через горные провинции Северной Мексики. В шесть часов утра он достиг пустыни Хорнада-дель-Муэрто.
Ураган не принес ни капли влаги. Ни тучи, ни дождь не отметили его прибытие. От шторма, взявшего свое начало в заливе, осталась лишь огромная энергия разности температур — над пустыней она составляла тридцать восемь градусов, а у фронта — восемнадцать.
Вся эта энергия трансформировалась в ветер.
По мере приближения к Хорнада ураган стал видимым — стена оранжевой пыли высотой в милю. Он перемещался со скоростью курьерского поезда, толкая перед собой перекати-поле, глину, высохший ил и соль с южного побережья. На высоте в четыре фута над землей стена состояла также из веток, крупного песка, кусочков сухих кактусов и сорванной с деревьев коры. На высоте в шесть дюймов ветер нес острый гравий, мелкие камни и обломки деревьев.
Пожалуй, впервые за все время Карсон увидел неуверенность на лице Тиса. Он пожал плечами.
— Я не стану вас останавливать. Но на вашем месте я бы подождал.
Следователь покачал головой.
— То, что у меня есть, не может ждать.
Такие пустынные бури, случающиеся не чаще одного раза за несколько лет, способны достаточно быстро сделать ветровое стекло машины матовым, содрать краску с любой изогнутой поверхности, сорвать крыши домов-трейлеров и заставить лошадей бросаться на изгороди из колючей проволоки.
Ураган добрался до центра пустыни Хорнада и «Маунт-Дрэгон» в семь часов утра, через пятьдесят минут после того, как Гилберт Тис, старший следователь Управления охраны труда, прихватив свой толстый портфель, выехал на «хаммере» в сторону Радиум-Спрингс.
Скоупс сидел за роялем, его пальцы застыли в неподвижности на черных клавишах из розового дерева. Казалось, он погрузился в глубокие размышления. Рядом с подпоркой для крышки лежала потрепанная бульварная газета — казалось, чьи-то рассерженные руки сначала смяли ее, а потом попытались аккуратно расправить. Газета была раскрыта на статье со следующим заголовком: «Профессор из Гарварда обвиняет в ужасном несчастном случае компанию, занимающуюся генной инженерией».
Неожиданно Скоупс встал, вошел в круг света и сел на диван. Положив на колени клавиатуру, он быстро напечатал серию инструкций и созвал видеоконференцию. Перед ним загорелся огромный экран. Сначала по краю бежали коды, а затем они уступили место зернистому изображению мужского лица. Мощная шея с трудом умещалась в воротнике, который был на пару размеров мал. Он смотрел в камеру, оскалив зубы, — этот человек не привык улыбаться.
— Guten Tag,
[54]
— сказал Скоупс на не слишком уверенном немецком.
— Возможно, вам будет удобнее говорить по-английски, мистер Скоупс? — вкрадчиво спросил мужчина, склонив голову.
— Nein,
[55]
— ответил Скоупс с ужасным акцентом. — Я хочу попрактиковаться. Говорите медленно и четко. Повторяйте свои слова дважды.
— Очень хорошо, — отозвался мужчина.
— Я просил, дважды.
— Sehr gut, sehr gut,
[56]
— произнес мужчина.
— Герр Зальцман, наш друг сказал мне, что у вас есть свободный доступ к архиву нацистов в Лейпциге.
— Das ist richtig. Das ist richtig.
[57]
— Именно там сейчас находятся документы гестапо Лодзи?
— Ja. Ja.
[58]
— Превосходно. У меня возникла небольшая проблема, хм… как правильно сказать? Проблема с архивом. Именно на таких вопросах вы специализируетесь. Я очень хорошо плачу, герр Зальцман. Сто тысяч немецких марок.
Ухмылка стала еще шире.
Скоупс продолжал говорить на своем корявом немецком, описывая проблему. Человек на экране слушал его внимательно, и постепенно улыбка исчезла с его лица.
Позднее, когда экран померк, послышался едва слышный звон, который издало одно из устройств на приставном столике.
Скоупс, по-прежнему сидя на старом диване с клавиатурой на коленях, наклонился вперед и нажал на кнопку.
— Да?
— Ваш ланч готов.
— Очень хорошо.
Вошел Спенсер Фэрли, мягкие тапочки у него на ногах смотрелись нелепо в сочетании со строгим серым костюмом. Он бесшумно прошел по ковру и поставил на дальний край стола пиццу и бутылку с кока-колой.
— Что-нибудь еще, сэр? — спросил вошедший.
— Ты читал сегодня утром «Геральд»?
Секретарь покачал головой.
— Я предпочитаю «Глоуб».
— Да, конечно, — сказал Скоупс. — Тебе бы следовало попробовать «Геральд». Он интереснее, чем «Глоуб».
— Нет, спасибо, — ответил секретарь.
— Она лежит там, — сказал глава «Джин-Дайн», указывая в сторону рояля.
Фэрли подошел к инструменту, взял смятую газету и вернулся.
— Малоприятная желтая пресса, — сказал он, просматривая статью.
Скоупс усмехнулся.
— Вовсе нет. Там все превосходно. Этот спятивший сукин сын поднес нож к собственному горлу. Мне лишь остается слегка подтолкнуть его под локоть.
Он вытащил сложенную распечатку из кармана рубашки.
— Вот мой список благотворительных вкладов на текущую неделю. Он короткий, в нем всего одна строка: миллион долларов для Фонда памяти жертв холокоста.
Секретарь посмотрел на него.
— Для организации Левайна?
— Естественно. Я хочу, чтобы это стало известно, но в спокойной и достойной манере.
— Могу я спросить…
Фэрли приподнял бровь.
— …почему? — закончил за него Скоупс. — Причина предельно проста, Спенсер, старый ты брахман, это достойное дело. И между нами, очень скоро они потеряют своего самого лучшего сборщика средств.
Секретарь кивнул.
— Кроме того, если немного подумать, то становится очевидно, что полезно избавить любимое детище Левайна от его влияния.
