После миссис Марчмур настала очередь мисс Пул, которая с такой же жестокостью прошлась по своей части толпы, выделив еще двух мужчин и женщину, которые тут же получили все основания пожалеть о своем решении прибыть в Харшморт. Мисс Темпл на несколько мгновений даже решила, что эти люди, как и она, отчаянные враги заговорщиков и их коварных планов, но как только солдаты утащили их, стало ясно, что это не так. Они были просто карьеристами, которым удалось окольными путями добыть приглашение или хитростью пробраться сюда, полагая, что их вечер для избранных, где будут присутствовать сливки общества.
Хотя их мольбы и потрясли мисс Темпл, через секунду она и думать забыла об их судьбе, потому что мисс Пул закончила свое дело и граф дернул поводок третьей женщины.
Испытующие лучи ее пронзительного взгляда невидимой волной, как огонь или как запал, горение которого должно было закончиться для нее смертоносным взрывом, приближались к мисс Темпл. Ближе и ближе. Мисс Темпл не знала, что ей делать. Сейчас она будет разоблачена. Попытаться бежать? Попытаться оттолкнуть женщину в надежде, что та упадет и разлетится на мелкие осколки? Еще несколько секунд — и все для нее будет кончено. Она набрала в грудь побольше воздуха для храбрости и напряглась, словно готовясь к удару. Каролина стояла прямо и тоже в ожидании, она украдкой кинула взгляд на мисс Темпл — лицо ее было бледно, как снег, и мисс Темпл вдруг поняла, что Каролина перепугана до смерти. Но потом взгляд женщины скользнул над головой мисс Темпл. Послышался шум — от двери? — а потом раздался внезапный резкий голос заместителя министра Граббе:
— Прошу вас, граф, достаточно!
* * *
Прямо за спиной мисс Темпл в помещение вошла удивительная группа. Люди в толпе вокруг почтительно склоняли головы при виде высокого человека, смертельно бледного, с длинными стального цвета волосами, с медалями на фраке и ярко-синей лентой через плечо. Шел он как на ватных ногах (и походкой своей очень напоминал стеклянных женщин), в одной руке держал черную трость, а другой сжимал локоть невысокого остролицего человека с сальными волосами и в очках, последний отнюдь не показался ей подходящим спутником для персоны королевских кровей. После речи заместителя министра она догадалась, что это, вероятно, герцог Сталмерский, человек, который, если верить слухам, в качестве слуг держал обедневших аристократов, поскольку простолюдинов не выносил. Что делал такой человек в столь большом — и отнюдь не аристократическом — собрании? Но это было еще не все, потому что сразу же за герцогом (словно жених с невестой) шел лорд Роберт Вандаарифф под руку с Роджером Баскомбом.
— Я не уверен, что мы закончили с проверкой, — сказал Франсис Ксонк, — что, как вы сами говорили, министр, для нас крайне важно.
— Вы правы, мистер Ксонк, — кивнул Гаральд Граббе и заговорил громко, обращаясь к собравшимся: — Но это дело не терпит отлагательств! Перед нами две самые важные персоны в стране, а может, и на континенте, и один из них — наш хозяин. Мне представляется вполне благоразумным, а к тому же этого требует от нас и долг вежливости, поприветствовать их, отложив наши даже самые насущные дела.
Мисс Темпл увидела, как Франсис Ксонк встретился с ней взглядом, и поняла, что он очень внимательно следил за проверкой, которую проводила женщина. Она повернулась к новоприбывшим (ей вовсе не хотелось видеть Роджера, так же как и Ксонка, а еще в меньшей мере — графиню) и поняла, что приостановка проверки гостей по требованию Граббе не имеет к ней никакого отношения, а связана с этими персонами, потому что стеклянная женщина могла подвергнуть проверке и их, обнажить их потаенные мысли перед графом д'Орканцем. Но кого защищал Гаральд Граббе? Герцога? Вандаариффа? Или собственного помощника Баскомба — и те тайные планы, что они вынашивали? И чего так испугалась Каролина? Ей хотелось топнуть ногой от досады — ответы на эти вопросы ей никак не давались. Был ли Вандаарифф главой заговора? Или он противостоял графу, пытаясь спасти свою дочь? Может быть, действия Граббе (и присутствие Роджера) указывали на их связь с Вандаариффом? Но как тогда быть с Роджером, стоявшим в дверях перед самым убийством Траппинга? Внезапно мисс Темпл вспомнила о появлении своего бывшего жениха в потайной комнате, где графиня издевалась над принцем. Не мог ли Роджер сам вступить в какой-нибудь тайный союз? Если Роджер и в самом деле убил Траппинга (ее ум никак не мог согласиться с этим — Роджер?), то не сделал ли он это по наущению графини?
Герцог Сталмерский начал говорить, голос его прерывался и хрипел, словно во рту он держал горсть холодной золы.
— Завтра я возглавлю Тайный совет королевы… Нация пребывает в кризисе, королева нездорова, у кронпринца нет ни наследника, ни ума, а потому этим вечером он получил дар, о котором мечтал, дар, который поработит его слабую душу, — стеклянную книгу чудес, в которой он и утонет.
Мисс Темпл нахмурилась. Что-то это было не похоже на речь герцога. Она осторожно повернула голову и увидела, что внимание стеклянной женщины сосредоточено на герцоге, а за ней, чуть двигая бородатыми губами в такт с каждым словом, произносимым герцогом Сталмерским, стоит граф д'Орканц.
— Тайный совет будет править миром везде, где есть наши союзники… Я даю это обещание… перед всеми вами.
После этого герцог повернулся к человеку за ним и холодно кивнул.
— Милорд…
Голос Роберта Вандаариффа был явно таким же замогильным, как и герцога, и кровь у мисс Темпл еще сильнее застыла в жилах, потому что, прежде чем произнести первое слово, он повернулся к Роджеру и взял у него сложенный лист бумаги, переданный ему со всей чиновной почтительностью. Но лорд повернулся только после того, как Роджер сжал его локоть. Вандаарифф развернул лист и, когда Роджер еще раз сжал его локоть (она внимательно следила за происходящим), начал читать энергичным голосом, который показался мисс Темпл гулким, как шаги в пустой комнате:
— Не в моих привычках выступать с речами, а потому я приношу извинения, что держу перед собой эту бумагу, но сегодня я отправляю мое единственное дитя, мою принцессу Лидию, туда, где она выйдет замуж за человека, которого я в сердце своем уже принял как сына.
При третьем легком пожатии локтя Роджером (она видела, что тот стоит, вперившись взглядом в пол) лорд Роберт кивнул стоящим на возвышении принцу и своей дочери. Какие чувства, спрашивала себя мисс Темпл, остались под маской девушки по отношению к ее отцу? Насколько Процесс ослабил ее неутолимую жажду и гнев, вызванный тем, что о ней все забыли, и какой эффект могут иметь эти пустые, формальные слова? Лидия присела в поклоне, а потом растянула губы в улыбке. Знает ли она, что ее отец стал марионеткой Роджера Баскомба? Не поэтому ли она улыбается?
Лорд Роберт снова повернулся к собравшимся гостям и нашел глазами место на листе, с которого нужно было читать дальше.
— Завтра все должно быть так, словно этой ночи и не было. Никто из вас не вернется в Харшморт. Никто из вас не признает, что был здесь, как никто не признает друг друга или не скажет, что известия из герцогства Макленбург достойны внимания больше, чем досужие кухонные сплетни. Усилия, предпринятые здесь моим другом герцогом, отразятся на этой земле, от этого народа перейдут к народам другим. Некоторые из вас станут моими агентами, отправятся в путь туда, куда будет приказано, но прежде, чем вы оставите сегодня этот дом, все получат инструкции в форме печатной шифрованной книги… Вам выдаст ее мой верный слуга мистер Бленхейм.
