Ллойд не рассматривал всю затею как некое религиозное предприятие Зиверы. Он прекрасно понял, что собой представляет «Божья истина», призванная якобы объединить науку и религию. Но здесь ведь ни то ни другое. Сейчас речь идет просто об одержимости человека, желающего быть бессмертным. Но шанс стоять в авангарде столь новаторского исследования оказался слишком соблазнителен для ученого и для двух его коллег. Зивера платит за все и ожидает, что они выполнят поставленную перед ними задачу. Он доверяет им, не сомневается в возможностях созданного ими научного комплекса.
— Есть проблемы? — опять раздался голос всеведущего Зиверы.
Хабиб и Дженкинс взглянули на Ллойда. На краю неведомого между ними промелькнула невысказанная мысль. Услышав голос, они улыбнулись. Ибо как Зивера ни доверял им, как ни твердил, что опасности нет никакой, сам он предпочитал в этот момент находиться как можно дальше от места события, которое вот-вот должно было произойти.
Сунув руки в перчатки манипуляторов, Ллойд вытянул их вперед. Механические руки по другую сторону стекла повторили движение. Он согнул по очереди каждый палец, покрутил кистями в лучезапястном суставе и похлопал в ладоши. Механические руки повторили абсолютно все, завершив громким лязгающим ударом металла о металл. Хабиб включил цифровые записывающие устройства, навел на резкость каждую из четырех камер. Дженкинс в последний раз снял показатели газоанализатора — зафиксированный состав воздуха станет в ходе эксперимента исходным — и кивнул Ллойду.
Левая механическая рука вытянулась и взяла отвертку. Ллойд аккуратно вставил ее в отверстие и правой механической рукой придержал для устойчивости шкатулку. Пол-оборота — и присутствующие услышали усиленный громкоговорителями щелчок.
Дженкинс проверил показания газоанализатора. Состав воздуха не претерпел изменений.
Хабиб настроил одну камеру таким образом, что изображение шкатулки заняло экран почти целиком. Щелкнул боковым выключателем — и над золотой крышкой вспыхнул яркий галогеновый свет. По лаборатории заметались золотистые отблески.
Правой механической рукой придерживая шкатулку у основания, Ллойд левой рукой медленно поднял крышку.
Хабиб не открывал глаз от монитора. Нарядная золотая крышка откинулась на петлях назад. На какое-то мгновение механические руки заслонили шкатулку, но Ллойд быстро их убрал. Все затаили дыхание. Ллойд смотрел то на шкатулку, то на ее увеличенное изображение на экране монитора.
Чтобы лучше видеть, Хабиб вытянул шею.
Дженкинс раз за разом снимал показания газоанализатора. Показания менялись каждую десятую долю секунды.
Целый год они готовились, не упуская ни одного сценария возможного развития событий. Но сейчас, глядя на шкатулку по ту сторону стеклянного барьера, на мониторы и на данные компьютеров, ученые поняли, что столкнулись с одним-единственным поворотом событий, к которому они не готовы.
Глава 54
Сидя в плетеном кресле на балконе третьего этажа в особняке Джулиана, Сьюзен молча смотрела на океан. Одета она была в джинсы и спортивную майку, в которых ее и похитили из номера гостиницы. Легкий бриз играл рассыпавшимися волосами девушки. Потягивая воду из пластиковой бутылки, она наблюдала, как с гигантской яхты на горизонте взлетает белый вертолет. Сначала он казался мушкой, но вскоре вырос в размерах, и рокот его становился все громче. Казалось, вертолет летит прямо на нее; вон светловолосый пилот, щелкает переключателями на панели управления. Наконец, накренясь, вертолет пошел вбок и вскоре скрылся за боковой стеной здания. Слышно было, как он приземляется и как постепенно затихает вой мотора.
Послышался шум, звуки шагов: кто-то бежал по коридору. Зивера ворвался в дверь, опрокидывая все на своем пути, миновал гостиную и появился на балконе с видом на море.
— Где настоящая шкатулка? — Голос Зиверы дрожал от гнева.
Сьюзен ничего не сказала, лишь смотрела на океан с таким видом, словно приехала сюда отдыхать.
— Любите море? — ядовито осведомился Зивера.
Она опять лишь отхлебнула воды и не ответила.
— Надеюсь, любите. Потому что если вы сейчас же не начнете отвечать на мои вопросы, я собственноручно привяжу вам к ногам гири, и у вас появится шанс увидеть океан в совершенно новом ракурсе.
— Это так… — она запнулась, подыскивая слова, — так по-христиански с вашей стороны.
— Не смейте разговаривать со мной о Боге!
— Почему? Потому что вы в этой области главный эксперт? Сидите за толстыми стенами, гребете миллиарды, проповедуете неразумным овцам с единственной целью поживиться из их карманов, втюхивая им ваше собственное представление о Боге. Почему-то я убеждена, что не таков был Божий замысел по отношению к человечеству. — Сьюзен говорила уверенно и убежденно.
В ее тоне и выражении лица читались мужество и вызов, хотя в душе она испытывала ужас. Еще на заре своей карьеры она усвоила: если хочешь кого-то в чем-то убедить, говори уверенно, даже если знаешь, что лжешь.
Зивера подошел к перилам балкона; видно было, что он пытается восстановить душевное равновесие.
— Где настоящая шкатулка? — негромко повторил он. — Майкл должен доставить ее мне.
Все так же глядя на океан, Сьюзен сменила позу в кресле.
— Если он не доверил ее мне… — Фраза повисла в воздухе.
Сьюзен пришла в такую ярость, когда, открыв шкатулку, обнаружила, что там нет ничего, кроме пустоты. У нее вырвался крик от гнева на него за то, что он не доверял ей. И она не могла сказать, на кого больше сердится — на него или на себя. Она сделала ту самую вещь, которую Майкл просил ее не делать. Уступила соблазну. Она всегда отличалась практичностью, была так умна, но эта шкатулка ослепила ее до такой степени, что она поддалась неудержимому любопытству. Она всегда гордилась силой своего характера, умением себя контролировать. Никогда не уступала давлению группы — этому бичу подросткового возраста — и не употребляла наркотиков. Но, получив шкатулку, выказала полную несостоятельность. Более же всего ее бесило то, что Майкл знал, что так будет. Он сумел убедить ее, что шкатулка — теперь очутившаяся в руках Зиверы — настоящая. Сейчас, несмотря ни на что, она рада, что это не так. Она ненавидела себя за досадный провал.
— Я убью Николая, — произнес Зивера. — Но по крайней мере, он добыл мне вас. И почему-то мне кажется, что вы послужите гораздо лучшей приманкой для Майкла, чем был его отец.
Сьюзен посмотрела на него. Сердце у нее заныло; не в состоянии скрыть душевную боль, она отвернулась. Все напрасно. Мысль, что Стефан погиб, была невыносима.
— И кстати… — Облокотившись на перила, Зивера смотрел на синюю гладь. — Не пытайтесь повторить его подвиг и сбежать. Я недооценил старика. Но с вами я этой ошибки не повторю. Охрана усилена, и солдаты получили приказ в случае внештатной ситуации стрелять на поражение.
Сьюзен чувствовала себя как на американских горках. Она не думала о том, что ее могут застрелить; все, на что она обратила внимание, — Стефан смог бежать. Из бездны отчаяния она взлетела на гребень восторга.
