Рэнд посмотрел на красивые длинные ноги Мири, когда она стремительно направилась к стойке администратора. Набрал номер дочери. Три гудка, и включилась голосовая почта. Посмотрев, который час, он спрятал телефон, не заметив, что пришло сообщение по голосовой почте.
79
Иерусалим, Старый город
— Доктор Карлос, — повторила Трейси.
— Да. Мне понравилось в Сивасе с самого начала. Впервые в жизни я понял, как хорошо ложиться спать небитым и засыпать, не чувствуя боли. Когда не нужно пасти коров, каждое утро выводить их на пастбище и каждый вечер загонять в хлев. Когда можно идти куда-то еще — куда захочешь.
— Но тебе было всего десять лет! — воскликнула Трейси. — Ты должен был ходить в школу, играть, кататься на велосипеде.
— Да, может быть, — улыбнулся Карлос. — Но моими друзьями стали торговцы, имамы и правительственные чиновники, люди намного старше меня. Они научили меня многому, чего я никогда бы не узнал в деревенской школе. Особенно хорошо я это понял, встретив профессора Карлоса, человека, который научил меня любить Бога.
Трейси ощутила легкий холодок по затылку, но ничего не сказала. Карлос внимательно смотрел на нее, словно изучая.
— Он был… священник?
— Нет, именно доктор. Врач. Покупал у меня газеты. Запомнил мое имя. Потом спросил, откуда я родом. Понемногу выведал у меня историю моей жизни. Рассказал о своей. И постепенно мы стали друзьями.
Телефон Трейси снова запищал. Раздраженно выдернув его из кармана, она посмотрела на дисплей.
— Извини. — Трейси положила мобильник рядом с тарелкой. — Продолжай.
— Ничего, — ответил Карлос.
Трейси выключила телефон.
— Вот так. Больше нам не будут мешать.
— Так о чем я говорил? Ах да, о докторе Карлосе. Он стал рассказывать мне о Боге, о Его любви ко мне. Научил меня читать Библию. Именно поэтому, как ты понимаешь, живя в турецком Сивасе, я стал верить в Иисуса. Так зачем мне жалеть, что я приехал в Сивас? Понимаешь?
Трейси кивнула.
— Когда я научился грамоте, я стал читать и газеты, которые продавал. Ведь проще продать людям газету, если знаешь ее содержание и можешь рассказать о нем. Даешь лишний повод ее купить. А когда я стал читать газеты, узнал, что в Турции есть университеты, где можно многому научиться. Тогда я подумал: «Это именно то, чем я хочу заниматься».
— Ты жил на улице, продавая сигареты и газеты, чтобы заработать на пропитание, и вдруг решил: «Ха, пойду-ка я учиться в колледж!..»
— Ну, не совсем так.
— Сколько тебе тогда было лет?
Карлос задумчиво наклонил голову.
— Может, двенадцать. Да, думаю, так. Двенадцать лет.
— Но разве в Турции учеба в колледже не стоит денег? — спросила Трейси. — В Америке это очень дорого.
— Да, конечно. Я не знал, сколько именно, но, сама понимаешь, я учился зарабатывать и откладывать и хотел сделать так, чтобы деньги сами делали деньги.
Он наклонился ближе.
— Доктор Карлос помог мне составить план. В Сивасе есть университет, но я решил в него не поступать. Я хотел поехать в Стамбул, самый большой город в Турции, примерно в семистах километрах от Сиваса. Это целое путешествие для двенадцатилетнего мальчика… Но я уже больше двух лет продавал сигареты, газеты и воду на железнодорожной станции. Многих знал, со многими подружился. Поэтому вместо того чтобы покупать дорогой билет в Стамбул, я нанялся помощником к проводникам. Кроме того, мне позволили продавать пассажирам американские сигареты.
Трейси положила вилку и взяла стакан с водой.
— Ты больше не голодна? — спросил Карлос.
Трейси кивнула и отпила из стакана.
— Тогда пришло время десерта!
— Нет, — жалобно запротестовала Трейси и поставила стакан. — Я больше не могу.
Карлос взял ее за руку.
— Наверное, я слишком много говорю.
— Что ты, я просто потрясена. Рассказывай дальше.
— Но мы уже пообедали.
— Неважно. Просто поверить не могу, что ты заработал на учебу в колледже, продавая сигареты.
Карлос беспечно улыбался.
— К тому времени это были не только сигареты. В Стамбуле я сразу взялся за дело, как и в Сивасе. Вложил в торговлю все скопленные деньги и практически ничего не тратил на себя. Я знал, что трудно будет подготовиться и сдать вступительные экзамены, но, даже если я сумею это сделать, еще труднее будет заработать деньги на оплату учебы и учебников. Однако я твердо решил добиться своего. Настроился на то, что поступлю в университет, даже если мне потребуется на это лет десять. А хватило четырех, — улыбнулся Карлос.
— Четыре года?
— Я заработал в Стамбуле немало денег и почти все оставил на учебу. И в шестнадцать лет смог поступить в Стамбульский университет.
— В шестнадцать?
— У меня ушло на учебу больше времени, чем у остальных студентов, поскольку пришлось одновременно зарабатывать, чтобы платить за обучение. Обычно мне приходилось спать всего четыре часа в сутки. Но когда я закончил университет, у меня была возможность продать все свои предприятия и уехать из страны на платную стажировку к знаменитому Игалю Хавнеру.
— Твои предприятия?
Трейси показалось, что Карлос немного смутился.
— Да. К тому времени, как я закончил университет, у меня в собственности был небольшой магазин — совсем небольшой — и три торговые тележки. Они приносили доход, и я мог платить за обучение и покупать учебники.
Трейси смотрела на Карлоса с нескрываемым восхищением.
— Ты просто потрясающий человек.
— Изо всех сил старался убедить тебя в этом.
Карлос лучезарно улыбался.
80
29 год от P. X.
Иерусалим, Храмовая гора
Иешуа Галилеянин был не единственным, кто сидел на ступенях у южного входа в Храм — его окружала самая большая и самая шумная толпа. Каиафа, стараясь не привлекать к себе внимания, подошел ближе.
— Ты признаешься в том, что исцелял в Шаббат?! — гневно крикнул фарисей, потрясая длинными кистями таллиса.
— Почему ты трудился в Шаббат? — спросил другой.
— Отец Мой доныне делает, — ответил рабби. — И Я делаю.
Эти слова заставили Каиафу замереть. Галилеянин упомянул Хашема, чье имя слишком свято, чтобы произносить его всуе, и назвал Его своим Отцом! Каиафа тряхнул головой. Может быть, этот человек и правда исцеляет людей, а не только делает вид, но как он может говорить такое?
