В детстве его постоянно преследовал один сон. Будто бы он просыпался дома, в своей постели. Но в одиночестве — без родителей и без старшей сестры, они куда-то необъяснимо пропали. Стояла ночь, свет не горел, все окна были распахнуты. В дом забирался туман. Он отбрасывал одеяло и вставал, раз за разом уже понимая, что сейчас произойдет. Все во сне казалось реальным — холодный туман, облизывающий лицо, тяжелый скрип половиц под ногами. Выйдя из спальни, он начинал спускаться по лестнице, а на площадке внизу клубилась густая серая мгла. На полпути он замирал, ибо навстречу ему поднимался жуткий зверь, огромный, похожий на кота, с горящими глазами, острыми клыками и могучими когтистыми лапами. Мальчик стоял, не в силах пошевелиться от ужаса. Медленно, очень медленно зверь выпрастывался из мглы. Сначала появлялись космы засаленной гривы, потом бугры чудовищных мышц. Зверь, надвигаясь, смотрел на мальчика немигающим взглядом, откуда-то из глубины нутра его исторгался глухой рык, в котором звучали ненависть, голод и желание вонзить когти в добычу… но именно тут оцепенение проходило, и мальчик с криком бежал к себе в спальню, чувствуя, как сотрясаются под весом приближающегося монстра ступени, а его дыхание обжигает затылок…
Маршалл тряхнул головой и провел рукой по глазам. Несмотря на царивший в хранилище холод, его окатило тяжелой жаркой волной.
Мертвое существо во льду размерами и общими очертаниями поразительно походило на зверя из его детских кошмаров. Даже грязевые фракции вокруг него напоминали клубящуюся на лестнице мглу. Он судорожно сглотнул, глядя на неподвижную тварь. Среди замерзшей грязи видны были лишь верхняя половина головы и передняя часть туши хищника, но и этого было достаточно, чтобы понять: это не смилодон.
Он повернулся к остальным. Все они тоже смотрели на лед, и на их лицах отражалось потрясенное недоверие, а у техника Хальса — неприкрытый страх. Даже Конти ошеломленно качал головой.
— Нам потребуются объективы пошире, — пробормотал он.
— Вот ведь уродина, — прошептала Барбур.
— Что же это такое? — спросил Салли.
— Я могу лишь сказать, чем оно не является, — ответил Фарадей. — Это не мастодонт. И не мамонт.
Изо всех сил пытаясь подавить в себе детские страхи, Маршалл придвинулся к блоку.
— У него длинная шерсть на передних лапах, — сказал он. — Очень длинная. И слишком длинные когти.
— Слишком длинные для чего? — спросил Конти.
— Для чего угодно, — пожал плечами Маршалл, чувствуя, что от его деланой отстраненности мало что остается.
Он обменялся взглядами с коллегами, пытаясь понять, разделяют ли они его мысли. Несмотря на то что во льду вырисовывался относительно небольшой фрагмент странного существа, оно явно не походило ни на одну тварь из существовавших когда-либо на Земле или существующих в настоящем.
Все долго молчали. Наконец тишину нарушил Салли.
— Ну так что скажете? — спросил он. — Что мы видим перед собой? Форму жизни, не известную доселе науке?
— Возможно. Но так или иначе, я думаю, эта находка крайне важна для упрочения некоторых научных гипотез, — сказал Фарадей.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Маршалл.
— Я имею в виду теорию эволюционной турбулентности. — Фарадей откашлялся. — В биологии периодически случаются вещи, какие она пытается прояснить. В соответствии с этой теорией, когда популяция животных становится слишком многочисленной для того, чтобы ее могла поддерживать экосфера, или когда некоторый вид слишком хорошо приспосабливается к природным условиям и утрачивает стимул к развитию, появляется новое существо, которое сдерживает расцвет популяции, давая толчок к переменам.
— Машина убийства? — пробормотала Барбур, бросив взгляд на ледяной блок.
— Именно. За исключением того, что самой этой машине нельзя делаться чересчур совершенной, иначе она истребит все вокруг себя, лишится источника пищи и в конечном счете обратится против себе подобных.
— Ты говоришь об эффекте Каллисто? — спросил Маршалл. — Альтернативном взгляде на причину гибели динозавров?
Фарадей кивнул, блеснув в ярком свете линзами своих очков.
— Его отстаивал Фрок из Нью-Йоркского музея естественной истории, — продолжал Маршалл. — Но с тех пор, как он пропал без вести, не думаю, что кто-то еще высказывался в том же духе.
— Возможно, это будет наш Райт, — мрачно улыбнулась Барбур.
— Для меня все тут сказанное выглядит весьма сомнительно, — сказал Салли. — В любом случае, даже если вы правы, эта тварь никому больше не угрожает, не говоря уже о целых видах.
Конти подал признаки жизни. Потрясение его прошло, и к нему вернулось прежнее высокомерие.
— Не понимаю, чем вы все так озабочены, — сказал он. — Вы ведь видите только голову, плечи и одну лапу.
— Ecce signum,
[4]
— ответил Маршалл, показывая на лед.
— Что ж, скоро мы все выясним, — сказал Конти. — Пока что он остается тигром. И ваши пять минут истекли. — Он повернулся к технику. — Мистер Хальс, верните доктору Фарадею его камеру. Потом накройте лед, заприте все и проверьте замки. Я провожу наших друзей обратно на базу.
13
Маршалла разбудил стук в дверь его маленькой комнатки, некогда служившей жильем какого-то младшего офицера. Спросонья он едва не свалился с узкой койки.
— Кто там? — пробормотал он.
— Одевайся, дорогой, — послышался голос Пенни Барбур. — И побыстрее. Вряд ли тебе захочется пропустить это.
Маршалл сел, потер глаза и бросил туманный взгляд на часы. Почти шесть. Поскольку ночь выдалась чересчур беспокойной, заснуть ему удалось всего два часа назад. Встав, он быстро оделся и вышел в коридор. Барбур ждала его с явным нетерпением.
— Идем, — сказала она.
— Что стряслось?
— Сам увидишь.
Она повела его по гулким коридорам и центральной лестнице в сторону вестибюля. Войдя в раздевалку, Маршалл отметил, что температура снаружи существенно повысилась. Накинув парки и натянув теплые сапоги, они пересекли тамбур и вышли наружу.
Маршалл остановился, часто моргая, чтобы глаза поскорее привыкли к предрассветному сумраку. Несмотря на ранний час, работа уже шла вовсю — он слышал стук, крики, визг беспроводной дрели. Откуда-то издалека доносился еще один звук, казавшийся отдаленно знакомым. Барбур проскользнула между служебными постройками и замерла близ хранилища, где топталась небольшая группа зевак. Слегка улыбнувшись, она показала куда-то за ограждение.
Маршалл вгляделся в сизую полумглу. Сначала он ничего не увидел, затем вдалеке возникли две светящиеся точки. Они постепенно увеличивались, превращаясь в зловещие желтые пятна, неприятно напомнившие ему глаза замерзшего существа. По мере их приближения стали видны и другие огни, поменьше. Звук, который он до этого слышал, усилился. Теперь Маршалл его узнал — ревел дизель, причем достаточно мощный.
