Человек смотрел в потолок. Глаза у него были раскосые, лицо широкое, почти круглое.
Аккуратно положив цилиндр на ближайший столик, он не спеша направился к Пепперу. Блестящую деревянную трость он теперь держал в правой руке, постукивая громадным бронзовым набалдашником по ладони. Пеппер посмотрел на поблескивающий металлический ободок и опустил газету.
— Вас не так-то легко отыскать, мистер Уорн, — сказал незнакомец, подходя к Пепперу.
Отчего-то он не остановился вовремя и продолжал идти, пока его ноги не уперлись в колени флориста.
Пеппера настолько убаюкала спокойная и дружелюбная атмосфера Утопии, что сначала подобное поведение его лишь удивило. Потом, осознав, что происходит, он вжался в кожаные складки дивана, выронив стакан. Ледяные кубики и жидкость выплеснулись на газету. В чем дело? Этот человек вторгался в его личное пространство. Более того, его голос — что это за акцент? французский? израильский? — звучал явно угрожающе. Пеппер настолько перепугался, что до него не сразу дошел смысл сказанного незнакомцем.
— Уорн? — пробормотал Пеппер, чувствуя, как холодная содовая растекается по дивану, пропитывая сзади его брюки. — Я не Уорн. Вы ошиблись.
Незнакомец отступил назад, опустив тяжелую трость.
— Вот как? Не вы?
— Нет. Хотя погодите, погодите! Я вспомнил. Уорн, ну конечно. Это тот, кто ехал сегодня утром вместе со мной на монорельсе. Я не Уорн. Я Пеппер. Норман Пеппер.
Незнакомец перевел взгляд с лица Пеппера на банку из-под напитка.
— Конечно же, — улыбнулся он, подходя еще ближе.
14 часов 55 минут
Сидя за консолью Терри Бонифацио, Уорн наблюдал, как Пул отпирает дверь лаборатории, осторожно открывает ее, выглядывает в коридор, затем снова закрывает ее и запирает. В твидовом кепи, вельветовом пиджаке и свитере с высоким воротником он походил на туриста, играющего в тайного агента. И это не слишком вдохновляло.
— Знаете, мне один ваш вид действует на нервы, — сказал Уорн.
Оглянувшись, Пул улыбнулся, продемонстрировав ослепительно-белые зубы.
— Замечательно, — ответил он. — Нервы — это хорошо. Помогает быть начеку.
Отойдя от двери, он начал медленно обходить помещение, оглядывая стены и потолок. Закончив обход, он подошел к Уорну и встал за его спиной, скрестив на груди руки.
Ученый покачал головой. Сама необходимость в телохранителе казалась ему нелепой. Ладно — допустим, преступники, кем бы они ни были, узнали о его присутствии. Но могли ли они действительно счесть его серьезной угрозой? Наверняка их куда больше беспокоила здешняя охрана. И кто вообще такой этот Пул? У него возникло возрастающее чувство нереальности происходящего. Слишком уж много неожиданностей и потрясений он испытал за последние несколько часов.
— Вам обязательно нужно там стоять, между мной и дверью? — спросил Уорн. — Это чтобы принять на себя предназначенную мне пулю и все такое?
— Я бы предпочел в свой выходной обойтись без пули. Просто занимайтесь своими делами.
Несколько мгновений Уорн смотрел на его бесстрастное лицо, затем тяжело вздохнул.
— Займемся своими делами, — повторил он, поворачиваясь к сидящей рядом Терри. — С чего начнем?
Терри молчала. Она в конце концов нашла его в медицинском центре, когда он уже собирался уходить в сопровождении Пула. Когда Уорн объяснил, что случилось в «Темноводье» — так же как и то, что рассказала ему Сара о происходящем в парке, — она заметно побледнела. Но теперь взгляд ее темных восточных глаз был прям и тверд.
— Если вы действительно мне все рассказали, похоже, что Сара дала вам два задания, — наконец сказала она. — Найти, у каких роботов повреждена программа. А потом выяснить, чьих рук это дело.
— Два задания. — Уорн раскачивался вперед и назад, глядя на экран терминала. — И мне кажется, что они связаны между собой.
— Гм? Каким образом?
— Любой вор — в данном случае хакер — оставляет след. Если мы сможем узнать, каким образом были взломаны роботы, возможно, мы сумеем проследить, кто это сделал.
— Тогда не поговорить ли нам с Барксдейлом? Это ведь его область. Если уж у кого-то и есть соответствующие средства, так это у него.
— Преступники тоже об этом знают. И примут меры предосторожности. — Уорн помолчал. — Проблема в том, что все это лишь предположения. У нас недостаточно информации.
— Тогда стреляйте в голову, — вмешался Пул.
Уорн вопросительно посмотрел на него.
— Стреляйте в голову, — повторил Пул, будто речь шла о чем-то очевидном. — Первое, чему учил нас наш командир. Вы в боевой ситуации, и у вас есть выбор из нескольких мишеней. В кого вы станете стрелять?
Никто не ответил.
— В того, кому можно прицельно попасть в голову, — ответил Пул на свой собственный вопрос.
— Ваш командир, — повторил Уорн. — Так вы служили в вооруженных силах?
— Это уж точно, вооружены мы были.
Уорн снова посмотрел на Терри.
— Если отбросить всю эту шелуху про убийства, он, судя по всему, имеет в виду, что мы в первую очередь должны сделать самое очевидное.
— Вычислить поврежденный код.
— Да. Если мы сможем определить, каким образом вносились изменения в метасеть, возможно, нам удастся найти и поврежденных роботов.
— Значит, придется влезть в шкуру детективов.
Уорн со вздохом кивнул.
— Детективов? — переспросил Пул.
У Уорна отчаянно болело левое плечо, и на этот раз он не стал оборачиваться. Не хватало им еще телохранителя, явно проявляющего нездоровый интерес к делам своих клиентов.
— Нужно изучить систему, — ответил он. — Искать крошки, которые оставили за собой преступники.
Терри ткнула большим пальцем в сторону металлической тележки, на которой лежали детали неисправных роботов.
— Можно начать с них, — сказала она. — Прогнать диагностику, проверить последние операции.
— Пожалуй. — Уорн поерзал в кресле, глядя на путаницу проводов и микросхем, составляющих мозг того, кто всего несколько часов назад был лучшим продавцом мороженого в Каллисто. — Знаете, я все время думаю насчет Хард-Плейса.
— А что с ним?
— Просто странно. Его явно перепрограммировали так, чтобы он вышел из-под контроля, устроил хаос. Но почему это случилось с ним именно тогда? Мне кажется, слишком рано. В смысле, Джон Доу еще не начал свою игру.
Терри немного подумала.
— Вы заметили что-нибудь необычное перед тем, как это произошло?
Уорн покачал головой.
— Хард-Плейс вел себя так же, как и во время всех испытаний. Он приготовил имбирную шипучку для Джорджии. Потом я сделал ему особый заказ, идентифицировавший меня как его создателя.
