Бриттон пристально посмотрела на Глинна, но ничего не сказала. Затем голос его неожиданно стал ласковым.
— Я понимаю, что вы искренне обеспокоены. Это естественно. Я это ценю.
Он повернулся и проговорил более жестко:
— Но, доктор Макферлейн, мы не можем поднять этот метеорит полумерами.
Макферлейн вспыхнул.
— Я не хочу, чтобы еще кто-то пострадал. Я так не работаю.
— Не могу ничего обещать, — сказал Глинн. — Не мне объяснять вам, как уникален этот метеорит. Его невозможно оценить в долларах и нельзя оценивать стоимостью человеческих жизней. Возникает единственный вопрос, который я задаю вам как представителю музея Ллойда: вы его еще хотите?
Макферлейн огляделся вокруг. Все взгляды были обращены к нему. В тишине, последовавшей за этим вопросом, он осознал, что не может себя заставить на него ответить.
Спустя минуту Глинн медленно кивнул.
— Мы откопаем тела и похороним их с почестями, когда вернемся в Нью-Йорк.
Доктор Брамбелл прочистил горло и проговорил ворчливым ирландским тоном:
— Боюсь, мистер Глинн, там будет нечего хоронить, кроме двух коробок влажной земли.
Глинн одарил Брамбелла ледяным взглядом:
— Хотите еще что-нибудь добавить по существу, доктор?
Брамбелл, в зеленой робе хирурга, положил ногу на ногу и сложил кисти рук домиком.
— Могу рассказать, как умер доктор Масангкей.
Все затихли.
— Продолжайте, — сказал наконец Глинн.
— Его убило молнией.
Макферлейн пытался это осознать. Его старый товарищ был убит молнией в тот самый момент, когда сделал величайшее открытие? Это казалось выдержкой из плохого романа. И тем не менее, если оглянуться назад, это похоже на правду. Фульгуриты, которые он видел на раскопе, подтверждали это. А сверх всего, метеорит является гигантским громоотводом.
— Ваши доказательства? — спросил Глинн.
— Обгоревшие кости свидетельствуют о том, что сквозь тело прошел сильный электрический ток. Мне приходилось это видеть и раньше. Только электрический разряд молнии может обусловить такого типа обгорелость и раздробленность найденных костей. Видите ли, молния не только сжигает кости. Мгновенно вскипает кровь, и происходит взрывной выброс пара. Это вызывает резкое сокращение мышц, которое дробит кости. В некоторых случаях молния бьет с такой силой, как будто в тело врезался грузовик. Тело доктора Масангкея, в сущности, взорвалось.
Врач произнес слово «взорвалось» по слогам, с удовольствием растягивая их. Макферлейна бросило в дрожь.
— Спасибо, доктор, — сказал Глинн сухо. — Я буду с нетерпением ждать результатов вашего анализа биоты в восьмидесяти мешках образцов, которые мы собрали в непосредственной близости от метеорита. Я как раз отправил их в вашу лабораторию.
Глинн открыл свою папку.
— Если метеорит притягивает молнию, тогда есть еще одна причина держать его закрытым. Давайте работать дальше. Минуту назад я сказал, что мы можем работать по графику. Однако придется внести в него некоторые поправки. К примеру, поскольку вес метеорита так огромен, нам нужно доставлять его на судно от места падения наикратчайшим путем.
Это означает перемещение метеорита через снежник, а не вокруг него. Метеорит можно перемещать только прямо по дороге с постоянным уклоном. Будет непросто, потребуется большой объем земляных работ, но это исполнимо. Кроме того, капитан Бриттон сообщила мне, что на нас движется зимний шторм. Если он не изменит направления, нам придется учитывать и этот фактор в графике. Но в некотором смысле он послужит нам прикрытием.
Он поднялся и продолжил:
— Я приготовлю письма семье Джина Рочфорта и вдове Фрэнка Эванса. Если кто-то из вас хочет добавить личное послание, пожалуйста, отдайте его мне, прежде чем мы прибудем в Нью-Йорк. Ну и последнее. — Он посмотрел на Макферлейна. — Вы сказали мне, что коэсит и импектит вокруг метеорита сформировались тридцать два миллиона лет назад.
— Да, — подтвердил Макферлейн.
— Я хочу, чтобы вы собрали образцы с потоков базальта и с вулканической вилки за лагерем и тоже определили их возраст. Очевидно, что нам необходимо знать больше о геологии острова. Вторая серия тестов позволила прийти к каким-нибудь новым выводам?
— Только к новым загадкам.
— В таком случае вашим следующим проектом будет геология острова.
Глинн обвел взглядом присутствующих:
— Есть что-нибудь еще, прежде чем мы вернемся к работе?
— Да, парень, — раздался надтреснутый голос.
Это был всеми забытый Паппап, сидевший на стуле с прямой спинкой в углу библиотеки — волосы взъерошены, тянет руку и крутит ею, как школьник.
— Слушаю, — сказал Глинн.
— Вы сказали, что умерли два человека.
Глинн промолчал. Наблюдая за ним, Макферлейн отметил, что Глинн не смотрит в глаза Паппапу, как остальным.
— Вы сказали, что могут умереть и другие люди.
— Ничего такого я не говорил, — сказал Глинн твердо. — Теперь, если мы закончили…
— А случится, что все умрут? — неожиданно громко спросил Паппап.
Повисло неловкое молчание.
— Проклятый сумасшедший, — едва слышно пробормотал Гарса.
Паппап просто указал на иллюминатор. Все взгляды обратились туда.
Сразу за скалистыми очертаниями острова Дисит, темный на фоне далекого неба, в поле зрения появился устрашающий нос эсминца. Все его орудия были направлены на танкер.
«Ролвааг»
12 часов 25 минут
Глинн вытащил из кармана маленький бинокль и посмотрел на корабль. Он ожидал, что Валленар предпримет новую попытку. Очевидно, это она.
Бриттон поднялась со своего кресла и подошла к иллюминатору.
— Похоже, он хочет нас потопить, — сказала она.
Глинн присмотрелся к мачтам, потом к четырехдюймовым пушкам и опустил бинокль.
— Это блеф.
— Откуда вы знаете?
— Проверьте.
Бриттон вопросительно взглянула на первого помощника. Хоуэлл сказал:
— Приемная антенна не улавливает активности радара наведения.
Бриттон повернулась к Глинну, и тот протянул ей бинокль.
— Он направил на нас орудия, но не собирается из них стрелять. Посмотрите — радар системы наведения не крутится.
— Да, вы правы, — подтвердила Бриттон, возвращая бинокль. — Всем по местам стоять, мистер Хоуэлл.
— Мистер Гарса, позаботьтесь подготовить гостевую каюту на всякий случай, — попросил Глинн.
