Но она только помотала головой.
У дальней двери Свенсон наконец нашел фонарь на крюке. Вытащив спичку, доктор покрутил фитилек, чтобы фонарь лучше горел, зажег его и, выйдя на площадку, осветил глухую деревянную стену товарного вагона. Он принюхался, ничего не почувствовал и осторожно перегнулся через поручни, держа фонарь перед собой. К вагону была приделана металлическая лестница — без всяких следов крови или синих выделений. Свенсон вернулся в коридор и демонстративно прошел к тендеру мимо Элоизы и других пассажиров. У двери он вытащил пистолет, затаил дыхание, а потом — остро ощущая, что оба промышленника следят за ним, — понял, что с двумя занятыми руками дверь никак не открыть. Он сунул дужку фонаря в руку с пистолетом и стал открывать дверь.
Потолок над ним сотрясся от удара: кто-то прыгнул с тендера на крышу вагона — ловкий маневр — и побежал к товарным вагонам. Свенсон бросился в ту же сторону. Он открыл дверь в тот момент, когда Ксонк перепрыгнул с первого вагона на второй, о чем возвестил удар по крыше.
Свенсон побежал по коридору, на несколько шагов отставая от Ксонка, и прокричал Элоизе: «Оставайтесь на месте!» Добежав до задней двери, он распахнул ее. Шагов наверху не было слышно. Ксонк, видимо, уже перепрыгнул на крышу товарного вагона, но Свенсон не видел его и за стуком колес ничего не слышал. Он повернулся — за его спиной стояли все четверо молодых рабочих.
— Миссис Дуджонг! — крикнул им доктор. — Ей грозит опасность! В поезде есть человек, он на крыше — это убийца!
Прежде чем те успели ответить, он выбежал на площадку, держа фонарь в вытянутой руке, и прикинул расстояние между площадкой и лестницей, чуть не задыхаясь от страха. Засунув пистолет за пояс, он крепко ухватился за поручень и перебросил через него ногу, а потом перехватил руку, отчетливо ощущая, как вибрирует в его пальцах поручень, как несутся внизу полосы шпал, как скользки подошвы ботинок. Просунув носок одного ботинка между прутьями, Свенсон перебросил через поручень другую ногу. Лестница все еще была слишком далеко. Придется прыгать.
Поезд тряхнуло, и Свенсон, потеряв равновесие, рухнул в промежуток между вагонами. Его тело ударилось о металлические ступеньки и начало сползать к бешено вращающимся колесам. Фонарь упал на отсыпную полосу, взорвался снопом искр и тут же исчез из виду. Доктор вскрикнул, как ребенок, когда его правый ботинок задел о шпалу. Наконец руки нашли опору — он вцепился мертвой хваткой в холодный проржавевший стержень.
Стук колес стал другим… поезд тормозил.
Локомотив выпустил напоследок мощную струю пара, и поезд остановился. Свенсон, дрожа, отпустил руки, упал на пути и посмотрел в сторону паровоза: небольшая станционная платформа, люди с фонарями — вероятно, новые пассажиры. Он повернулся в другую сторону, вытащил пистолет из-за пояса и побежал к тормозному вагону. В составе было не меньше пятнадцати товарных вагонов, в каждом — широкая дверь с запиравшим ее тяжелым металлическим засовом. Доктор бежал мимо этих вагонов, поглядывая, не открыт ли где засов, но ничего пока не увидел. На бегу он оглянулся на паровоз. Сколько может простоять поезд? Если он не вернется, Элоиза окажется во власти Ксонка.
Забираясь на площадку тормозного вагона, доктор чувствовал себя загнанной лошадью. Он постучал в дверь рукоятью пистолета и сразу же рванул дверь, держа оружие перед собой. На него испуганно смотрел маленький человечек в синем плаще, с многодневной щетиной на розовом лице. В одной руке у человечка была металлическая кружка, в другой — почерневший от сажи чайник.
— Добрый вечер, — сказал Свенсон. — Извините за вторжение.
Руки железнодорожника так и поднялись вверх — с кружкой и чайником.
— Т-тут нет д-денег, — заикаясь, произнес розоволицый. — Руда еще не обогащена… п-пожалуйста.
— Меня это ничуть не интересует, — сказал Свенсон, оглядывая каморку — стол, печурка, стулья, топографические карты, полки с инструментами; спрятаться здесь было негде. — Где охранник?
— Кто? — переспросил железнодорожник.
— Я ищу одного человека.
— Охранник должен быть впереди.
— Я ищу другого человека, опасного, даже сумасшедшего, и, может быть, даму или двух дам… одна молоденькая, невысокая, другая повыше, черноволосая… возможно, она ранена или даже… убита.
Железнодорожник ничего не ответил. Свенсон дружески улыбнулся ему.
— А где мы сейчас… что это за станция?
— Стерридж.
— Что тут вокруг?
— Овечьи пастбища.
— А до города далеко?
— Часа три.
— Еще будут остановки?
— Только одна — у каналов.
— У каких каналов?
— Станция Парчфелдт, конечно.
— Конечно, — отозвался Свенсон раздраженно, как путешественник, имеющий дело с благодушным идиотизмом аборигенов. — Когда отправляется поезд?
— В любую минуту. — Человек ткнул чайником в пистолет. — Вы иностранный солдат.
— Вовсе нет, — ответил Свенсон. — Но все же советую запереть дверь и никого не впускать. Еще раз прошу прощения за беспокойство.
Доктор спрыгнул с площадки тормозного вагона с поднятым пистолетом, бросил взгляд на крышу, но никого там не увидел. Он поспешил к голове состава. Далеко впереди виднелась зловещая фигура человека в черном плаще — он стоял у дверей товарного вагона, как лисица у курятника, и к чему-то принюхивался, судя по его позе. Свенсон перешел на бег.
Ксонк поднял голову, заслышав приближающиеся шаги. Под капюшоном была едва видна нижняя часть его лица, руки сражались с заржавевшей металлической задвижкой на дверях. Свенсон поднял пистолет, но споткнулся о камень и едва удержался на ногах. Когда он снова поднял взгляд, Ксонка уже не было. Куда он исчез — полез под вагоны или между вагонами, чтобы дождаться, когда доктор пройдет мимо? Или он уже карабкался на крышу? Если так, Ксонк вполне может добраться до пассажирских вагонов и Элоизы, прежде чем Свенсон остановит его. Доктор пробежал мимо товарного вагона, заглянув под него и недоумевая, что тут мог унюхать Ксонк.
Ксонк нигде не поджидал его — Ксонка вообще нигде не было. Свенсон из последних сил добежал до вагона в тот момент, когда послышались свистки железнодорожников в голове поезда. Он со стоном перекинул ноги через поручни. Поезд дернулся, и доктор Свенсон, все еще сжимая пистолет, ввалился в коридор.
Пошатываясь, он шел к купе Элоизы, опять чувствуя, как от страха мурашки бегут по его коже: что, если он опоздал, что, если Элоиза мертва, а Ксонк, как вурдалак, склоняется над ее телом с распоротым горлом? Наконец он добрался до своего купе. Элоиза лежала все там же и спала. Напротив нее с настороженными выражениями на лицах сидели двое из четырех парней.
Свенсон отошел от дверей и, прислонившись спиной к стене, облегченно вздохнул. Все его действия были бестолковой возней в темноте.
