Она несколько раз глубоко вздохнула. Темные стены, казалось, сдавливали ее со всех сторон. С трудом подавляя панику, Терри склонилась над креслом, поправив одеяло и подушку, затем подошла к двери, слегка приоткрыла ее и выглянула наружу.
У поста медсестер стоял крепко сложенный мужчина среднего роста, в разрезе глаз которого даже с этого расстояния ей почудилось нечто экзотическое. На нем был темный комбинезон, и, разговаривая с дежурной сестрой, он не спеша, без особого интереса оглядывался по сторонам. Терри показалось, что взгляд его упал на дверь бельевой, и она попятилась, но тут же снова наклонилась вперед, прислушиваясь к его словам.
— Я хотел бы повидать пациента, — говорил незнакомец.
Акцент его казался столь же экзотическим, как и его глаза.
— Имя? — спросила медсестра, глядя на компьютерный терминал за стойкой.
— Джорджия Уорн.
Терри крепче стиснула рукоятку кресла.
— А кто вы ей? — спросила девушка, не отводя взгляда от терминала.
— Я мистер Уорн, ее отец.
— Да, конечно. — Сестра справилась со списком. — Она в… нет, похоже, ее перевели. Палата тридцать четыре, дальше по коридору налево, крайний ряд задернутых занавесок, мистер Уорн.
«Доктор Уорн! — хотелось крикнуть Терри. — Доктор, не мистер!» Но сестра уже ушла, направляясь в противоположную сторону, а незнакомец обогнул стойку и двинулся по коридору. Когда он подошел ближе, она увидела сквозь щель в двери, что он держит в руках объемистый мешок, отливающий серебром в фосфоресцирующем свете.
Здравый смысл подсказывал ей, что нужно спрятаться. Но женщина вдруг обнаружила, что не в силах отойти от двери и вертикальной светящейся щели в ней, скрывшись в темной и затхлой кладовой для белья.
«Иисус, Мария и Иосиф, защитите меня от всякого зла. Иисус, Мария и Иосиф, защитите меня от всякого зла…» Терри не молилась со времен монастырской школы. Но вдруг она обнаружила, что шепчет когда-то знакомые и утешающие слова: «Верую в Господа нашего, Отца всемогущего, создателя неба и земли…»
Позади нее пошевелилась в кресле Джорджия. Мужчина приблизился к двери.
«Господи, прости меня за то, что прогневала Тебя, и презираю все грехи мои, ибо страшусь утраты рая и страданий ада, но больше всего того потому, что прогневала Тебя…»
Незнакомец подошел еще ближе.
16 часов 00 минут
Вокруг «Зала фантастических иллюзий профессора Крипплвуда» газовые фонари отбрасывали мерцающий свет на мокрые булыжники. Посетители разошлись, держа в руках билеты, гарантирующие вход ровно в половине пятого. Перед кирпичным фасадом натянули толстый красный канат с парчой и кисточками. Зеркальный зал стал недоступен на ближайшие полчаса.
На глубине в двенадцать футов, в низких помещениях отдела обработки изображений, Сара Боутрайт потерла замерзшие руки. Как ни странно, здесь было даже холоднее, чем в ее кабинете. Она окинула взглядом множество огромных дисплеев и приборов, каждый с красной табличкой: «Звукооптический модуляционный массив № 10», «Процессор совмещения потоков», «Периферийный кодер А». Небольшое царство специального программного обеспечения, необходимое для бесперебойной работы голографического зеркального зала над ним. Обычно через аттракцион каждые полчаса проходило по пятьсот человек. Но сейчас он был пуст, и ей предстояло стать единственной его посетительницей.
Нет, не совсем так. Там появится и Джон Доу.
Она повернулась к Бобу Аллокко. Коренастая фигура начальника службы безопасности занимала узкое пространство между двумя модуляторами высокого разрешения. Позади него стояли Род Алленби, главный менеджер Газового Света, и Кармен Флорес, заведующая Зеркальным залом. Оба были явно встревожены.
— Думаете, он уже внутри? — спросила Сара.
Аллокко пожал плечами.
— Камеры не работают, так что узнать это невозможно. Он хитрый мерзавец. Внутрь ведут как минимум четыре служебных входа, а также есть доступ на уровень «А» и в сам парк. — Он искоса взглянул на директора. — Вы особо потребовали не выставлять охрану. Ни в зале, ни вне его.
— Вспомните, что случилось в прошлый раз. Теперь мы поступим так, как хочет он. Я отдам ему диск, без всяких трюков. А потом он уйдет, а мы начнем зализывать раны.
— Зализывать раны. Хорошо сказано.
— Послушайте, Боб. Сейчас банк у Джона Доу. И нам осталось играть по его правилам всего несколько минут.
Сара вновь мысленно услышала печальный, обреченный голос Чака Эмори: «Мы не можем ждать более получаса. Если к тому времени ситуация в парке не восстановится, мы вызываем ФБР».
— Возможно, Джон Доу и ведет игру, но это не значит, что все карты у него на руках. — Аллокко достал что-то из кармана и протянул ей — очки, похожие на горнолыжные, в синей оправе с толстыми стеклами.
— Что это?
— Модифицированные очки ночного видения. Они ощущают тепло, а также фильтруют голографические изображения. Инженеры используют их для поиска и устранения неисправностей в Зеркальном зале. Выключатель вот здесь. — Начальник охраны немного помолчал, глядя на нее. — В конце концов, раз у нас есть технологии, почему бы ими не воспользоваться? Сами знаете, какая там путаница. А так хоть будет за что зацепиться.
— Хорошо. — Она повесила очки на шею и посмотрела на часы. — Пора. Мне нужно идти.
— Еще минуту, пожалуйста. — Аллокко протянул ей рацию. — Держите канал связи открытым. Я буду слушать его все время, пока вы там. Знаете расположение?
Сара взяла передатчик.
— Более-менее.
— Даже в очках там сложно сориентироваться, так что не задерживайтесь. Отдайте ему диск и уходите. Одно ваше слово, и тут же появится помощь.
— Мне не нужна охрана. Мне нужна операция без чьего-либо вмешательства. Если мы хотим спасти мой парк, мы должны позволить Джону Доу как можно быстрее убраться ко всем чертям.
Аллокко вздохнул.
— Да, мэм. Но за это отвечать вам, а не мне.
Директор кивнула и повернулась к выходу.
— Все равно берегите себя.
Махнув в ответ рацией, Сара начала пробираться среди голографического оборудования к лестнице у дальней стены.
Отдел обработки изображений занимал все пространство под Зеркальным залом. Каждое устройство управляло одной голограммой наверху. По распоряжению Сары комплекс освободили от всего персонала, кроме самого необходимого, и, прокладывая извилистый путь к лестнице, она уже начинала чувствовать себя все более и более одинокой.
Дойдя до лестницы, женщина положила руку на жесткие перила, затем остановилась, приложив другую руку к карману пиджака и удостоверившись, что диск все еще там. Она снова посмотрела на часы.
Директор понимала, что лишь оттягивает время. Почему он особо просил, чтобы пришла лично она? Сара вдруг с легким удивлением ощутила, что не желает подниматься по этой лестнице. Ей вовсе не хотелось затеряться в сбивающем с толку лабиринте изображений и отражений. Но больше всего ей не хотелось снова видеть Джона Доу, взгляд его разноцветных глаз, странную улыбку, тщательно подстриженную бородку. Не здесь. И не одной.
