— Вовсе нет. Мы не верим, что религию следует навязывать людям. Там вас ждет горячая сытная еда. Нужно лишь быть трезвым и не принимать наркотики.
— Правда? — спросил он. — Я считал, что Армия спасения — религиозная группа.
— Да, так оно и есть. Но голодный человек не думает о духовном — его занимает лишь пища. Как только накормишь тело, можно поговорить об освобождении души.
Юноша поблагодарил ее и ушел. Продавщица бросила быстрый взгляд в окно и с удовлетворением отметила, что покупатель направился на кухню, взял поднос у двери, встал в очередь и завязал разговор со стоящим перед ним человеком.
Мюриэль почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. У этого мальчика было такое же рассеянное, слегка потерянное выражение лица, как у ее сына. Она надеялась, что все в его жизни исправится в самом ближайшем будущем.
На следующее утро магазин Армии спасения на Перл-стрит и столовая напротив получили анонимное пожертвование размером в четверть миллиона долларов. Больше всех была удивлена Мюриэль Пейдж, когда ей сказали, что деньги поступили благодаря ее хорошей работе.
Карсон и де Вака молча возвращались по тропинке к жилому комплексу «Маунт-Дрэгон». Оказавшись возле асфальтированной дорожки, они остановились.
— И что будет дальше? — спросила женщина.
— О чем ты?
— Ты так и не сказал, могу ли я рассчитывать на твою помощь в поисках дневника, — яростно прошептала она.
— Сюзанна, у меня есть работа — кстати, у тебя тоже. А дневник, если он существует, никуда не денется. Мне нужно немного подумать. Хорошо?
Де Вака бросила на него испытующий взгляд. Потом повернулась и молча скрылась в жилом корпусе.
Ученый посмотрел ей вслед, вздохнул и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Вскоре он уже шагал по прохладному темному коридору. Возможно, Тис был прав, когда предположил, что Барт тайно вел записи. И не исключено, что де Вака не ошиблась относительно Ная. В таком случае гипотезы следователя уже не имеют значения. Но сейчас Карсона больше всего тревожили воспоминания о том ужасном моменте на вершине горы Дракона, когда он внезапно ощутил, что его убежденность в собственной правоте стремительно тает. С тех пор как умер его отец и ранчо было потеряно, любовь Карсона к науке и вера в добро, которое она может принести человечеству, значили для него очень много. А теперь, если…
Нет, сегодня он больше не будет об этом думать. Может быть, завтра у него хватит сил и он сможет принять вызов.
Вернувшись в свою комнату, Карсон минуту смотрел на скучные белые стены, собираясь с силами, чтобы включить ноутбук и начать сортировку данных по Х-гриппу-II. Потом его взгляд упал на потертый футляр банджо.
«Ну и пропади оно все пропадом», — подумал он. Он немножко поиграет; без медиатора, тихонько. Всего пять минут, максимум десять, чтобы отвлечься от проблем. А потом возьмется за работу.
Когда он вытащил банджо из футляра, его взгляд упал на сложенный листок бумаги, лежавший на пожелтевшей войлочной подкладке. Он нахмурился, взял его и расправил у себя на колене.
Дорогой Ги.
Я всегда ненавидел этот дьявольский инструмент. Впрочем, я надеюсь, что вы регулярно берете его в руки. Очевидно, вы уже отправились в лабораторию, а я больше не могу откладывать свой отъезд. И мне представляется, что это лучшая — и единственная — возможность войти с вами в контакт.
Как вы знаете, я буду отсутствовать пару дней. После нашего разговора я без особого успеха пытался выяснить, где Барт мог хранить свои записки. Вы хорошо знаете весь комплекс «Маунт-Дрэгон» и его окрестности и — самое главное — знакомы с работой вашего предшественника. Весьма возможно, что Барт, пусть и бессознательно, оставил подсказку, позволяющую обнаружить его дневник. Пожалуйста, прочитайте еще раз его электронные записи, быть может, вы сумеете что-то найти.
Впрочем, не пытайтесь искать дневник сами. Позвольте это сделать мне после возвращения. И не говорите об этом ни с кем.
Если бы у меня было больше времени, я бы не стал перекладывать это бремя на ваши плечи. У меня сложилось впечатление, что я могу вам доверять. Надеюсь, я не ошибся.
Ваш Гил Тис
Ученый перечитал написанное в спешке послание. Должно быть, следователь пытался отыскать его утром, перед началом песчаной бури, а обнаружив, что Карсон уже ушел, оставил записку в том месте, куда он должен обязательно заглянуть. Когда ученый открыл футляр с инструментом на балконе столовой, было темно, и он не заметил листка бумаги. Карсон ощутил тревогу — а вдруг листок незаметно упал бы на пол, где его обнаружил бы Сингер или, еще того хуже, Най?
Ученый решительно отбросил эту мысль.
«Через пару дней я стану таким же мнительным, как де Вака. Или Барт», — подумал он.
Сунув записку в задний карман, он нажал на кнопку интеркома, чтобы связаться с ассистенткой.
— Так вот где ты живешь, Карсон! Тебе дали комнату с отличным видом. Перед моим окном торчит лишь задняя стенка мусоросжигателя.
Де Вака отошла от окна.
— Говорят, можно многое сказать о человеке, побывав в его жилище, — продолжала она, глядя на пустые стены. — Так оно и есть.
Карсон ждал, пока загрузится ноутбук; женщина склонилась над его плечом.
— Примерно за месяц до того, как Барт покинул «Маунт-Дрэгон», записи в его журнале стали короче, — сказал ученый. — Если Тис прав, то где-то в это время он начал вести второй, тайный дневник. Именно тут нам следует искать подсказку.
Он начал перелистывать страницы. Когда на мониторе возникли формулы, списки и другие данные, Карсон невольно вспомнил, как он в первый раз читал записи — с тех пор прошла целая жизнь. Его сердце сжималось, когда он просматривал описание неудачных экспериментов, всякий раз появлялись новые надежды, которые неизменно рушились. Все это сейчас показалось ему очень хорошо знакомым.
По мере того как он читал дальше, научные заметки все чаще перемежались разговорами со Скоупсом, рассуждениями личного характера и даже описаниями снов.
«20 мая
Прошлой ночью мне приснилось, что я заблудился в пустыне. Я шел в сторону гор, и они становились все более и более темными. Затем возникла яркая вспышка, подобная второму рассвету, и огромное грибовидное облако поднялось за горной грядой. Я знал, что наблюдаю за взрывом «Тринити». Я видел, как ударная волна устремилась в мою сторону, а потом проснулся».
— Проклятье, — пробормотал Карсон, — если он записывал сюда такие вещи, зачем ему понадобился еще один дневник?
— Давай читать дальше, — предложила ассистентка.
Он снова начал просматривать записи Барта.
«2 июня
Когда я встряхнул утром свои туфли, на пол выпал маленький скорпион и в ужасе заметался по комнате. Я пожалел его и вынес наружу…»
