Живот Ровены свело от сексуального перенапряжения, ее бедра пришли в конвульсивное движение. Но она закусила губу и простонала:
– Я не вправе это сделать, Крис! Умоляю, не спрашивай меня ни о чем, скорее войди в меня! Ну же, не медли!
– Упрямая стерва! – Крис вынул вибратор и убрал с ее груди руку.
Восхитительное мгновение, казавшееся неизбежным, райское наслаждение, на пороге которого она стояла, начало отдаляться, расплываться и наконец померкло. Рука ее потянулась к низу живота, но Крис сжал ей запястье и помешал совершить задуманное. С плотной черной повязкой на глазах и с руками, прижатыми Крисом к кровати, Ровена была вынуждена терпеливо ждать, пока ее тело вернется из пламени вожделения в холод безразличия. Наконец, убедившись, что она успокоилась, Крис снял черную повязку и пристально взглянул ей в глаза.
– Зачем ты это сделал? Это подло! – крикнула Ровена.
– А зачем вы с Льюисом выбрали Харриет, не посоветовавшись со мной?
– Он мой муж и постановщик этого фильма! А ты всего лишь…
– Второстепенный актер?
– Нет, разумеется! Но режиссер имеет право самостоятельно подбирать труппу. И он выбрал Харриет не случайно, а в точном соответствии со сценарием. Ему важно узнать, как персонажи на самом деле повели бы себя в задуманной им ситуации. Он хочет добиться максимальной правдивости своих образов, чтобы потом никто не сказал, что в жизни так не бывает. Разве это трудно понять? Он хочет снять фильм о нас, и все должно развиваться естественным образом.
– Он хочет избавиться от меня! – пробормотал Крис.
– Нет, он этого не сделает! Он понимает, что я не могу без тебя обходиться.
Ровена откинула с лица прядь вьющихся светлых волос.
Крис наклонился и горячо поцеловал ее в губы. Его язык проник в ее рот с тем же напором, с каким должен был бы вторгнуться в лоно его член минуту назад. Она обняла его и прижалась торчащими сосками к его груди.
– Пожалуйста! Овладей мной!
– Нет! – отрезал Крис и столкнул ее с кровати. – Одевайся! Тебя уже заждался твой муж!
– Иногда я тебя ненавижу! – воскликнула Ровена, сдерживая слезы лишь потому, что ей непременно требовалось хорошо выглядеть в это утро.
– Совсем недавно ты говорила нечто иное! – Крис рассмеялся.
– Что с нами происходит? – с тяжелым вздохом спросила Ровена. – Почему мы не можем…
– …вести себя как все нормальные люди? – подхватил Крис, усмехнувшись совсем по-мальчишески. – Понятия не имею! Быть может, Льюис поможет нам найти ответ на этот вопрос своим загадочным сюжетом. Поживем – увидим.
К искреннему изумлению Харриет, парадную дверь особняка ей отворила Ровена Фармер собственной персоной. Невозможно было даже предположить, что кинозвезда окажет такую любезность своей помощнице. Элла ясно дала Харриет это понять, когда они разговаривали по телефону. Она сказала, что Ровена из той категории знаменитостей, которые всерьез считают себя богинями секса.
– Ей также хочется прослыть настоящей актрисой, – доверительно добавила Элла. – Видимо, именно поэтому она и прибыла сюда. Американцы верят, что лучшие фильмы снимаются в Англии. Кстати, муж Ровены – один из самых скандально известных американских режиссеров. Он прослыл очень темперамент ным мужчиной, вторым Оливером Стоуном. Я его видела по телевизору, настоящий красавчик! У меня колени задрожали от одного лишь взгляда на него.
– Вряд ли я буду часто с ним встречаться, – сказала Харриет и выкинула реплику подруги из головы.
Но теперь, стоя в холле дома Ровены в ожидании, пока служанка возьмет чемоданы и проводит ее в отведенные ей комнаты, Харриет вспомнила слова Эллы. Этому в значительной мере способствовало то, что Ровена завела разговор о своем муже.
– Вы непременно должны с ним сейчас же познакомиться! – игриво воскликнула она. – Обычно Льюис целыми днями просиживает над сценарием в кабинете или разговаривает по телефону. Но я уговорила его познакомиться с вами, пока вы еще не приступили к работе. Надеюсь, вы не возражаете?
Чувствовалось, что Ровена намекает на то, что ей оказывается особая честь. Но почему-то особого восторга Харриет не ощущала. В конце концов, познакомиться с новой секретаршей и помощницей – долг вежливости любого нормального человека. Так зачем же делать из формального обмена любезностями целое событие?
Как только они прошли в гостиную, мужчина, сидевший в кресле напротив двери, вскочил на ноги. Высокий, более шести футов ростом, с густыми угольно-черными волосами, зачесанными назад, он обладал резкими чертами лица: мощным подбородком, прямым носом и высокими скулами. У него были проницательные, умные карие глаза, густые темные брови, длинные ресницы и большой чувственный рот. Он протянул руку, и Харриет невольно отметила, что у него бронзовая кожа: это было отчетливо видно в сравнении с кожаным ремешком его наручных часов. Элла обмолвилась в телефонном разговоре о том, что в его жилах течет португальская кровь, кажется, по материнской линии. Отец же был, судя по его крупному телосложению и росту, скорее всего из Техаса. Потрясающая помесь!
– Рад с вами познакомиться, – сказал муж Ровены, пожимая ей руку. Рукопожатие было таким мягким, что скорее походило на ласку.
Харриет подняла глаза и увидела, что он словно бы изучает ее. Это привело ее в смущение, она отдернула руку и непроизвольно отступила на шаг. Льюис ухмыльнулся.
– Мы с Ровеной искренне надеемся, что вам у нас будет хорошо, – произнес он проникновенным голосом. – Возможно, Ровена доставит вам много хлопот. Но вы, насколько мне известно от нее, устали от скучной жизни и не боитесь столкнуться с неожиданностями.
– Я уверена, что работа у вас поможет мне узнать много нового, – сказала Харриет, все больше теряя самообладание под его пристальным умным взглядом и невольно отмечая, какие широкие у него плечи и узкие бедра.
– А Крис дома, дорогая? – спросил Льюис, обнимая жену за плечи.
– Кажется, я видела, как он возвращался к себе из бассейна, – с очаровательной улыбкой ответила Ровена.
– Позвони ему, нужно познакомить его с Харриет.
Ровена выскользнула из комнаты, и Харриет решила, что не стоит переминаться с ноги на ногу посередине гостиной, как застенчивая школьница, и присела на низенькую кушетку. Юбка снова задралась значительно выше колен.
Льюис скользнул взглядом по ее ногам и, пожевав губами, будничным тоном сказал:
– Надеюсь, вы сработаетесь с Ровеной. У нее сейчас трудный жизненный этап. Наш новый фильм станет для нее важным испытанием. И ей необходимы поддержка и понимание. Порой она становится труднопереносимой, но все это от ее неуверенности в себе. Вы скоро поймете, что большинство актеров очень ранимы. Вы следите за моей мыслью?
– Если бы моя работа зависела от моей внешности, я бы тоже ощущала внутреннюю неуверенность, – ответила Харриет, размышляя, почему Льюис остался внешне равнодушным к ее ногам: потому, что слишком часто видел женские ноги, или же потому, что у Ровены они лучше? Последний вариант ее почему-то не устраивал, она считала, что может гордиться красотой своих ног.
