Несколько мгновений все молчали, затем Барбур откашлялась.
— Ну так что, нам пора собирать манатки?
Ответа не последовало.
— Мне он заявил именно так. Тот красавчик, Конти. И его штурмовик.
— Осталось всего две недели до окончания экспедиции, — сказал Маршалл. — Если они даже действительно ее прикроют, бюрократия — машина неторопливая. Думаю, мы сумеем завершить изыскания.
Барбур, казалось, его не слышала.
— Он обшарил все ящики моего стола. Сказал, что мы забрали зверя. Будто мы заранее сговорились заполучить его для себя… для университета.
— Пенни, оставь, — бросил Салли. — Он просто измывается сейчас над каждым, до кого может добраться.
— Он меня так мучил… так мучил… о господи!
Барбур закрыла лицо руками, содрогаясь от сдерживаемых рыданий. Маршалл быстро подался вперед и обнял ее за плечи.
— Мерзавец, — пробормотал Салли.
— Может быть, нам надо попробовать найти кота, — сказал Чен. — Или тех, кто его утащил. Они не могли уйти далеко. Собственно, они и не уходили. Если нам удастся их вычислить, нас оставят в покое, а киношники спасут свою передачу.
Барбур всхлипнула и мягко высвободилась из объятий Маршалла.
— Мы не можем предпринять ничего такого, чего уже не сделал бы Вольф, — возразил Салли. — Кроме того, он нам не доверяет и весьма ясно дал это понять. Не знаю, уж по каким таким тайным мотивам, ибо, например, доктор Логан выглядит виновным в не меньшей степени, чем мы с вами. Думаете, его появление именно вчера — просто случайное совпадение? И потом, почему его не было на собрании?
— Действительно, почему? — повторил Маршалл, думавший о том же самом.
— Торча у себя в комнате, я вышел в Сеть и немного там покопался. Поискал сведения о Джереми Логане. Похоже, он профессор средневековой истории в Йеле, в прошлом году опубликовавший монографию о некоем генетическом нарушении, оказавшем влияние на древнеегипетскую царскую династию. А за год до этого — монографию о появлении призраков в Салеме, штат Массачусетс. Каково? Появление призраков! — воскликнул Салли. — Как по-вашему, это похоже на исторический труд?
Никто не ответил. Салли вздохнул и огляделся вокруг.
— Так или иначе, досужие рассуждения ни к чему нас не приведут. Райт, зачем ты нас звал? Очередная теория, а?
Фарадей посмотрел на него.
— Нет, не теория, — сказал он. — Просто несколько фотографий.
Салли глухо застонал.
— Опять фотографии? Да на кой они нам? Тебе не кажется, что ты выбрал не ту профессию, парень?
Фарадей хладнокровно проигнорировал шпильку.
— После того как Эван сообщил нам о краже, когда шум и крики несколько улеглись, я сходил к хранилищу. Дверь его была настежь открыта, похоже, никого оно больше не интересовало. И я сделал несколько снимков.
— Зачем? — нахмурился Салли.
— Зачем я обычно фотографирую? В целях установления истины. — Он помолчал. — Конти уже тогда начал подозревать нас. И я подумал, что, может быть… может быть, сумею найти какие-то доказательства нашей непричастности ко всей этой истории. Но напечатать отснятое мне удалось лишь час назад.
Салли быстро перетасовал фотографии, затем безучастно протянул их Маршаллу.
Первый не слишком резкий снимок изображал внутренность куба. Пол его усеивали куски льда, но больше в нем не было ничего, кроме обогревателя на задней стенке и большой дыры между балками. Маршалл взял вторую фотографию, на которой виднелась дыра крупным планом.
— И? — спросил Салли.
— Говорят, что вор, скорее всего, заполз под хранилище. — Фарадей снял очки и начал протирать их краем рубашки. — И вырезал в его полу дыру с помощью обыкновенной ножовки.
— Да, мы все это слышали. Ну и что?
— Видел снимок дыры? Поищи там следы пропилов.
— Что? — переспросил Салли.
— Следы пропилов. От зубьев пилы. Если кто-то пытался проникнуть в хранилище из-под пола, следы должны вести снизу вверх. Но когда я изучил края дыры, оказалось, что доски ломали в другом направлении. Сверху вниз.
— Дай посмотреть. — Салли вырвал снимки из рук Маршалла и внимательно их проглядел. — Ничего не вижу.
— Можно мне?
Маршалл снова взял фотографии и посмотрел на дыру. Хотя выкрашенные серебристой краской доски бликовали от яркого освещения, ему сразу же стало понятно, что Фарадей прав. Щепки проломов явно торчали не вверх, а вниз.
— Кто бы это ни был, он вломился не снизу, — сказал Маршалл. — Дыру проделали изнутри.
Салли раздраженно махнул рукой.
— Похоже, Вольф так нагнал на вас страху, что вам уже начинает мерещиться невесть что.
— Нет. Вывод тут может быть только один. — Маршалл взглянул на Фарадея. — Знаешь, что это означает?
Фарадей кивнул.
— Это означает, что тот, кто похитил кота, знал комбинацию цифр, открывающую хранилище.
18
До сих пор Маршаллу не доводилось бывать в просторных апартаментах Конти дальше порога. Но когда режиссер жестом пригласил его войти, он тотчас же понял, почему медиагений занял не только командирские помещения, но и прихватил еще несколько комнат, ибо последние были превращены в роскошный салон. Кожаные диваны, бархатные сиденья и плюшевые кушетки располагались на дорогих персидских коврах. Занавес и постмодернистские картины в скромных рамах очень эффектно скрывали убожество тусклых металлических стен. В глаза бросался огромный стодюймовый жидкокристаллический экран, нижняя часть которого скрывалась за рядами стоявших перед ним кресел. Очевидно, в той части покоев размещался личный кинотеатр знаменитости для просмотра всевозможных фильмов, включая — в чем Маршалл не сомневался — величайшие творения самого Эмилио Конти.
Режиссер был вежлив, даже весел, и лишь синяки под глазами говорили о том, что он не спал больше суток.
— Доброе утро, доктор Маршалл, — улыбнулся он. — Доброе утро. Входите, входите. Ровно семь тридцать — превосходно, ценю пунктуальность. — Щелкнул пульт, и черно-белое, слегка зернистое изображение на экране погасло. — Садитесь, прошу.
Конти пересек помещение. Дверь в смежную комнату была приоткрыта, там виднелся небольшой стол в окружении удобных кресел и монтажный старенький аппарат, с катушек которого свисали обрывки пленки. Маршалл удивленно уставился на него, пытаясь понять, является ли этот анахронизм частью рабочего оборудования или же экспонатом личной коллекции режиссера.
Конти сел перед экраном и жестом предложил Маршаллу сделать то же.
— Как вам мой маленький просмотровый зал? — все так же улыбаясь, спросил он.
— Я видел, как сюда доставляли эту штуковину, — сказал Маршалл, кивнув на экран. — И думал, что это какое-то важное оборудование для съемок.
