Снаружи снова раздался оглушительный треск, а за ним — шипение искр. А потом, словно по сигналу, пошел дым.
Кайл напрягся. Вот оно — падение.
Он ждал — отчасти с нетерпением, отчасти с тревогой — того неописуемого мгновения, когда вдруг понимаешь, что под ногами больше нет пола и ты несешься вниз, в бездну. Он вздохнул раз, потом другой.
И тут произошло нечто странное. Красные аварийные лампочки погасли.
Кайл продолжал ждать, прислушиваясь к шипению и треску за стенами кабины и чувствуя, как его слегка толкают шевелящиеся в полной темноте человеческие тела. Кажется, аварийное освещение не гасло раньше — во всяком случае, не полностью. Неужели он этого прежде не замечал от волнения?
Вокруг него стояли посетители — кто-то в ожидании падения, кто-то в полном недоумении. Такой долгой паузы он тоже не помнил. Возможно, он просто уже привык к этому аттракциону.
Но было и кое-что еще. Повсюду в Утопии было прохладно, почти холодно — как внутри аттракционов, так и на бульварах и в вестибюлях. Это воспринималось как само собой разумеющееся. Но внутри кабины, похоже, становилось жарко, и температура росла.
Вокруг слышались негромкие встревоженные голоса.
— Что случилось? — удивился кто-то.
— Когда мы двинемся дальше? — жалобно проговорил другой.
— Мы уже летим к челноку? — спросил третий.
Кайл потянул за воротник, оттягивая рубашку на груди. Плащ на плечах казался удушающе тяжелым. Господи, ну и жара же тут.
Его снова толкнули, на этот раз сильнее, и он выставил вперед руку, чтобы удержать равновесие. Рука скользнула по мужскому лицу, потному и небритому, и он тут же ее отдернул. «Что-то, похоже, сломалось, — со смесью досады и тревоги подумал он. — Думаешь, что раз потратил столько денег, чтобы сюда попасть, то ничего с тобой не случится?»
В темноте кто-то тихо заплакал.
Ропот начал нарастать, и в нем теперь безошибочно ощущались нотки страха. Кайл огляделся вокруг, всматриваясь во мрак широко раскрытыми глазами, но он оставался непроницаемым, без единого огонька — незнакомый, внушающий первобытный ужас. Он лишь однажды оказывался в полной темноте, во время похода в пещеры с друзьями-студентами. Желая пошутить, их руководитель велел всем выключить лампы на шлемах, когда они добрались до дна пещеры. Но это длилось всего мгновение. У всех были фонари. И они могли оттуда выбраться.
«И зачем нам понадобился седьмой раз? — спрашивал он сам себя, по мере того как вокруг него нарастало беспокойство и голоса звучали все возбужденнее. — Могли бы остановиться на шести». Похоже, ничем хорошим это не кончится.
Абсолютная темнота внушала непреодолимый ужас. Он чувствовал себя беззащитным, беспомощным, сбитым столку — внутри огромного ящика, весь потный, вися над бездной, которая…
С некоторым усилием Кайл взял себя в руки. Не исключено, что все это сделано специально. Вероятно, они отслеживают фанатские сайты в сети и видят, что посетители чересчур успокоились, аттракционы им слишком приелись. Возможно, они что-то поменяли, чтобы гостям снова пришлось гадать, что будет дальше, хотели внести разнообразие. Вполне в их стиле.
Даже если это действительно какая-то поломка, рассуждал он, беспокоиться не о чем. Наверняка. В парке множество инженеров и механиков. Еще несколько секунд, и они перейдут в свободное падение. Обязательно. И ему уж точно будет о чем рассказать в общежитии…
Словно в ответ на его мысли, кабину снова тряхнуло. Послышался возбужденный ропот шестидесяти с лишним человек, пытавшихся удержаться на ногах в темноте. «Поехали», — подумал Кайл, ощутив нахлынувшую на него волну облегчения.
Но они не двинулись с места. И, стоя в душной, давящей темноте, Кайл понял, что действительно случилось нечто ужасное. В тесном пространстве становилось все жарче. Он чувствовал, как на них продолжает опускаться дым, но совсем не похожий на тот искусственный туман, что окутывал их в прошлые разы. Тот был прохладный, влажный, без запаха, даже освежающий. Этот же был горячим, почти обжигающим.
— Задыхаюсь! — крикнул кто-то.
Кайла сильно толкнули справа.
Он попытался вздохнуть, но воздух обжег ему легкие. В отчаянии он развернулся кругом.
— Выпустите нас отсюда! — крикнул другой.
— Мы в ловушке! Помогите, помогите!
Казалось, неожиданно рухнула плотина. Одним судорожным движением к дверям, закрывшимся за ними всего несколько минут назад, устремились десятки охваченных паникой людей. Они кричали, умоляли, колотили по неподдающимся стенам. Кайл почувствовал, что толпа швыряет его в разные стороны. Он пошатнулся, теряя опору.
Он отчаянно пытался удержаться, хватаясь за чьи-то руки и ноги. Даже в столь критической ситуации некий внутренний голос подсказывал ему, что если он упадет, то его тут же безжалостно растопчут. Обжигающий воздух наполнился воплями, проклятиями, хриплыми криками. В динамиках теперь раздавался другой, мужской голос, но он казался невероятно далеким и слабым на фоне безумия вокруг.
Кто-то с воплем набросился на него. Кайл почувствовал, как чьи-то руки хватают его за волосы, ногти впиваются в лицо. Он упал на спину, ударившись о скользкие тела, и, несмотря на отчаянные усилия, почувствовал, что сползает вниз, в самую гущу ботинок, туфель и сандалий. Пол походил на раскаленную сковородку, и он перевернулся, пытаясь подняться на колени, но ему не хватало сил бороться с тяжестью навалившихся на него людей. Он слышал жуткий хруст костей тех, кто пытался пробиться к закрытым дверям. Что-то тяжелое ударило его в лицо — раз, другой, — и неожиданно вся паника, замешательство, даже обжигающая жара куда-то исчезли. Словно в тумане, он подумал о том, что случилось с Томом. А затем поток тел обрушился на него, давя своим весом, и последними проблесками сознания он ощутил, что падает, падает, будто осенний лист, чтобы обрести покой на земле.
16 часов 00 минут
Энгус Пул сидел на столе в большом кабинете отдела информационных технологий, скрестив на груди руки и фальшиво насвистывая веселую мелодию. Его окружали по крайней мере три десятка других столов, большинство из которых были заняты. На каждом стояла клавиатура и жидкокристаллический монитор, установленный в точности под одним и тем же углом. Несмотря на размеры помещения, в нем было тихо, и насвистывание Пула отчетливо слышалось на фоне тихих разговоров, стука клавиш и звяканья телефонов.
В дальнем конце помещения находилась зеленая дверь без окон с предупреждающей надписью над ней, отчетливо видной даже с того места, где сидел Пул: «Вход только для персонала. Доступ с использованием сканера сетчатки и ладони». За этой дверью располагались мощные компьютеры, мозг Утопии — средоточие кремния и меди, управляющее аттракционами, роботами, пиротехническими эффектами, голографическими изображениями, живыми представлениями, видеокамерами, работой казино, распределением электричества, обработкой мусора, противопожарной защитой, монорельсом, подачей холодной и горячей воды и прочими бесчисленными системами, необходимыми для жизнедеятельности парка. Казалось неуместным, что подобный мир чудес прячется за столь бесцветным фасадом, как этот кабинет.
