— Диски у тебя? — спросил Кроу.
Джон Доу кивнул, рассеянно поглаживая карман пиджака, и посмотрел на часы.
— Водяной Буйвол в пункте сбора не появился. Он что-нибудь сообщал по радио?
Водитель, Сладкоежка, покачал головой. В его наушниках раздался писк, и он нажал кнопку передачи.
— АБТ Девять-Эхо-Браво, прием.
— Девять-Эхо-Браво, говорит Утопия Центр. Мы видим, что вы остановились в подъездном коридоре. Сигнал о закрытии хранилища подан, мы готовы дать отбой. Сообщите причину задержки. Прием.
— Утопия Центр, ничего серьезного. Двигатель слегка заело. Похоже, забился воздуховод. Пытаюсь его прочистить.
— Девять-Эхо-Браво, вас понял. Если проблемы продолжатся, просьба проводить дальнейший осмотр машины снаружи. Повторяю, снаружи.
— Утопия Центр, повторяю, ничего серьезного. Еще пара секунд, и поедем.
Сладкоежка выключил радио и оглянулся назад.
— Я прослушивал внутренние разговоры охраны, — сказал он. — Слухи о «Станции „Омега“» добрались до уровня «С». Местные начинают беспокоиться.
— Ничего страшного, — ответил Джон Доу. — Дадим Водяному Буйволу еще несколько минут, потом поедем.
— Мне выйти и открыть капот? — спросил Кроу.
Джон Доу покачал головой.
— Незачем. Камеры нейтрализованы.
Водитель взглянул в огромное зеркало заднего вида, затем в вогнутое зеркало на обтекателе переднего крыла.
— Верно, — сказал он и снова перевел взгляд на сканер, отслеживающий переговоры охраны Утопии.
В итоге он не заметил человека — почти мальчишку, веснушчатого и перепуганного, со слезящимися глазами и почти таким же красным, как и его волосы, носом, — который выбрался из аварийного выхода позади броневика, прикрепил нечто похожее на часы с ремешком под задний бампер и снова скрылся из виду.
16 часов 24 минут
Уорн почти бежал по коридору, держа под мышкой несколько пустых мортир — просмоленных черных трубок с нанесенными по трафарету цифрами, обозначающими объем заряда. С другой стороны он крепко зажал под мышкой несколько фейерверков в защитной пластиковой обертке — Смайт в весьма неприятных подробностях рассказал ему, что может произойти с порохом или взрывчатой смесью, если случайно уронить их на бетонный пол.
Позади шел сам Смайт, неся завернутые в коричневую бумагу бураки и что-то еще, незнакомое Уорну. За пиротехником быстрыми короткими рывками двигался Непоседа. К его корпусу были прикреплены четыре мощных салюта, за которыми тянулись длинные фитили из плотно скрученной бумаги.
Коридор был пуст. Уорн рассеянно отметил про себя, что двери, мимо которых они проходили, — хранилище декораций для сезонных представлений, склад видеотехники, подстанция очистки воды — вели в не слишком часто посещаемые помещения, которые не перекрывались во время еженедельных рейсов бронеавтомобиля. Как только прозвучал сигнал о закрытии хранилища, пропуск Смайта позволил им пройти в зону ограниченного доступа. Но основная масса персонала Утопии смогла бы вернуться в эти коридоры лишь после полного отбоя.
— Вы уверены, что мы идем куда надо? — крикнул Уорн через плечо.
Тяжело дышавший Смайт ничего не ответил, пытаясь крепче удержать свою ношу. Ученый обернулся. На лице пиротехника отражались смешанные чувства — смятение, беспокойство, страх. Интересно, подумал Уорн, как бы тот поступил, если бы он подробно посвятил его в свой план? Согласился бы он с тем, что иного выхода нет? Или отказался бы наотрез?
В прохладном воздухе Подземелья начал ощущаться запах выхлопных газов. «Не опоздали ли мы?» — с тревогой подумал Уорн. Уже прошло достаточно времени, отбой наверняка прозвучал. Если деньги уже у Джона Доу и его парней, они вряд ли станут здесь задерживаться.
И тут на фоне их отдающихся эхом шагов послышался шум работающего на холостом ходу дизеля — низкий рокот, звучавший совершенно неуместно среди бетонных коридоров. Уорн вспомнил, что говорила ему утром Аманда Фримен: «Единственная не электрическая машина, которой позволено здесь появляться, — бронеавтомобиль, который еженедельно забирает деньги».
Ученый замедлил шаг. Впереди коридор упирался в другой, более широкий, идущий в обе стороны. Слева Уорн заметил — или ему показалось — слабый отблеск дневного света на бетонных стенах.
Он повернулся к Смайту, молча показав на развилку. Пиротехник кивнул. Это был именно тот самый коридор.
Уорн приближался к перекрестку. Звук дизеля явно доносился с правой стороны. Это означало, что для того, чтобы покинуть Подземелье, бронеавтомобиль должен проехать прямо перед Уорном.
Его охватили смешанные чувства — облегчение оттого, что они все-таки успели, несмотря ни на что, и вместе с тем неприкрытый страх. И еще — что вообще делает здесь он, мятежный теоретик симпозиумов и лабораторий? Сейчас ему следовало пытаться спасти гибнущую карьеру — писать статьи в научные журналы, заниматься лабораторными исследованиями. Как он тут оказался?
Этот вопрос он уже задавал себе раньше, и ответ всегда оказывался один и тот же. Здесь ему действительно не место — но именно ему выпал шанс помешать этим людям обрушить купол. А для этого нужно было не дать им покинуть Утопию.
В ста футах от перекрестка он остановился. Присев и чувствуя, как слегка дрожат пальцы, он опустил трубки на землю. Непоседа ждал неподалеку. Его движения изменились: казалось, он все еще пытался приспособиться к дополнительному весу четырех больших брикетов черного пороха, завернутых в бумагу и привязанных к его спине. Если бы он мог, то наверняка выглядел бы несчастным.
Уорн положил заряды рядом с мортирами.
— Что дальше? — как можно спокойнее спросил он Смайта.
Пиротехник осторожно положил на землю свою ношу.
— Ну… при запуске фейерверка вручную нужно обложить мортиру мешками с песком. Потом проверить каждый заряд, не просыпается ли из него порох. Если порваны подвески, нужно их починить, обеспечив надежное закрепление груза на конце заряда…
Ученый слушал, скрипя зубами. Запах выхлопа и рев невидимого броневика как будто усилились. И все же он чувствовал, что ничего нельзя сделать — Смайт должен высказаться до конца.
— А как вы нацеливаете заряд? — спросил он.
Смайт посмотрел на него, разглаживая пальцами крошечные усики.
— Прошу прощения?
— Я спрашиваю, как вы нацеливаете заряд? Скажем, если вы хотите выпустить его горизонтально, а не вертикально?
— Но так никто не делает, — удивленно, почти оскорбленно заявил пиротехник, словно подобная идея никогда не приходила ему в голову. — Этот заряд способен взлететь в воздух на сотни футов, его мощность эквивалентна нескольким динамитным шашкам. Ни один пожарный инспектор такого не позволит. Потребовалось бы свободное пространство во много раз больше обычного…
