Он двигал им осторожно и медленно, приводя Харриет в неистовство двойным давлением на стенки лона. Она застонала от восторга и содрогнулась в экстазе так сильно, что отшатнулась. Возбужденный до предела, Льюис притянул ее к себе и, дико вскрикнув, извергнул струю семени в ее горячую бархатистую промежность.
Возвращаясь с небес на землю, Харриет со стыдом почувствовала, что ее тело требует продолжения любовной игры.
Льюис слегка обмяк, но все еще прижимал ее к себе, пытливо вглядываясь в глаза. Они и легкое подрагивание ее бедер подсказали ему, что она хочет вновь испытать блаженство. Но стесняется в этом признаться.
– Ты хочешь еще, верно? – прошептал он.
Харриет, не веря в собственную сексуальность, покачала головой.
– Этого не нужно стыдиться, – успокоил он ее.
– Но со мной такого никогда не случалось, – призналась Харриет, вспомнив, как все обстояло после того, как с ней совершал половой акт Джеймс.
– Теперь у тебя новая жизнь. Ты стала совсем другой! – пробормотал Льюис и погладил низ ее живота, именно там, где гладила себя она, испытывая в том острую потребность.
Тело Харриет отозвалось на его ласку: оно наполнилось приятной тяжестью, а по бедрам и животу пробежал электрический ток. Льюис усилил нажим на ее чувствительные места, и Харриет, вскрикнув от пикантного ощущения, попросила:
– Быстрее! Не останавливайся! Еще, еще!
– Тебе нравится? – Льюис глубже погрузил руку в ее вместилище удовольствия, влажное и горячее.
– Да! – выдохнула она.
Промежность ее набухла, Харриет застонала и, переполняемая сладкой болью, стала двигаться.
Льюис продолжал поглаживать ее наружные губы и массировать клитор. Весь низ ее живота дрожал, пульсация в клиторе отдавалась барабанным стуком в ушах.
Глядя на лицо Харриет, Льюис начал возбуждаться. Ее груди отвердели и заныли, она не выдержала и притянула к ним его голову.
– Помоги! Они болят! – простонала она, вставляя сосок ему в рот.
– А что нужно делать? – поддразнил ее Льюис.
– Сосать! Быстрее!
– Нежно или грубо? – уточнил он, продолжая поглаживать ее промежность.
– Как можно сильнее! – воскликнула Харриет, изнемогая от желания достичь пика блаженства.
Он улыбнулся и принялся сосать твердый сосок, стимулируя при этом наиболее чувствительные точки. Огненные ручейки пробежали по телу Харриет, перед глазами сверкнули молнии, мышцы таза сжались, и она наполнилась блаженным теплом.
Она услышала странный пронзительный звук и поняла, что это ее собственный крик. Тело ее изогнулось дугой. Льюис сжал губами сосок и стал быстрее массировать клитор. Наконец дрожь прекратилась, Харриет замерла, обессиленная, но удовлетворенная.
Слегка вспотев, она закрыла от удовольствия глаза, ощущая необычайную легкость. Воображение рисовало картины их чудесного соития, восстанавливая его в мельчайших подробностях.
Открыв глаза, она увидела, что Льюис, опершись на локоть, смотрит на нее с нежностью и обожанием.
– Может быть, хочешь еще? – Он улыбнулся.
– Это нечто неземное… Я не думала, что… Я не представляла, что такое возможно!
– Тебя ожидают еще более острые ощущения! Но не сегодня! – Льюис поцеловал ее в лоб и погладил по щеке. – Пожалуй, я покину тебя. Ты не будешь скучать?
– Но я не могу здесь остаться! Мне нужно вернуться к себе!
– Ерунда! Ровена сюда не заглянет, а утром ты встанешь раньше ее. Я хочу, чтобы ты была в моей постели, когда я сюда вернусь, закончив работу. Иначе я не усну.
Харриет вздохнула и согласилась, рассудив, что Льюису виднее. Ей хотелось вздремнуть после бурных ласк в нагретой постели. Вставать, спускаться к себе и ложиться в холодную кровать она была не в силах. Льюис поцеловал ее и вышел из спальни.
– Какого черта ты вызываешь меня по ночам? – раздраженно спросил у Льюиса Марк.
– Потому что именно в это время меня посещает муза!
– Но я не закончил работу над предыдущим эпизодом!
– Я придумал кое-что новенькое. Тебе придется потрудиться.
– Значит, идея фильма не сложилась в твоей голове целиком? – встревожился сценарист.
– Идея созрела, нужно изменить детали сюжета. Мой главный герой начинает питать к секретарше неж ные чувства.
– Он влюбляется в нее? – уточнил Марк.
– Нет, – покачал головой Льюис. – И тем не менее испытывает нечто большее, чем он предполагал. Из катализатора его чувств она превращается в личность, достойную сострадания и нежности.
– Но зачем это нужно? Ведь ей отводилась роль девушки, возбуждающей ревность в его жене и подталкивающей ее к тому, чтобы порвать с братом и жить только с мужем. Любопытно, кто сыграет роль секретарши? Одной лишь сексуальной внешности в данном случае мало, требуется умение изобразить глубокие чувства!
– Героя привлекает не красота этой девушки, ее-то у главной героини предостаточно, – задумчиво произнес Льюис. – Пожалуй, он заинтригован ее непредсказуемостью и умом.
– Значит, она все время ходит с задумчивым лицом? Кажется угрюмой?
Льюис раздраженно передернул плечами:
– Нет, разумеется! Угрюмые и озабоченные женщины малопривлекательны как в жизни, так и на экране. Вернее будет сказать, что поначалу она кажется герою немного замкнутой. Но по мере того как их роман развивается, он открывает все новые и новые черты ее характера и постепенно ею увлекается.
Марк тяжело вздохнул и стал делать записи в блокноте.
– Что за вздохи? – нахмурился Льюис.
– Не могу взять в толк, в чем основная идея фильма, – признался его собеседник. – Все очень неопределенно, расплывчато. Ты не мог бы выразиться покороче?
– Ни один из моих фильмов нельзя назвать примитивным и легко понимаемым, однако это не помешало их успеху у публики.
– Я и не утверждаю, что этот фильм не будет удачным! Но то, что ты пока делаешь, не укладывается в рамки общепринятых правил! – не унимался Марк.
– Таков уж мой творческий принцип – всегда быть оригинальным! – самодовольно усмехнулся Льюис.
В этот момент в кабинет просунула голову Ровена:
– Боже мой, вы еще работаете? Какими судьбами ты здесь оказался в столь поздний час, Марк?
– Это я его вызвал, – сказал Льюис. – Как тебе понравилось «Риголетто»?
– Прекрасная постановка! Актеры играли на этот раз великолепно.
– Поверю тебе на слово, – усмехнулся Льюис.
– Ты скоро освободишься? – спросила Ровена, выразительно глядя на мужа.
– Пока не знаю, – уклончиво ответил он и тепло улыбнулся ей, прежде чем возобновить разговор с Марком.
