— Как? Чудом?
Макферлейн снова на него посмотрел, надолго задержав взгляд.
— Вероятно, мистер Рочфорт хотел бы убедиться на опыте?
— Хотел бы.
Макферлейн взял сэндвич, рассмотрел его, понюхал и состроил вопросительную гримасу.
— Арахисовое масло и джем?
— Нельзя ли перейти к опыту? — спросил Рочфорт сдавленным, раздраженным голосом.
— Конечно.
Макферлейн положил сэндвич на стол между собой и Рочфортом. Затем поднял свою чашку и осторожно полил сэндвич кофе.
— Что он делает? — обратился Рочфорт к Глинну, не снижая голоса. — Я знал, что это ошибка. Нам следовало пригласить одного из руководителей.
Макферлейн поднял руку:
— Потерпите. Мы только что приготовили здесь залежь осадочных пород.
Он взял еще один сэндвич и положил его сверху, затем стал поливать его кофе, пока тот не промок.
— Вот. Этот сэндвич — залежь осадочных пород: хлеб, арахисовое масло, джем, снова хлеб. Слоями. А мой кулак, — он поднял руку выше головы, — метеорит.
Макферлейн ударил кулаком по сэндвичу, расквасив его.
— О господи! — крикнул Рочфорт, отскочив назад.
Его рубашка была забрызгана арахисовым маслом. Он стоял, отряхивая с рук намокший хлеб.
На дальнем конце стола с удивлением на лице сидел Гарса. Глинн остался невозмутимым.
— Теперь исследуем остатки сэндвичей на столе, — продолжал Макферлейн так спокойно, словно читал студентам лекцию. — Пожалуйста, обратите внимание, что все слои перевернулись. Нижний слой хлеба стал верхним, арахисовое масло и джем поменялись местами, а верхний слой хлеба оказался на дне. Вот что делает метеорит, когда поражает осадочную породу: он разбивает слои, переворачивает их и складывает в обратном порядке.
Он посмотрел на Рочфорта:
— Будут еще комментарии?
— Это возмутительно, — ответил Рочфорт, протирая платком очки.
— Сядьте, пожалуйста, мистер Рочфорт, — тихо сказал Глинн.
К удивлению Макферлейна, Амира рассмеялась глубоким дружеским смехом.
— Это было замечательно, доктор Макферлейн. Очень развлекательно. Нам не повредит немного поволноваться во время наших встреч.
Она повернулась к Рочфорту:
— Если бы ты заказал клубные сэндвичи, как я предлагала, такого бы не случилось.
Рочфорт, сердито хмурясь, вернулся на место.
— Как бы то ни было, — продолжал Макферлейн, вытирая руку салфеткой, — перевернутые осадочные слои означают только одно — образовавшийся при столкновении кратер. Все вместе указывает на падение метеорита. Теперь, если у вас есть лучшее объяснение, я бы хотел его услышать.
— А вдруг это корабль пришельцев? — с надеждой спросил Гарса.
— Мы рассматривали такую возможность, Мануэль, — сухо заметила Амира.
— И что?
— Слышал о бритве Оккама?
[4]
Это кажется маловероятным.
Рочфорт продолжал оттирать с очков арахисовое масло.
— В предположениях нет никакой пользы. Почему не послать наземную бригаду, чтобы проверить, собрать достоверную информацию?
Макферлейн взглянул на Глинна: тот слушал, прикрыв глаза.
— Мистер Ллойд и я доверяем тем данным, что у нас есть. И он не хочет привлекать к тому месту больше внимания, чем он уже привлек. На то есть причина.
Вдруг заговорил Гарса:
— Да, и это подводит нас к следующей проблеме, которую нужно обсудить: как вывезти из Чили то, что бы там ни оказалось. Я так понимаю, что вы знакомы с такого рода операциями?
«Звучит вежливее, чем контрабанда», — подумал Макферлейн. Вслух он сказал:
— Более или менее.
— И что вы думаете?
— Это металл. Запасы железной руды не подпадают под действие законов о национальном наследии. По моей рекомендации Ллойд создал компанию, которая сейчас занимается получением лицензии на разработку месторождения полезных ископаемых на острове. Я предложил, чтобы мы появились там как разработчики этого месторождения, вычерпали его и вывезли. Тут нет ничего юридически незаконного.
Амира снова улыбнулась:
— Но если правительство Чили поймет, что это самый большой в мире метеорит, а не простое месторождение железной руды, оно может сорвать покров с вашей операции.
— «Сорвать покров» — это слишком мягко сказано, нас всех могут перестрелять.
— Участь, которой вы едва избежали при вывозе контрабандных тектитов Атакамы? — спросил Гарса.
До сих пор Гарса оставался дружелюбным, не выказывал ни враждебности, как Рочфорт, ни язвительности, как Амира. Все же Макферлейн почувствовал, что краснеет.
— Нам приходится рисковать. Это часть работы.
— Похоже. — Гарса рассмеялся, переворачивая листы в папке. — Я поражаюсь, что вы собираетесь вернуться туда. Этот проект может вызвать международный скандал.
— Когда Ллойд снимет покрывало с метеорита в своем музее, я гарантирую, вот тогда действительно разразится международный скандал, — ответил Макферлейн.
— Суть в том, — спокойно вмешался Глинн, — что пока все должно сохраняться в секрете. А то, что произойдет после завершения нами работы, дело мистера Ллойда.
Некоторое время все молчали.
— Остался один вопрос, — наконец продолжил Глинн. — Он касается вашего экс-напарника, доктора Масангкея.
«Начинается», — подумал Макферлейн, решив сохранять твердость.
— Есть какие-нибудь идеи относительно причины его гибели?
Макферлейн замялся. Это был не тот вопрос, которого он ждал.
— Ни единой, — ответил он после заминки. — Тело не было найдено. Это могло быть переохлаждение или голод. Климат там негостеприимный.
— Но не было ли каких-то медицинских проблем, которые могли внести свою лепту?
— Недоедание в детстве. Ничего больше. Или что-то, о чем я не знал. В его дневнике нет никаких упоминаний о болезни или о голоде.
Макферлейн увидел, что Глинн собирает листки в свою папку. Похоже, встреча подошла к концу.
— Ллойд просил дать ответ, — сказал Макферлейн.
Глинн отложил папку в сторону.
— Это будет стоить миллион долларов.
Макферлейн на мгновение растерялся. Сумма была меньше, чем он ожидал. Но его особенно поразило, как быстро Глинн это понял.
