Но доводы разума не играли никакой роли — ему хотелось оказаться рядом с дочерью, прямо сейчас. Просто на всякий случай.
Он двинулся по мостику, уходящему вверх по широкой дуге. Справа, вдоль внутренней стороны спирали, ступени шли вокруг бескрайней стены из темного стекла. Слева громоздились компьютерные блоки, сложные гидравлические механизмы, замысловатая сеть труб, поднимающихся снизу и исчезающих в темноте над головой.
Он продолжал взбираться наверх, ощущая все большее замешательство. Где капсулы? Предполагалось, что они поднимаются сквозь космос к кораблю-базе. И тем не менее корабль находился внизу — трасса аттракциона, похоже, шла сверху. Подобная архитектура выглядела совершенно непонятно. Неужели он потерял ориентацию и двигался не в ту сторону?
Так или иначе, через несколько минут Джорджия выйдет с аттракциона, а он будет все так же тщетно карабкаться неизвестно куда. Снова заговорил внутренний голос, на этот раз громче. Возможно, стоило выбраться обратно, дождаться дочь, найти Терри и покончить с этим. Он замедлил шаг, а затем нерешительно остановился, держась обеими руками за мокрые перила.
И тут он увидел в нескольких шагах впереди нечто вроде разрыва в черной стене — низкий узкий свод, отмеченный едва заметным желтым свечением, в который стекали тонкие струйки воды. Подойдя к арке, он наклонился, собираясь заглянуть внутрь.
С ревом и воем что-то вылетело из темноты и зависло в шести футах перед ним.
Удивленно вскрикнув, Уорн упал на мостик. Он едва успел разглядеть полную смеющихся, улыбающихся лиц капсулу, прежде чем она вновь нырнула вниз и исчезла.
Поднявшись, он осторожно присел возле отверстия. Впереди простиралось звездное небо, ограниченное со всех сторон стеклянной стеной. В дальнем конце арки виднелась узкая платформа, примерно два фута шириной, выкрашенная в черный цвет и почти невидимая на фоне быстро движущихся звезд. Ее окружали перила, тоже черные.
Немного подождав, Уорн глубоко вздохнул, пролез в отверстие и ступил на платформу.
Он словно шагнул в космическую бездну. Его окружали бесчисленные, бесконечно далекие звезды, мчавшиеся стремительным вихрем у него под ногами. На мгновение иллюзия показалась ему столь ошеломляющей, что он закрыл глаза и слегка пошатнулся, схватившись за перила. Стоя в тумане, он чувствовал, как его одежду пропитывает вода. Ученый немного подождал, медленно дыша, борясь с головокружением и пытаясь сосредоточиться на обнадеживающе прочных перилах, затем снова открыл глаза и, прищурившись, всмотрелся сквозь пелену дождя.
Постепенно он начал понимать, что перед ним. Он стоял на платформе с внутренней стороны огромного пустого цилиндра. Его искривленная поверхность представляла собой нечто вроде одностороннего зеркала, в котором многократно отражались тысячи звезд, создавая удивительно реалистичное ощущение глубины.
Над головой послышался грохот, быстро перешедший в рев. Взглянув вверх, он увидел еще одну капсулу, которая мчалась в его сторону под острым углом, вращаясь в потоках дождя. Казалось, будто она несется прямо к нему, и он инстинктивно попятился, но капсула замедлила ход, остановившись рядом с платформой. Рев сменился воем, и тут же без всякой на то причины направление дождя словно слегка изменилось. Движение звезд на окружавших его стенах постепенно замедлялось, пока они не повисли неподвижно в пустоте. Внутри капсулы можно было разглядеть семью из пяти человек, с такими же ошеломленными и счастливыми лицами, как и в предыдущей. Они цеплялись за привязные ремни, словно пытаясь удержаться в креслах. «Внимание, — послышался голос в громкоговорителе капсулы. — Разрешение на подход к кораблю получено, начинаем стыковочный цикл».
Одна девочка, все время глядевшая по сторонам, заметила Уорна. Несколько мгновений она таращилась на него, словно не веря своим глазам, а затем толкнула мать в бок и показала на незнакомца.
Женщина повернулась, не сразу его увидев, и удивление на ее лице сменилось испугом. В тот же миг снова раздался рев, и капсула унеслась вниз, к конечной точке своего пути.
Уорн смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Звезды вокруг него снова пришли в движение. Как и все прочее в этом аттракционе, платформа явно была спроектирована таким образом, чтобы усилить иллюзию и замаскировать реальность. Несомненно, любой находящийся здесь наблюдатель должен быть одет в черное, оставаясь невидимым для пассажиров внутри капсул.
Он начал наконец постигать изящную идею, положенную в основу «Побега с Темноводья». Аттракцион был построен внутри цилиндра — вернее, конуса, расширяющегося наверху и сужающегося внизу. Хотя капсулы на самом деле спускались по спирали к кораблю-базе у его основания, у пассажиров внутри создавалось ощущение подъема в космос. Даже в столь исключительный момент его потрясла простота замысла и вместе с тем все его великолепие. По сценарию капсулы должны были подниматься из тюрьмы на планете к кораблю, находящемуся на орбите. И при этом тюрьма оказывалась самой высокой физической точкой аттракциона — корабль-база находился в нижней части конуса. Все — бездонная чернота космоса, управляемые компьютерами движения капсулы, вращение звезд, направление потоков дождевой воды — было точно рассчитано и синхронизировано, позволяя проектировщикам Утопии наложить их собственную реальность на законы физики. Поворачиваясь на невидимых осях, капсулы неслись вниз с все возрастающей скоростью, создавая ложное
ощущение невесомости. Угол поворота постоянно корректировался, так что пассажиры не догадывались, что движутся по уходящей вниз спирали. А сам он стоял на платформе, использовавшейся для скрытного наблюдения за пассажирами или, возможно, на случай…
Над его головой раздался рев очередной капсулы. Едва Уорн ее увидел, как поток его мыслей тут же оборвался. Внутри с открытым ртом сидела дочь, и в ее широко распахнутых глазах отражались звезды.
Не задумываясь, Уорн метнулся вперед, перегнувшись через перила и нашаривая замок дверцы. Перевалившись через ограждение, он наполовину спрыгнул, наполовину упал в капсулу.
Девочка оглянулась. Удивление на ее лице быстро сменилось тревогой и замешательством.
— Папа? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал?
— Все хорошо, — сказал он, закрывая дверцу и беря дочь за руку. — Все хорошо.
— Круто, — проговорила Джорджия. — Ты весь мокрый.
Он немного посидел, испытывая смешанные чувства облегчения и неловкости и ощущая, как с его носа и ушей течет вода, капая на пол. Как только они доберутся до кораблями все объяснит. «Ну, не совсем все», — подумал он, ожидая, когда капсула начнет последний спуск.
— Что случилось, папа? Почему…
Девочка неожиданно посмотрела в сторону, нахмурив темные брови. Свет звезд падал ей прямо на лицо.
Уорн тоже услышал голоса — сначала отдаленные, потом все ближе.
— Вот он. Платформа восемнадцать.
— Темноводье, диспетчерская, прошу экстренной остановки. Повторяю, экстренной остановки.
