Он захлопнул справочник, на несколько мгновений прикрыл глаза и прошептал короткую молитву в близкую и безмолвную темноту. Потом взял ноутбук, вышел из фургона, с громким стуком захлопнул дверцу и, не оглядываясь, зашагал к небоскребу. Свежий прибрежный воздух нес легкий привкус дизельного топлива. Профессор старался идти неторопливой уверенной походкой, характерной для техников во всем мире. Тяжелый оранжевый тестовый телефон постукивал его по бедру. Он еще раз мысленно воспроизвел различные варианты предстоящего разговора. Левайн нервно сглотнул. Возможностей было слишком много, а он приготовился лишь к нескольким.
Подойдя к неприметной двери в задней части здания, он нажал на кнопку звонка. Во время последовавшей долгой паузы Левайн с трудом заставил себя оставаться на месте. Наконец послышался треск помех, и голос спросил:
— Да?
— Телефонная компания, — сказал профессор.
Он надеялся, что его голос звучит ровно.
— А в чем дело?
Слова Левайна не произвели особого впечатления.
— Наши компьютеры показывают, что ваши линии Т-1 вышли из строя, — сказал профессор. — Я пришел, чтобы провести проверку.
— Все внешние линии отключены, — последовал ответ. — Это временная ситуация.
— Это выделенная линия, вы не можете ее отключать. Вы нарушаете правила эксплуатации, — после коротких колебаний сказал Левайн.
— Это вопрос решенный.
«Проклятье!»
— Как тебя зовут, сынок?
Долгое молчание.
— Уэйскемп.
— Хорошо, Уэйскемп. Правила требуют, чтобы выделенная линия оставалась открытой. Послушай, что я тебе скажу. Я не хочу возвращаться обратно и заполнять кучу бумаг с жалобами на тебя. И я знаю, что тебе и твоему начальству ни к чему долгие объяснения с ФКС.
[101]
Вот почему я поставлю временную заглушку на линии. Как только ваша система будет разблокирована, заглушка автоматически отключится.
Левайн надеялся, что его слова прозвучали убедительно для обладателя бесплотного голоса. Ответа не последовало.
— Иначе нам придется отсекать сети вручную, на внешнем узле. А после того как вы подключите свои линии, они уже не заработают.
Ему показалось, что он слышит тяжелый вздох.
— Покажите свои документы.
Левайн огляделся, заметил камеру, расположенную над дверью, и повернул висящий на груди пропуск так, чтобы он оказался в зоне ее действия. Дожидаясь ответа, Левайн размышлял о том, почему ему дали фамилию О'Рорк. Проклятье, теперь ему оставалось надеяться, что еврейский профессор из Бруклина сумеет успешно имитировать медлительный говор бостонского ирландца.
Послышался громкий щелчок, что-то тяжелое стало медленно отходить в сторону. Дверь распахнулась, и наружу выглянул высокий мужчина. На ворот его серо-голубой формы «Джин-Дайн» падали длинные пряди светлых волос.
— Сюда, — сказал он, кивком предлагая Левайну войти.
Осторожно прижимая к груди ноутбук, профессор последовал за охранником вниз по рифленым ступенькам длинного пролета металлической лестницы. Откуда-то снизу доносилось низкое гудение огромного генератора. На бетонных стенах блестели капельки влаги.
Служащий распахнул дверь с надписью: «Только для персонала», потом отошел в сторону, позволяя Левайну войти первым. Профессор оказался в помещении, все стены которого от пола до потолка были заняты цифровыми коммутаторами и сетевыми реле. На металлических стеллажах располагались бесчисленные ряды модулей множественного доступа. Хотя Левайн знал, что истинный мозг «Джин-Дайн» суперкомпьютер с множеством параллельных цепей, обеспечивающий работу огромной глобальной сети, — находится в другом месте, это помещение содержало внутренности системы, кабели сети Этернет,
[102]
позволяющие обитателям здания связываться друг с другом по общей электронной нервной системе.
Впереди профессор увидел очертания центральной консоли реле. Там сидел второй охранник, не спускавший глаз со встроенного монитора. Когда Левайн вошел, человек поднял голову.
— А это еще кто? — хмуро спросил он и перевел взгляд с посетителя на Уэйскемпа.
— А ты как думаешь? Может, фея Динь-Динь?
[103]
— ответил тот. — Он пришел из-за выделенных линий.
— Мне нужно поставить временную заглушку, — сказал Левайн, пристраивая свой ноутбук на терминал.
Одновременно он искал гнездо — соединительный элемент кабельной системы, — которое, как утверждал Мим, должно находиться где-то здесь.
— Никогда не слышал об их существовании, — заявил охранник.
— А вы никогда не отсекали их прежде, — парировал профессор.
Служащий пробурчал что-то угрожающее относительно «отсечения кое-чего», но не попытался помешать Левайну, который продолжал изучать панель управления. В голове у него зазвучал сигнал тревоги — от второго охранника следовало ждать неприятностей.
Наконец профессор нашел точку доступа в сеть. Мим сказал ему, что штаб «Джин-Дайн» так тщательно оснащен, что даже в туалете имеется порт, чтобы занятые администраторы не теряли времени. Левайн быстро подключил свой ноутбук.
— Что вы делаете? — подозрительно спросил мужчина, сидящий у терминала.
Он встал и направился к ноутбуку.
— Запустил программу, которая установит заглушку, — ответил Левайн.
— Никогда не видел, чтобы ваши парни пользовались компьютером, — заметил охранник.
Профессор пожал плечами.
— Все меняется со временем. Теперь можно просто послать сигнал завершения работы в блок управления. Все полностью автоматизировано.
На экране ноутбука появился логотип телефонной компании, а затем пошли строчки каких-то данных. Несмотря на внутреннее напряжение, Левайн подавил улыбку. Мим все предусмотрел. Пока на мониторе возникали все новые бессмысленные наборы чисел, развлекающие охранников, созданная Мимом программа начала проникать в сеть «Джин-Дайн».
— Пожалуй, нам следует сообщить об этом Эндикоту, — заявил подозрительный охранник.
Сигнал тревоги в сознании Левайна зазвучал громче.
— Кончай молоть чепуху, — раздраженно отозвался Уэйскемп. — Ты мне надоел.
— Ты знаешь правила, парень. Эндикот должен давать разрешение на любые работы в системе, если их производят люди со стороны.
Ноутбук издал писк, и на мониторе вновь появилась эмблема компании. Профессор быстро выдернул кабель из сети.
