По взгляду Рэнда можно было понять, что он думал: «Не пытайся меня надуть».
— Ты понимаешь, о чем я.
— Ладно, конечно. — Трейси нажала несколько кнопок и протянула телефон отцу. — Вот.
Рэнд записал номер в мобильник.
Показался Карлос и так же быстро спустился по лестнице.
— Он сказал, что сможет получить фотографии и постарается помочь, если сможет.
Рэнд улыбнулся.
— Вот и хорошо. За дело.
Рэнд и Карлос стали разворачивать оссуарии к осветителям, а Трейси фотографировала их в разных ракурсах и с разного расстояния. Потом Карлос продиктовал ей номер Хавнера, она набрала его и поднялась наверх, где связь была более устойчивой.
Рэнд заговорил с Карлосом.
— Игаль сказал, чтобы ты вернулся в Мареша?
— Нет.
— Ты попросил разрешения остаться?
— Я объяснил, что здесь много работы.
— И он позволил тебе не возвращаться?
— Он сказал, что у них тоже много работы, — не сразу ответил Карлос.
Рэнд задумался.
— Карлос, ты очень помог мне, и я за это благодарен, — решительно сказал он. — Но я не хочу пользоваться добротой старого друга. Он и так слишком много для меня сделал. Одолжил оборудование, прислал со своей машиной дочь, одного из своих стажеров. Я отплачу ему плохой монетой, если соглашусь, чтобы ты остался здесь, когда ты нужен там.
Карлос опустил глаза. Вернулась Трейси.
— Я отправила снимки.
— Хорошо, спасибо тебе, — отозвался Рэнд.
— Тогда мне надо ехать, — сообщил Карлос.
Рэнд и Трейси резко обернулись к нему.
— Что? — удивилась Трейси.
Карлос покраснел.
— Я нужен в Тель-Мареша.
— Но, — начала она, — я ведь именно для того отправляла снимки…
Трейси нахмурилась. У нее был такой вид, словно она собиралась заплакать.
— Я думала, мы отправляем снимки именно для того, чтобы ты остался здесь.
Карлос загадочно улыбнулся, и эта улыбка явно предназначалась Трейси. Он протянул Рэнду руку.
— Я хотел бы вернуться сюда за оборудованием, когда вы закончите.
— Конечно, — согласился Рэнд. — Мы не сможем впихнуть его в мой «фиат». Я… скажу старшему сержанту Шарон, что ты уезжаешь.
— Это и я могу сделать, — вызвалась Трейси.
И один за другим они стали подниматься по лестнице.
36
26 год от P. X.
Иерусалим, Верхний город
Каиафа мерил шагами двор своего дома. Перед ним, в тени оливкового дерева, сидел Гамалиил.
— Это хороший план!
— Боюсь, слишком рискованный, — усомнился Каиафа.
— Ты же меня не просил, я сам вызвался.
— Да. Но, Гамалиил, друг мой, если народ потеряет тебя… если я потеряю тебя, это будет огромное несчастье.
— Не лучше ли смерть одного или даже сотен, чем гибель целого народа?
— Разве что рассуждать именно так, — согласился Каиафа, не останавливаясь.
Гамалиил улыбнулся.
— Да, именно так. И я согласен. Если мне суждено стать мучеником, я пойду на это, как агнец под нож. Я готов сыграть свою партию. Но твоя принадлежит тебе.
Во дворе показался слуга, юноша с черными вьющимися волосами. Он стоял, дожидаясь, пока Каиафа обратит на него внимание.
— Поклажа готова, лошади тоже.
— Спасибо, Малх. — Каиафа остановился. — Где ты достал лошадей?
— Взял взаймы у купца. Они вполне годятся, но не слишком хороши.
— А поклажа?
— Ваше превосходительство ничто не выдаст. Разве что достоинство и благородство.
Каиафа невесело улыбнулся.
— Благодарю тебя, Малх. Мы скоро отправимся.
Когда слуга ушел, Каиафа повернулся к Рабби.
— Мы совсем не знаем этого человека, Пилата. Он прибыл сюда всего пару месяцев назад. Как угадать, примет он меня или встретит так, как Аннон, сын Нааса, послов Давидовых?
[23]
— Кто знает, — вздохнул, качая головой, Гамалиил.
— Именно так, мой мудрый друг. Кто знает, станет ли он вообще меня слушать? Можно ли его хоть как-то переубедить? И способен ли он рассуждать здраво, в конце концов?
Гамалиил приблизился и положил руки на плечи Каиафы.
— Бог Израилев, — сказал он. — Он знает. И так или иначе даст нам знать о том, что ему известно.
37
Южный Иерусалим, Тальпиот
— Спасибо, что привез меня сюда, — поблагодарила Трейси Карлоса.
Они только что сказали Мири Шарон, что Карлос уезжает с раскопок, и пошли к «лендроверу», на котором приехали из Тель-Мареша сегодня утром.
— Рад был с тобой познакомиться, — с улыбкой ответил Карлос.
— Было бы здорово, если б ты остался и помог нам.
Карлос пожал плечами.
— Мне бы тоже этого хотелось. Но за последнюю неделю профессору Хавнеру пришлось отпустить двух сотрудников, так что ему приходится нелегко. Мне кажется, я и так уже слишком задержался.
Они посмотрели друг на друга, и Трейси вдруг стало неловко. Она хотела продолжить разговор, но не знала, что сказать.
— Может быть, я приеду, когда у меня будет выходной, — предложил Карлос.
Карлос открыл дверь «лендровера».
— Это здорово! — воскликнула Трейси. — А когда у тебя выходной?
— Не знаю. Определенного дня нет, так что точно не знаю. Но обязательно узнаю и приеду повидаться с тобой… и с твоим отцом, конечно. Приеду и помогу вам.
Сквозь загорелую кожу на его щеках пробивался густой румянец.
— Эта идея мне нравится, — ответила Трейси, улыбаясь и убирая с лица растрепавшуюся на ветру прядь. — Думаю, она понравится и отцу.
Рэнд ждал, когда вернется Трейси. Когда она спустилась по лестнице в гробницу, выражение ее лица удивило Рэнда. Оно было радостное. Рэнд заметил, что между дочерью и Карлосом проскочила искорка взаимного интереса, и подумал, что, когда Карлос уедет, она загрустит. Но, как видно, этого не произошло, и Рэнд вздохнул с облегчением. На вопрос, как она простилась с Карлосом, Трейси ответила: «Замечательно».
